(подробности по тегу "закреп")
***
Это и в самом деле были врачи – пришли они, конечно, как выяснилось позже, несколько несвоевременно, но, тем не менее, всё-таки пришли.
Ни я, ни Жанна так и не увидели, что произошло там, в соседней комнате, своими глазами – санитары даже и не подумали заглянуть в мою комнату, а сразу же рванулись к обиталищу страдальца. Очевидно, что его стоны с медицинской точки зрения были столь ужасающими, что они предпочли не тянуть, а сразу же бросится ему на выручку.
Впрочем, уже назавтра я понял, что спасённый ими вряд ли как-то выиграет от этого спасения.
Жанна ушла от меня сразу же, после того, как в коридоре отгремели и шаги санитаров, и их удивлённые, даже напуганные чем-то восклицания, и их возня с чем-то (я рискнул тогда предположить, что с телом и носилками, но от этого предположения у меня возникли какие-то неприятные похоронно-аутопсические ассоциации, и я тотчас же от него отказался) тяжёлым и довольно неуклюжим даже для довольно-таки широких коридоров Санхилл. Я хотел проводить её, но она отказалась от моей помощи, сказала, что доберётся сама. Я пожал плечами, но на всякий случай после того, как она покинула мою комнату, проследил за тем, как она удаляется по коридору. Жанна, кажется, ожидала от меня чего-то подобного, и поэтому всю обратную дорогу оглядывалась на меня, торчащего из дверного проёма, словно горгулья с балкона Парижской Богоматери, и улыбалась мне, словно хотела удостоверить меня тем самым в том, что до сих пор жива, и никуда не провалилась, и даже не подвернула лодыжку, каким-то образом неаккуратно ступив на паркет коридора. Я подождал, пока она не скроется за углом поворота, и уже только потом вернулся в свою комнату, и, как это делал обычно, закрыл входную дверь изнутри на замок.
Ничего особенного или странного я в тот день не заметил, и не замечал до самого исхода дня. Сон, благодаря чесотке, не приходил ко мне где-то до двенадцати часов ночи, и я был вынужден проводить всё это время попеременно то за экраном компьютера, вяло просматривая картинки в поисковых системах Интернета, то валяясь на кровати и перечитывая имевшуюся у меня бумажную литературу и месячной давности журналы. Под конец я осознал, что всё это – несмотря на то, что это не требовало какой-то особенной концентрации и самоконтроля – с моей неведомо откуда взявшейся чесоточной напастью делать крайне неудобно, и решил перейти к телевизору, чтобы в уже в который раз пересмотреть старенькую запись сто первого концерта Depeche Mode.
Так закончился моё пятнадцатое октября ****го года – я заснул в кресле перед телевизором, под музицирование и голоса Дэйва Гаана и Мартина Гора, и хотя чесотка к тому времени так и не оставила меня в покое, мой организм воспротивился столь мучительному существованию без сна и отдыха, и отключился практически сам по себе.
С утра я обнаружил, что неведомая напасть, случившаяся с моей рукой после того, как меня привили в кабинете миссис Хэдкрафт, пропала без следа, не оставив от себя ничего, кроме легкого покалывания. Сонный, я прошёл в санузел напротив моей пары и, закатав рукава своего свитера, принялся чистить зубы и умываться. После окончания гигиенических процедур я вытерся полотенцем, и было хотел раскатать рукава обратно. Однако ж, когда я коснулся случайно той самой злосчастной левой руки, как раз в том месте, где мне сделали прививку, я невольно ужаснулся, даже, сказать вернее, похолодел от ужаса. Дело было в том, что практически вся та площадь поверхности кожи, которую я ещё вчера столь усиленно обрабатывал собственными ногтями, теперь превратилась в одно большое пятно зеленовато-жёлтой, мутного цвета, коросты. Я никогда не был особенно хорошо осведомлен о свойствах прививки Пирке, ничего и не знал о том, что должно было быть в том случае, если плюнуть, как я, на предписания медиков, и приняться старательно расчёсывать столь настырно зудящее место прививки… Но мне, тем не менее, никогда бы не подумалось, что это должно закончиться настолько странно и дико.