Настя и Дима Ерошенко — выпускники детского дома. Ребята голодали в детстве, не знали, что такое любовь и забота. Затем их — бывших детдомовцев — называли попрошайками и ворами...
Сейчас у ребят свой бизнес и счастливая семья. Оба смогли простить своих матерей и уверены: дети не должны жить в детдомах. Об этом и многом другом — в интервью фонду «Измени одну жизнь».
От меня прятали еду, а Диму обвиняли в погромах
— Настя, расскажи, с какими стереотипами о детях-сиротах вы сталкивались?
— Когда мы воспитывались в детском доме, нас деревенские жители всегда мерили этими стереотипами. Что все девочки «легкого» поведения, что мальчики воруют, что все дети жестокие и неблагодарные.
Последний раз я и Дима столкнулись с осуждением нас, как сирот, в университете. Меня на первом курсе остерегались девчонки в комнате в общежитии.
Они, узнав о том, что я из детского дома, стали прятать еду, которую им привозили родители. Но они просто были молодые «домашние» дети, которым, возможно, общество навязало эти мысли.
Диму на пятом курсе комендант его общежития обвинила в разгроме и в драке. Он в этом не участвовал, а прибежал позже, чтобы разнять парней.
Комендант тогда кричала на весь коридор, что Дима беспризорник, не знающий порядка и закона жизни, что никогда он не станет «нормальным» человеком.
Позже она просмотрела записи с камер видеонаблюдения и поняла, что ошиблась, но так и не извинилась. Но самое главное, она очень сильно ошиблась!
Дима стал «нормальным». Стал успешным! И я очень горжусь этим!
Мы влюбляем людей в Байкал
— Вы организуете авторские туры на Байкал. Как создали свой бизнес?
— Сначала это было наше хобби, увлечение. Наша семья обычно путешествует без путевки. Мы любим сами продумывать каждый свой шаг, каждый момент, бронировать отели, выкупать билеты, знакомится с местными жителями, узнавать о их традициях.
Вот также и с Байкалом — к нам, как к местным жителям, обращались наши знакомые, узнать, где лучше отдохнуть, что посмотреть. Мы помогали безвозмездно.
6 лет назад я случайно встретила знакомую из Германии. У нее своя туристическая фирма. Мы с ней обменялись телефонами. Позже она позвонила и попросила, чтобы Дима забрал ее сына с Ольхона и увез в Листвянку. Потом постепенно она стала доверять нам своих клиентов — туристов. Вот так мы и влились в этот бизнес.
— Планируете расширяться?
— В наших планах посетить выставку в Москве, где большие туристические компании будут рассказывать о себе. Хотим познакомиться с ними и заключить договора на дальнейшее сотрудничество. Нам очень нравится наше дело.
Мы любим Байкал, мы дорожим им! И поэтому мы хотим, чтобы каждый, кто хочет посетить его, остались в восторге. Мы влюбляем людей в это место. Оно уникально! Мы живем этим.
Огненная ночь перед свадьбой
— Расскажите, как познакомились друг с другом?
Познакомились в университете, жили в одном общежитии. Я тогда училась на третьем курсе, а Дима на первом.
Дима тогда был, скажем так, «плохим» парнем. Весь такой характерный, задиристый, с ним было сложно общаться, он воспринимал все в «штыки». Слово ему не скажи. Но я знала парней из детдома, знала к ним все подходы.
Мы заинтересовались друг другом. Меня в Диме подкупило то, что он показал себя как очень ответственный парень. Всегда спрашивал, есть ли у меня деньги. А когда на улице было прохладно, заставлял одеваться теплее.
Мне как девушке без семьи этого сильно не хватало, этой заботы.
Но я не скажу, что Дима такой прям ласковый и нежный. Нет, детский дом сильно отразился на нем и на его характере. Но меня все устраивает. И я со знанием «дела» и всей «внутренней кухни» жизни в детском доме могу сказать, что у меня получилось растопить его сердце.
— Когда решили стать семьей, где вы жили?
— Мы с Димой долго встречались. Я получила первое высшее образование, а Диме еще оставалось два года учебы. И я следом поступила на второе высшее, чтобы мне дали общежитие. Вот так мы встречались 5 лет и решили расписаться.
Тогда мы строили большой дом. Строили мы его два года, нам оставалось только въехать. Наша свадьба была запланирована на 16 ноября 2013 года, но 15 ноября случился пожар. И наш дом сгорел до фундамента.
Это была ошибка электрика, который менял нам счетчик. Мы с ним работали без договора и доказать его ошибку не смогли.
Вот так в ночь перед свадьбой, когда нужно было высыпаться, мы стояли и плакали на пожаре. Утром мы, грязные, опухшие от слез пошли в ЗАГС забирать заявление, хотели позже расписаться.
— Но свадьба состоялась?
— Работник ЗАГСа поддержала нас, и мы решили узаконить наши отношения, как и было запланировано ранее — 16 ноября 2013 года.
