Не так много патологий вошли в употребление во всём мире под именами русских учёных. Корсаковский синдром — один из немногих. Его приняли безоговорочно, ещё при жизни автора. А он при этом скромно отказывался.
Сергей Сергеевич Корсаков — психиатр, развернувший всю отечественную психиатрию лицом к пациенту. Он одним из первых ввёл принцип нестеснения, создал московскую школу психиатрии, а также описал вышеозначенный синдром.
«…живая душа должна быть во всём и, прежде всего, в индивидуализации каждого больного. Больной не должен быть номером, а должен быть личностью, хорошо знакомой всем лицам персонально, которые имеют к нему отношение».
Он родился во Владимирской губернии, в фабричном селе Гусь-Мальцевский (сейчас город Гусь-Хрустальный), в семье управляющего теми самыми знаменитыми фабриками Мальцова по производству стекла и хрусталя.
Мягкость, чуткость и деликатность унаследовал от матери — Акилины Яковлевны, урождённой Алянчиковой.
Получил хорошее начальное домашнее образование: в 5 лет уже читал, а в десять неплохо знал языки. С 11 лет репетиторствовал. Был художественно одарён: участвовал в школьном театре, писал стихи и прозу. Гимназию окончил с золотой медалью.
В том же году поступил на медицинский факультет Московского университета. Учителя были легендарные.
Заведовал кафедрой медицины Московского университета в то время Г.А. Захарьин, а непосредственным руководителем Корсакова был знаменитый невропатолог А.Я. Кожевников.
Окончил университет с отличием и был рекомендован Кожевниковым в качестве младшего ординатора в Преображенскую психиатрическую больницу.
Главный врач больницы Самуил Штейнберг Корсакову при знакомстве: «В университете вы ведь мало учились психиатрии; вы даже, вероятно, не знаете, как связывать». Преображенская больница считалась в России передовой: там «буйнопомешанных» держали не в цепях, а надевали на них смирительную рубашку. А её надо было уметь правильно завязать.
Начитанный молодой человек знал, что где-то там далеко, в Англии, нашёлся психиатр считающий, что связывание только продлевает «буйный» период болезни, и предпочитающий тактику “no restraint” (нестеснения).
Как любому молодому доктору, обременённому семьей, Корсакову вечно требовались подработки. Так он взял практику в частной психиатрической лечебнице доктора Беккера. Где начал активно внедрять принцип «без стеснения».
В клинике был введён штраф за слова «сумасшедший», «умалишённый» и «помешанный», решётки с окон сняты, а обычные стёкла заменены на толстые корабельные. Изолятор ликвидировали, а двери не запирали. Вскоре о клинике Беккера пошла слава, и туда повалили пациенты со всей России.
По примеру Корсакова в столичных русских психиатрических лечебницах стали отказываться от смирительных рубашек, а в провинциальных – от кандалов.
В своей докторской диссертации об алкогольных параличах Корсаков дал клиническое описание поражения периферических нервов, сочетающегося с нарушениями памяти на актуально происходящие события, сопровождающимися пространственной и временной дезориентацией.
Для того времени, это был настоящей революцией в психиатрии. Корсаковский синдром стал одной из первых психических болезней, где были обнаружены чётко связанные с ней органические поражения нервной ткани.
Всеми отмечалась харизма и привлекательность молодого профессора. Один внешний вид, низкий голос и добрые глаза оказывали успокоительный эффект на пациентов. Но грузность его была чрезмерной. Ожирение и заболевания с ним связанные стали причиной ранней смерти доктора. Уже в 44 года Корсаков перенёс первый инфаркт. На заре нового века, многие принципы гуманизма которого он предвосхитил, Корсаков скончался от очередного инфаркта в возрасте 46 лет.