Федора Акимова отучилась на театрального художника в Академии художеств, закончила «Свободные мастерские» ММОМА и теперь создаёт гипнотические заблюренные пейзажи и нежные объекты с элементами вышивки. Поговорили с художницей об источниках вдохновения, выборе жанра, поиске себя и балансе коммерческого и концептуального.
Как ты начинала свой путь? Ты училась на театрального художника, почему решила уйти в станковый формат?
Дело в том, что на театрального художника я училась не совсем в обычном заведении – это театральное отделение факультета живописи Академии художеств. Там убиваешь двух зайцев: у тебя хорошая школа по рисунку и по живописи, плюс изучаешь театр. Собственно, мы ставили спектакли, но живопись, рисунок – это очень серьезные были вещи в Академии. Но в какой-то момент поняла, что театр не может меня обеспечить, по крайней мере на том этапе, когда я была студенткой, я начала заниматься живописью, потому что это товар. Сначала очень плохо шло, но я верила до конца и сейчас живопись – это моя ежедневная работа, которую я очень люблю.
Продолжая эту тему, получается, если живопись ты делаешь на продажу в основном…
Изначально писала для себя, хотела высказаться через этот медиум. Вообще было много этапов, потом перестала писать и два года занималась театром, но вернулась. Но при этом каждый холст – искренняя вещь, я очень долго пишу, одну работу могу создавать по чуть-чуть полгода. Для меня пейзаж – это медитация. Никогда не знаю, что получится в итоге, никогда не делаю эскизы. Всегда пытаюсь добиться уникального состояния, в котором каждый человек увидит что-то свое. Я не пишу какое-то конкретное место или время года, или время суток, это просто место на земле, на которое светит солнце. Или не светит солнце, не важно. Жанр пейзажа меня больше всего интересует, для меня это область исследования. Конечно, не такая, как объекты. Объекты – это просто отрыв башки, что придет в голову, то и делаешь. А живопись – это целенаправленное исследование жанра, и я в нем копаюсь, мне интересно.
А как вообще появился интерес к природе, к пейзажу, почему нет людей?
Люди когда-то были, но мне казалось, что это какая-то литература. Потом я заменила их животными, так появилась серия с ними. Но животные тоже отвлекали внимание. Потом, в 2016 году, я в очередной раз пыталась вписывать какие-то фигуры, которые будут нейтральными и будут дополнять композиционно пейзаж, но в смысловом плане его не разрушать. В это время я слушала аудиокнигу «Посторонний» Камю, в итоге несколько раз её прослушала, и мне явилась эта отвлеченная природа, которая безразлична к человеку. Там нет человека, но есть его взгляд на эту природу. И тогда я написала первый пейзаж «Посторонний». Это был просто какой-то песок, как будто Алжир – всё потому что действие у Камю происходит в Алжире, и какой-то кустарник, ветер и солнце светит. Всё было размыто, не совсем понятно, такой экзистенциализм. И у меня пошло, я нашла этот угол зрения на природу, вроде того, как когда ты едешь и из машины смотришь, или лежишь, или делаешь случайную фотографию. То есть такой угол зрения на природу, который больше говорит о человеке в этом пейзаже, чем его изображение.
Кстати про размытость, что ты вкладываешь в это?
Я делаю какие-то акценты более резкие иногда. А размытость появляется, потому что нет конкретного места, времени, сюжета, которые я хочу изобразить, из-за этого и манера письма становится менее конкретная.
Как ты относишься к интерьерному искусству?