Кольца мы надели, уже сидя в машине. Вот так началась наша новая жизнь в прямом смысле «с чистого листа».
Мы ходили по деревне и просили еду
— Что все-таки случилось, почему вы жили в детском доме?
— Начну с себя. Моя мама росла в большой семье. У нее были три брата и одна сестра. В 13 лет она потеряла свою маму. Мою маму и ее сестру забрала родная тетя. А мальчишки остались жить с отцом.
Позже тетя с девчонками из Сибири переехали во Владивосток. Там моя мама в 18 лет пошла учиться и забеременела мною. Мой отец был тоже очень молод и бросил ее. Она скрывала беременность как могла, училась и работала на химзаводе.
Родила меня мама в 7 месяцев недоношенную: 2 400 г и 48 см. Позже забеременела моим братом и, не справившись с позором, скрывая живот, со мной, годовалой, вернулась в Сибирь к своему отцу. Он к тому времени снова женился. И дочь с внуками ему была не нужна.
Пусть в жизни каждого ребенка появится человек, которому он будет нужен!
В той сибирской деревне мама родила моего брата и еще троих детей. Она сильно пристрастилась к алкоголю. Ситуация стандартная: «мужик бросил, женщина не справилась». И вот – алкоголизм.
— Что ты помнишь о детстве?
— Все мои воспоминая вокруг грязного какого-то дома, пьяной матери и кучи маленьких детей. В связи с тем, что я была самая старшая (мы почти все погодки), мне приходилось за младшими смотреть. Но как смотреть, если тебе всего 5 лет?
Мы ходили по деревне и просили еду. Воровали овощи из огородов, но не потому, чтобы напакостить, мы просто хотели есть. Нами заинтересовались работники соцслужбы, когда на свет у мамы появились двойняшки.
Нас забрали в местную больницу и держали там. Мать в периоды, когда не пила, приходила и просила вернуть нас. Нас возвращали, и она снова начинала гулять, и так продолжалось долгое время.
Плакала от бессилия
— Родственники у вас еще были? Кто-то пытался помочь вам?
— Я не знаю, сколько мы раз туда-сюда переходили — из больницы к матери и обратно. Я только помню постоянные гулянки, много разных мужчин, разных женщин вокруг. Постоянные смены домов и притонов.
Я помню, как мы с братом пошли просить еды у нашего родного дедушки (отца матери) в какой-то из праздников. Я помню, что он был добрый, но бесхарактерный. Почему-то я это поняла в свои пять лет.
Мы знали, что он нам даст еды, но только в том случае, если его новой жены не будет рядом, но она почти всегда выходила вместе с ним и отгоняла нас от ворот. Мы разворачивались и шли голодные обратно.
И что касается родных. Это важный момент: в деревне, где мы жили с матерью, было очень много разных наших родственников. Очень много! Но мы все равно ходили зимой в одних штанишках и были постоянно голодные.
— Часто вы плакали?
— Нет, мы уже не плакали. Перед тем как нас забрали в детский дом, мы примерно полгода жили в больнице, где даже там мне нужно было смотреть за младшими двойняшками. Я помню, как уставала от них.
Пусть ни один ребенок не плачет от бессилия!
Вот тогда плакала от бессилия, жалела себя. Мне хотелось играть с другими детьми в коридоре, но медсестры не выпускали меня из палаты, пока двойняшки не уснут. Мне тогда было около 6 лет.
Когда суд вынес решение об ограничении родительских прав матери, она очень плакала. Мама упрашивала оставить нас с ней. Обещала нас забрать через неделю, обещала к нам приезжать в детский дом. Но так и не выполнила все эти обещания.
Смотрел на ворота приюта и ждал отца
— А что случилось с Димой?
— История Димы очень похожа на мою. Только он в семье был самый младший ребенок. У Димы сестру забрала бабушка под опеку, а брат и Дима остались с матерью.
Дима тоже помнит только пьянки, гулянки. Помнит, как они с братом воровали, чтобы хоть как-то прожить.
— Кто-то мог забрать Диму из родных в свою семью?
— У Димы был отец. Он даже после того, как Дима попал в детский дом, приходил к нему и тоже обещал его забрать. Но не забрал… Дима ждал отца, сидел у окна, смотрел на ворота приюта и ждал.
Пусть каждый ребенок в детском доме дождется родителей!
Мне, как маме мальчиков, так тяжело дается вот это представление того, как мальчик сидит у окна и ждет. Как он в толпе людей ищет знакомую и до боли родную фигуру.
Наш сын Ларион внешне очень похож на Диму, и только когда он родился, я поняла, насколько Дима был несчастлив в детстве! Мне сложно себя оценивать в этом маленьком возрасте, сложно понять всю боль.
Может, когда у нас родится девочка, я вспомню себя той маленькой девочкой. Насколько мы знаем, отец Димы очень рано умер. А мама умерла, когда Дима уже учился в училище в Иркутске.
Нам каждую секунду хотелось внимания и ласки
— Как бы ты объяснила, почему детских домов быть не должно?
