… христианка, по предназначению – державная владычица, а по внутренней склонности – щеголиха». Не часто в работах профессиональных историков можно встретить такой оригинальный образ мыслей, такую уверенность в личной правоте и такую непринужденную манеру повествования. Но в книге доктора исторических наук, профессора МГУ Дмитрия Михайловича Володихина «Средневековая Москва» доминируют именно эти качества. Разумеется, не в ущерб сведениям, самым достоверным и подкрепленным самой уважаемой научной методологией.
Первая часть книги «Иван Федоров и судьбы книгопечатания в России» практически полностью исчерпывает заявленную тему, не упуская ни одного заметного явления в книжном деле Московской Руси и всех восточных областей Европы, временно состоявших тогда в границах других государств. При этом автор мыслит гораздо шире, чем исследователь одной только ремесленной стороны книжного производства. Он увязывает дела и судьбы людей с перипетиями духовного развития обитателей огромных пространств, правительственной политикой в системе образования и науки, яркими портретами писателей, философов, церковных и гражданских деятелей того времени. Допетровская Москва и Россия предстают перед нами не застойными и сонными, а полными жизни и жажды знаний. Простой пример: в 1687 была создана Славяно-Греко-Латинская академия. Но не на ровном месте, а на основе уже имевшихся нескольких образовательных учреждений, в том числе Типографского училища иеромонаха Тимофея и школы Сильвестра Медведева при Заиконоспасском монастыре. Каждое из них имело свою историю, в которой стоит только обратить внимание на что-то одно – и потянется ниточка к чему-то предыдущему, переплетется с другой ниточкой, и в такое многоцветное историческое узорочье сплетется, что любо-дорого!
Еще одна серьезная тема и часть книги «Москва в нарядах посадского барокко» посвящена архитектуре, истории московского зодчества, его идейным и техническим сторонам. И здесь тоже полно удивительных подробностей – например: собор Василий Блаженного, воздвигнутый по указу Ивана Грозного в связи с взятием Казани, не только имя свое, но и внешний вид приобрел отнюдь не со дня освящения. В первые свои десятилетия он не блистал каким-то особенным убранством куполов, служащих сегодня яркой визитной карточкой столицы. И только «во дни благочестивого царя и великого князя Федора Ивановича всеа Руси зделаны верхи у Троицы и Покрова что на Рву разными обрасцы…» Вообще при этом государе и стоявшем за его спиной Борисе Годунове оказалось построено необычайно много и необычайно красиво. Те же шатры на кремлевских башнях – их до царя Федора не было. И такого масштаба строительства по государеву указу и по частному доброхотству тоже не было. Многое до нас не дошло, но даже то, что сохранилось, составляет уникальную культурную программу.
И еще две части есть в книге: «Москва как «Удел Пречистой» и «Идеи царственности и покаяния. Москва в смутное время». Это, скорее, не главы исследования, а эссе, но они-то и производят особое впечатление. В них – истинное откровение не только высокообразованного, но и глубоко, искренне верующего православного человека-патриота. Для которого духовные тезисы прошлого не засохли между страницами ученых монографий, а оказались живы и весьма значимы. Обратился же он к ним очень красиво и образно: «Идеи мудрых книжников, живших при Иване Великом и его сыне Василии, напоминают зеркала. Молодая Москва, еще не осознавая вполне своей красы, своего величия, капризно смотрелась то в одно, то в другое и все никак не могла решить, где она выглядит лучше» - то есть как Третий Рим или как Новый Иерусалим. Для той и другой идеологемы были важные основания: вначале находясь на периферии христианского мира, Московское царство и его столица постепенно, век за веком, вполне заслуженно приобретали значение центра благодати, главного святилища истинной веры. Автор исследует развитие обоих мыслей, исследует очень качественно – и вдруг делает чрезвычайно смелый для человека науки шаг. «Мысли о Москве как Третьем Риме и Втором Иерусалиме когда-то будоражили умы, нравились то больше, то меньше, ими играли, их ценили, к ним относились с уважением. А все ж первенство оставалось отнюдь не за ними. Суть первого и самого сильного московского мифа совершенно другая. Москва прежде всего – Дом Пречистой Богородицы, а потом уже Третий Рим и далее по списку. Образ Дома Пречистой порожден той раскаленной лавой иноческого подвижничества, которая разливались по сосудам Московской Руси со времен Сергия. И ничего лучше, возвышеннее, правдивее этого до сих пор о Москве не сказано».
Первое эссе напоминает проповедь, а второе, о Смуте, – историческую мистерию. Физические события излагаются чрезвычайно эмоционально и играют ту же роль, что и их аллегорическая нравственная оценка. Кратко пересказать это весьма затруднительно. Уверены, что читательское любопытство будет вполне вознаграждено, если вместо пересказа обратится к первоисточнику.
Володихин Д.М. Средневековая Москва. Столица православной цивилизации. – Москва: «Центрполиграф», 2020. – 222 с., ил. (Новейшие исследования по истории России)
Если Вам понравилась идея и эта статья попрошу Вас поддержать развитие канала "Книжный класс" значком "Большой Палец Вверх" и подпиской на него .
Это имеет большое значение для развития канала на Яндекс.Дзен, мотивации и дальнейших публикаций.
Оставайтесь с нами.