Искусство, прорастающее сквозь асфальт
Привет, читатель! Меня всегда удивлял советский кинематограф. Несмотря на злобный коммунистический режим, повсеместную цензуру и пропаганду вечных социалистических ценностей, есть в нем что-то такое, искреннее, душевное и даже актуальное. А причина этого кроется, наверное, в том, что, несмотря на всякого рода притеснения и великое множество «палок в колесах», фильмы тех лет продолжали оставаться искусством по своей сути. Иногда мне и вовсе непонятно, что именно цензурировала тогда цензура. Да, на экране нет секса, насилия и бесед на опасные темы, но поступки и мысли многих персонажей советского кино были пропитаны таким неукротимым духом свободы, что для современного зрителя подобные выпады выглядят немногим менее провокационными, чем, к примеру, отказ от похода на субботник или плевок на красный флаг.
Любителям советского кино, конечно, не стоит проходить мимо другой классики - "Операция "Ы" и другие приключения Шурика".
Лейтенант Шмидт
Школа — это такая социальная мясорубка. Дело даже не в знаниях, оценках и подготовке к поступлению в ВУЗ/техникум/армию/преступную группировку. Тут дело в самом процессе, мелкой шинковке и попытках каждого уже самостоятельно собрать себя заново. Школа любезно погружает школьников в вышеупомянутую мясорубку, не объясняя им правил и цели игры. Каждому достается свой персональный ад. Как бы кто на выпускном вечере ни причитал о прошедших «замечательных годах», ни напивался в хлам с соседом по парте и ни обливался слезами, глядя на учителей, которые «многому научили», школьная жизнь ни для кого не была сказкой. Кто-то был затравленным отличником, кто-то душой компании и нежелательным элементом для учителей, а кто-то ни рыба, ни мясо и на все ему было плевать. А были еще те, у которых было все, но при этом не было ничего.
Корректировать процесс переработки должны учителя. Учителя тоже бывают разные. Кто-то молод, наивен, полон иллюзий и светлых мыслей о прекрасном. Кто-то черств, измотан и вымещает на других то, с чем не смог смириться сам. А кто-то все еще верит, искренне верит, что способен научить, научить по-настоящему, рассказать и объяснить то, чего нет в школьном учебнике. Илья Семенович Мельников как раз из таких. Вячеславу Тихонову удалось создать великолепный образ печального советского интеллигента, затерявшегося среди непобедимого общественного безразличия. Школьники безразличны к тому, что не касается процесса их социализации, а учителя безразличны ко всему, что выходит за рамки образовательной программы, составленной, впрочем, людьми, безразличными вообще ко всему. Среди гипертрофированной лояльности окружающих небольшие бонусы в виде любящей матери или едва намеченная сложная и тягучая любовная линяя выглядят для Ильи Семеновича не более чем неприятными насмешками судьбы.
Школьники в фильме представлены тоже весьма интересным образом. Большинство, конечно, привычная серая масса, приправленная разве что советским колоритом. Но есть и самородки, в лице, к примеру, Генки Шестопала. Он, если хотите, отражение, правда, отнюдь не зеркальное, Ильи Семеновича. Все то же вечное одиночество, выглядящее в юности куда романтичнее, попытки противостояния системе и влюбленность, суть которой в самом ее наличии, а не в желании получить что-то взамен.
Так что же для них для всех значит «дожить до понедельника»? Почему, к примеру, не до пятницы? Впрочем, хоть бы и до пятницы, вряд ли это здесь так уж и важно. Препарируемый в фильме трехдневный период условен, повествование начинается и заканчивается обычным школьным уроком, ничем не примечательным для человека с улицы. Но здесь, внутри мясорубки, кипят страсти. Илья Семенович сражается за свои идеалы, молодая Наталья Сергеевна делает нелегкий выбор между «либеральностью» и общепринятой жесткостью, а 9 «В» пишет сочинение «про счастье», что приводит к неожиданному и смелому выступлению Нади Огарышевой.
Дальше — больше. Генка подвергает сочинения ритуальному сожжению и пишет провокационное стихотворение, а Илья Семенович доводит себя до нервного срыва и тщетных попыток отправиться в отпуск, подальше от болезненной романтики. Финал остается открытым, оставив героев перед лицом непреодолимой силы поэзии и надвигающегося педсовета.
Ах да, и счастье — это когда вас понимают. Не имеет значения кто, когда и где. Понимает хоть кто-нибудь, хоть один человек в мире. У вас с этим человеком общий окоп, одна на двоих лодка, да и воевать вам придется стоя спина к спине. Этот человек подчас единственный, кто отделяет вас от шизофрении и позволяет лелеять надежды на светлое будущее. Вот, в общем-то, и все.
Пятнадцать строчек
Любопытно, что популярный сегодня портал «Википедия» по запросу «Лейтенант Шмидт» выдает куда больше, чем пятнадцать строчек. Да, времена Советского Союза прошли. Перестала быть актуальной проблема доступа к самой разной информации. Каждый может говорить, думать и писать почти все, что ему вздумается. Но едва ли кому-то из простых смертных в нашей стране стало легче дышать. И едва ли в ближайшем будущем это изменится. Проблемы не исчезли, они лишь преобразились. Объемы информации сегодня измеряются в терабайтах, но лишь малая часть этого объема не содержит «воды» и вранья. Мы свободные люди, но за распевание в церквях провокационных песен у нас все еще жестоко карают.
Так в чем же проблема? В загнивающей как никогда системе образования? В воспитании? В правительстве? А может, ответ сокрыт где-то в глубинах истории, под завалами из вольных интерпретаций и подмен понятий? Очевидно одно, в любой культуре и на любом этапе ее существования можно отыскать пару-тройку примеров лирических героев, отчаянно не желавших мириться с тем, что им пытались навязать. Остается лишь верить, что реальные люди, перипетиями судеб которых вдохновлялись авторы сотен художественных произведений, хотя бы немного похожи на своих персонажей. Ведь лучшая история та, что случилась на самом деле.