— Что мы можем сказать о детском доме? Да, конечно, детдомов не должно быть. Мы, дети, выросшие там, скажем одно: в детском доме нам каждую секунду хотелось внимания и ласки. Да, это банально, но это факт!
Ребенку просто хочется, чтобы его погладили, чтобы его прижали к себе, когда ты разбил коленку или подрался с мальчишками.
Всегда хотелось, чтобы тебя выслушали, чтобы хоть раз в жизни спросили: «А что сейчас ты хочешь, Настя?» Вот это самое простое, казалось бы, но оно так важно!
В нашей группе было 35 девчонок и всего 1 воспитатель утром, меняя другого воспитателя вечером. Они очень хорошие! Но они просто физически не могли всех погладить, обнять, прижать.
Мы простили своих мам
— А с кем-то из родных общаетесь?
— О своих родных я не знала до 19 лет. Пока случайная встреча не помогла навести мосты с другими родственниками. Практически все они живут в Приморском крае.
Я общаюсь с ними, не часто, но мы поддерживаем связь. У Димы родственников немного, остались только одна тетя и двоюродные сестры со своими семьями. Они живут рядом с Иркутском, мы с ними очень часто общаемся.
— Вы простили своих мам ?
— Я простила маму. Насколько себя помню, никогда не была обижена на нее. Мне было жалко ее, и я всегда ее оправдывала. Не знаю, почему так.
Пусть у каждого ребенка появятся заботливые родители!
Я своего отца не знала, а мать последний раз звонила мне, когда я была на первом курсе. Больше о ней я не слышала.
Дима простил свою мать совсем недавно. Раньше он был сильно обижен на нее, постоянно вспоминал свое детство со слезами на глазах и с обидой на мать.
Она умерла в 2006 году, когда он уже учился в училище, а отец умер, когда Дима был совсем маленький.
Главное — у нас прекрасная семья!
— Где вы учились?
— Мы отучились в педагогическом университете. У меня первое высшее — учитель физической культуры и ОБЖ, второе высшее — «Менеджмент в образовании».
А Дима получил специальность «Автомобилист, механик легковых автомобилей». Нам помогло государство. Мы учились бесплатно, получали стипендию, жили бесплатно в общежитии.
— Жилье быстро вам выдали?
— С большим трудом добились получения своих квартир. Их нам дали в 120 км от Иркутска, но мы живем и работаем сейчас именно в Иркутске.
Квартиру Димы мы продали и построили дом на эти деньги. Вот он-то и сгорел перед нашей свадьбой. А мою квартиру мы смогли продать за маленькую цену, так как дом в плохом состоянии.
Но этих денег нам хватило на первоначальный взнос в ипотеку. Мы сами купили себе квартиру и очень этим гордимся. Квартира в центре Иркутска, в элитном доме, с хорошими соседями.
У нас сейчас процветающий бизнес, который мы основали сами. У нас машина, мы ездим в путешествия два раза в год, и это только начало.
А главное, у нас прекрасная семья, которую мы сами создали и очень дорожим этим!
— Расскажите о вашей семье, о детях. Где ищите ответы на вопросы о развитии, воспитании, как и все мамы?
— У нас двое сыновей, Ларион 4,5 года и Родион, ему 2 года. Мы с Димой воспитываем их без помощников и нянь.
Стараемся дать детям все, чего у нас не было, при этом мы их не избаловываем. Я очень много читаю различные книги по воспитанию детей, прохожу различные курсы мам.
Мне не хватает знаний как воспитывать детей, а спросить не у кого. Возникают разные сложности в воспитании, как реагировать на истерики, как понять ребенка.
— Дима как папа — какой он?
— Очень сознательный отец! Он постоянно спрашивает у меня, сам ищет ответы на свои вопросы.
Наши малыши очень открытые, активные, любознательные. Самое главное для нас в воспитании — согласованность обоих родителей и дисциплина. Мы не подрываем авторитет друг друга в глазах малыша.
Например, если Дима видит, что я не права, он не станет это озвучивать при детях, он потом тихонько скажет мне об этом.
— Что еще помогает в родительстве?
— В детском доме у нас был строгий распорядок дня и жизни. Это закаляет. Например, я всегда ходила на пары, не пропуская их.
Мы сами любим, когда все спланировано. А детям проще воспринимать реальность, когда они знают, что за чем следует, это и есть дисциплина и порядок.
Ну, и конечно же, помогает любовь к детям, безусловная любовь. Только она делает нас терпимее, а детей счастливее.
— Когда вы узнали о нашем фонде?
— О фонде «Измени одну жизнь» мы узнали через социальные сети. Я случайно увидела ваш аккаунт, стала читать посты, не смогла оторваться. Читала, смотрела, листала.
Ребята, вы делаете огромную работу, хорошую работу. Мы как дети из детского дома оценили ваш труд по достоинству.
Пусть у каждого ребенка будет мама и папа. Ведь это так важно!
Все фото – из семейного архива Димы и Насти.