Разговоры о российском вмешательстве в конфликтные процессы на территории соседних государств получили дополнительный импульс на фоне последних белорусских событий. Фактические основания для разговоров есть, но нужно понять и причины, и цели. То, что представляется как агрессивное военное вторжение, на самом деле является вынужденным ответом на геополитическую провокацию и имеет целью защиту и спасение людей.
Цель простейшей провокации - подтолкнуть к определенному действию, потому правильной реакцией на такую провокацию может быть простое бездействие, отсутствие какого-либо ответа. Но бывают и сложные провокации, которые предполагают успех и в случае бездействия оппонента. Некоторые геополитические вызовы, встающие перед Россией, являются сложными вариативными провокациями и спланированы таким образом, чтобы любой предполагаемый ответ России, включая бездействие, стал для нее проигрышным. На такие провокации нельзя не отвечать, вопрос в том, как отвечать? Необходимо определить и исключить варианты поведения, ожидаемые от нас противником и пагубные для нас, а затем найти свой правильный вариант, не предусмотренный организаторами провокации.
События 8 августа 2008 г. в Южной Осетии, спланированные, скорее всего, за пределами Грузии, поставили Россию перед выбором: либо осуществить военное вмешательство для защиты осетинского населения, либо не вмешиваться, ограничившись дипломатическими демаршами. Отсутствие немедленного военного вмешательства вследствие чрезмерной нашей осторожности или нерасторопности неминуемо привело бы к гуманитарной катастрофе, бегству всех выживших осетин на территорию России. В этом случае утрата контроля над Южной Осетией и возможности использовать Рокский тоннель были бы далеко не единственными нашими потерями.
Отказ России защитить поверивших в нее и верных ей людей от этнической чистки стал бы мощным ударом по репутации и авторитету российского государства, особенно на Кавказе. Северный Кавказ не прощает трусливого предательства, об уважении к России в этом регионе можно было бы надолго забыть, а с учетом проблем Чечни, терроризма и общей сложности региона была возможна и новая война там, и даже полная потеря Северного Кавказа. США и НАТО, напротив, значительно укрепили бы здесь свои позиции, авторитет и влияние, обрели бы новые возможности для дальнейшей экспансии.
Вступление в войну с Грузией также обещало России много проблем. Предполагались полномасштабные боевые действия, в которых грузинская армия доблестно защищала бы свою Родину от вторгшегося агрессора. «Демократическое мировое сообщество» получило бы отличную возможность морально поддержать молодую грузинскую демократию и решительно осудить зарвавшуюся Россию. Ожидаемая победа России должна была привести к оккупации Грузии российскими войсками, бегству законного грузинского правительства, возможно и к «сакральной жертве» в лице харизматичного грузинского президента. России были уготованы «кровавая» репутация, изоляция, санкции, а также полная ответственность за всю Грузию и все ее проблемы с обязанностью ее восстанавливать и содержать. У Запада и НАТО появился бы повод для разных мероприятий и решений.
Оба ожидаемых варианта поведения России были проигрышными для нее, но Россия нашла собственный вариант, защитив своих людей на их земле и не позарившись на большее. Военное вмешательство ограничилось обеспечением безопасности Южной Осетии и Абхазии и не получило продолжения. Интересы России были соблюдены, ее действия оказались практически безупречными в части международного права. Ответственность за Грузию со всеми ее проблемами досталась западным «партнерам», харизматичному грузинскому президенту предстояло разбираться с собственным народом. Успевшая поучаствовать в этом конфликте Украина ожидала своей очереди.
Иностранные организаторы драматических украинских событий 2013-2014 гг. даже и не скрывали своей руководящей и направляющей роли, открыто демонстрируя себя на майдане. Планировались эти события, судя по всему, весьма основательно, умными людьми и с дальним прицелом на Россию. После трагической развязки в виде антигосударственного переворота в Киеве в феврале 2014 г. Россия снова оказалась перед провокационным выбором.
В случае бездействия и невмешательства России вся территория Украины, включая Крым и Донбасс, попала бы в распоряжение вооруженных националистических формирований и западных кураторов. Жители Крыма и Донбасса, выказавшие намерение сопротивляться перевороту, подверглись бы жесткому преследованию и были бы вынуждены массово бежать в Россию. Зачистка Крыма и Донбасса привела бы к многочисленным человеческим жертвам. В Крыму следовало ожидать появления военных баз НАТО и лагерей подготовки террористов, направленных, прежде всего, против России. Пребывание российского флота в Севастополе стало бы невозможно. Донбасс, похоже, был кому-то интересен как сланцевое месторождение. Россию ожидали потери военно-политические, экономические, репутационные, а также поток беженцев. При этом Украина все равно стала бы антироссийской, прозападной и бандеровской.