Я занимаюсь по сути в своих пейзажах интерьерным искусством. Да, конечно, бывает такое абсолютно интерьерное искусство, когда за картиной часто не видно личность художника. Это может быть просто стиль, это может быть какая-то абстракция. А у меня все-таки полуинтерьерные работы, в них слишком много личных переживаний и это чувствуется. Я хорошо отношусь ко всему, если это хорошего качества. Если это хорошая интерьерная живопись – прекрасно, если это плохая интерьерная живопись – ужасно. Если твои работы хорошо смотрятся в интерьере, и они хорошие по качеству, по цвету, по композиции, то для меня это достижение, почему бы нет. Я достаточно просто отношусь к искусству. С одной стороны, у меня есть сфера идей, которые я пытаюсь реализовать. А есть просто ремесло. И оно может стать ещё лучше. Такое немецкое качество: подход, когда ты работаешь каждый день и делаешь свою работу всё лучше и лучше. А когда покупают плохие работы – к сожалению, у нас люди не разбираются многие. У них очень большие проблемы со вкусом в основной своей массе. Отчасти, я думаю, это последствия советской эпохи, где соцреализм был главным стилем.
А если не соцреализм, то кого ты считаешь нужно на первый план выводить? Кто тебя вдохновляет, например?
Меня давно уже никто не вдохновляет. В молодости было такое, что болеешь каким-то художником и просто открываешь его для себя, плачешь в музее перед работой Леонардо да Винчи, потому что для тебя это есть откровение или перед работой Рембрандта. Это все конечно было, а сейчас меня вдохновляет больше жизнь. Кино, новости, люди, лекции по философии… Бывает, черпаешь идеи у коллег, но так чтобы конкретно кто-то вдохновлял, нет наверное такого.
У тебя недавно открылась персональная выставка в галерее Измайлово. Как это получилось и о чём проект?
Дело в том, что это такая символическая выставка, потому что когда я приехала в Москву, как-то так вышло, что именно в Измайлово у меня получилось сделать первую выставку, я поверила в себя здесь и потом начала постепенно перебираться. Три года спустя, мы с Машей (Мария Злобек, куратор галереи Измайлово - прим. ред.) решили ещё раз сделать выставку, просто пейзажей, без какой-то смысловой нагрузки. На первой выставке были видео, сложная концепция. А эта такая вот провожающая лето выставка, где просто живопись, просто радость цвета. Мне кажется, что именно в простоте этой выставки её сила. Она не претендует на что-то большее, живопись как она есть. И всё.
А так, над какими темами, сюжетами ты сейчас работаешь?
В свободное время занимаюсь объектами, но делаю их в основном для себя. У меня какие-то внутренние процессы, долгоиграющие. И мне очень интересно продолжать заниматься вышивкой. Вот сейчас в объекты я начинаю вводить фигурки животных. У меня с животными особые отношения, вышивку я начинала именно с животных, теперь у меня появляются их игрушечные фигурки. В общем, эта тема меня не оставляет. Потому что это эволюция: человек же тоже на самом деле животное отчасти. Надо в хорошем смысле об этом помнить. А то что-то он совсем зазнался. Считает, что все у него тут под контролем и что он тут самый главный.
Ты упомянула вышивку – расскажи почему, чем вызвано твое обращение именно к этому медиуму? Почему именно вышивка?
Для меня важно, чтобы как в театре вещи говорили сами за себя, как в сценографии. И мне нравится именно звучание вышивки, потому что вышивка как медиум имеет сильный эмоциональный фон.
Последний вопрос, как бы ты охарактеризовала свое творчество одним словом?
Я бы сказала, что это поиск или исследование. Я ищу или исследую в своих узких рамках, которые мне интересны. Вообще не люблю фотографироваться, не люблю о себе говорить. Потому что во многих вещах сомневаюсь и, мне кажется, когда что-то конкретизируешь в словах, сразу начинается какая-то ложь. Поэтому я никак не могу охарактеризовать одним словом то, что я делаю.
Если вам понравилась эта статья — поставьте лайк. Это поможет развитию нашего канала, а также новые статьи из нашего канала будут чаще показываться в вашей ленте. Также будем рады, если вы подпишетесь на наш канал.
Текст: Варвара Муратова, Елена Шевченко
telegram @vanamag
instagram @vana.mag