Но особенно тяжелые последствия наступили бы в случае вооруженного вторжения России на Украину, развязывания российско-украинской войны, оккупации Украины. Масштабное столкновение современных армий привело бы к массовым разрушениям и жертвам фактически на русской земле и среди русского населения. Ожесточение народа повлекло бы катастрофические последствия для российско-украинских отношений. Россия оказалась бы в роли агрессора и захватчика, в том числе и в глазах местного населения. На Россию легла бы вся ответственность за происходящее на этих территориях, вся забота о них. Был бы и огромный репутационный ущерб на международной арене, и всевозможные санкции, а у Запада и НАТО были бы развязаны руки для любого реагирования, в том числе военного.
Российское вторжение стало бы подарком украинским националистам и организаторам майдана. Националисты получили бы мощный аргумент для обоснования своей радикальной деятельности, своей антироссийской идеологии и своего существования. Все последующие проблемы и беды Украины могли быть представлены как последствия российской агрессии, а вовсе не майданного переворота. В дальнейшем на протяжение веков можно было бы внушать новым поколениям, что в начале 21-го века в результате чистой и светлой «революции достоинства» Украина обязательно должна была превратиться в процветающую демократическую страну, но тут пришли российские агрессоры, все испортили и именно поэтому с тех пор на Украине все плохо. Опровергнуть такое утверждение было бы уже невозможно.
Россия прошла между двух проигрышных вариантов и нашла свой, может и не идеальный, но достойный ответ на провокацию. Удалось защитить от расправы жителей Крыма, поддержать людей на Донбассе и избежать российско-украинской войны. Крым стал не натовским, не бандеровским, не террористическим, а нормальным российским регионом. У жителей Донбасса появилась возможность добровольного самоопределения хотя бы на части своей земли. Отвечать за последствия украинского майдана придется самим украинцам и их западным покровителям. Однако эта провокация еще не завершена, ее организаторы и на Украине, и на Западе продолжают упорно настаивать на существовании российской агрессии, придумывать ее и провоцировать. Очевидно, именно вариант с полномасштабным российским вторжением был и остается самым желанным для них – так они могут причинить наибольший ущерб России и русскому единству, переложить на Россию ответственность за устроенный ими украинский бардак.
Геополитические провокации нельзя просто игнорировать. Они требуют правильного ответа, не предусмотренного организаторами провокации. Этим ответом может стать сложный маневр на узкой грани между проигрышными и пагубными вариантами поведения. Суметь пройти таким путем, сохраняя благоразумие и хладнокровие – дело не только правительства, но и народа.
Сегодня на западных границах замаячила новая геополитическая провокация – Белоруссия. К счастью, здесь России пока не приходится выбирать для себя формы активного вмешательства. Белоруссия - состоявшаяся суверенная страна с дееспособным руководством и благоразумным в большинстве народом. Есть надежда, что они справятся сами, сделают свой внутренний выбор. Однако происходящие там события уже дают пищу для размышлений.
Организованные уличные беспорядки – это тоже провокация, и реагируя на нее, правительству и правоохранителям надо пройти между опасными крайностями. Мы видели, к чему приводит бездействие правоохранителей, предоставление свободы действий агрессивным революционерам. Но и чрезмерное, необоснованное применение силы в ответ на провокационные действия может обратиться во вред. Надо стараться выделять и пресекать только недопустимые действия, не реагируя на слова и жесты и не затрагивая прочих присутствующих.
Есть в белорусской ситуации и нечто особенное, хотя и не уникальное. Выбирать и маневрировать можно по-разному. Так называемая многовекторность бывает полезна в политике, например, при урегулировании сложных многосторонних конфликтов, для выработки взаимоприемлемых решений. Но не следует превращать многовекторность в «многозадость» - стремление усидеть сразу на всех стульях, угодить сразу всем: и нашим, и вашим, и ихним. Такое поведение не имеет ничего общего ни с эффективным противопровокационным маневрированием, ни с поиском баланса интересов. Следствием такого поведения может стать поражение повсюду.