Первые месяцы на Гаити показались мне очень тяжелыми. Во-первых, прибыл я в Порт-о-Пренс в ноябре. В России тогда уже стояла минусовая температура, пару раз выпадал снежок, а когда я вышел из здания аэропорта имени Туссена Лувертюра, то волна горячего влажного воздуха чуть не зашвырнула меня обратно. В столице Гаити было 38 градусов в тени. Поэтому первые месяцы акклиматизации, привыкания к постоянной удушающей жаре, высокой – до 98 % влажности, были нелегкими. Ну и конечно быстро соскучился по семье и т.д. Поэтому, отслужив три с половиной месяца и получив возможность взять «отгулы», решил слетать на Родину.
Никаких проблем. Документы подписаны, билеты куплены, но возник вопрос – а куда девать «ствол»? То бишь выданный под расписку в хозяйственном управлении МВД России в городе герое Москве пистолет Макарова. Имелось два варианта. Первый – спрятать пистолет по месту жительства. Но куда? Под матрац? Под одежду? А если прислуга найдет? Или ворюги какие проникнут в дом и в поисках чего либо ценного найдут «ствол»? А потом «завалят» из него несколько человек и все повесят на меня? Докажи потом, что ты не верблюд. Или закопать в землю в саду? А заржавеет? При такой влажности сгниет за пару недель. Да и тоже найти могут. Второй вариант – отдать своим же сослуживцам. Ну а они его куда денут? Не будут же таскать на боку два пистолета – свой и мой. Также засунут под матрац. Иностранцы – всякие там французы, испанцы или американцы, на время отъезда на отдых сдавали свое оружие в посольства или консулаты. Но Россия на Гати не имела ни консулата, ни тем более посольства. Ближайший к Гаити консулат находился в Венесуэле. Но ведь не полетишь же туда лишь ради того, чтобы сдать на хранение пистолет. Время отлета приближалось, а ничего путного в голову не приходило. Наконец, дня за три до отъезда, когда находился в штабе миссии, сподобился спросить у одного офицера хозяйственной части. А никаких проблем, сказал он. В штабе миссии имеется служба охраны. Вот туда и можно сдать пистолет. Примут они его по акту, хранить будут в сейфе. Таким образом пистолет будет находиться в здании штаба миссии, под охраной, и беспокоиться будет не о чем. Такое обстоятельство меня очень обрадовало, и я так и решил сделать – сдать «ствол» на хранение в службу охраны.
Но тут закрутились дела и я просто не успел заехать в штаб. Поэтому отдал «ствол» сослуживцу, тоже россиянину, попросив его сдать его на хранение. Забрался в самолет и вернулся только через две недели.
В аэропорту имени Туссена Лувертюра меня встречал земляк. Тот же, который и провожал две недели назад. Пока ехали, он меня огорошил историей, которая произошла с моим пистолетом. История была вот какая.
Проводив меня до паспортного контроля, мой товарищ поехал в штаб миссии сдавать на хранение мой пистолет. На приемке сидел толстый египтянин. Товарищу моему он сразу не понравился. Рожа, говорит, у него была больно хитрая. Подошел он к нему и говорит – так мол и так, мой товарищ только что отбыл на Родину, на отдых. Вот поручил мне сдать на хранение его пистолет. Вот заявление на прием. Вот пистолет. Вот две обоймы с патронами. В каждой обойме по восемь патронов. Принимай. «Хорошо» - говорит египтянин. Взял пистолет и начал его рассматривать, вертеть в разные стороны. «Какой, - говорит, интересный пистолет. Маленький такой. Как из него стрелять то? Мушка какая-то маленькая. Неудобно же целиться». У «макарова» действительно очень маленькая мушка по сравнению со всякими там Береттами и Глоками. Товарищ мой говорит: «А тебе из него и не надо стрелять. Тебе его принять надо на хранение и хранить пока хозяин не приедет. Так что, не верти пистолетом, это тебе не игрушка. Давай квитанцию о приемке». «У меня еще тогда в душе зародилось нехорошее чувство, - рассказывал мой товарищ. – Не зря мне не понравилась рожа этого египтянина. Да еще пистолетом начал вертеть туда-сюда. Но делать-то нечего. Сдал, получил квитанцию. Вышел на крыльцо и решил покурить перед тем как ехать на службу. Не успел докурить и до половины, как услышал выстрел. Я сразу подумал, что это твой ствол выстрелил. Не знаю почему так подумал, но вот подумал. Бросил сигарету и вернулся в офис службы охраны. И понял, что не ошибся. В офисе пахло сгоревшим порохом. Египтянин из коричневого превратился в серого. В руке он держал твоего «макарова».
Оказывается этот дебил – египтянин, как только мой товарищ вышел из его офиса, немедленно вставил обойму в рукоятку, передернул затвор и нажал на спусковой крючок. Зачем он это сделал? А хрен его знает! Дебил, вот и все! Может он его решил на пальце покрутить. Может еще что-то. Но факт тот, что он произвел выстрел. И не просто в верх, а в стену. А стена была не наружняя, а внутренняя. Перегородка. Перегородки в штабе миссии, располагавшейся в особняке какого-то богатого гаитянина, который ООН взяла у него в аренду за немалые деньги, были из пластиковых сэндвич панелей, толщиной всего пять сантиметров. Вот, говорят, что «макаров» никудышный пистолет. Да как сказать! Пуля, выпущенная придурком египтянином пробила перегородку, влетела в офис секьюрити, пробила спинку стула, хозяин которого за минуту до этого отлучился за кофе, пробила навылет монитор ноутбука другого секьюрити, сидевшего с другой стороны стола, прошла в десяти сантиметрах от этого второго секьюрити, пробила насквозь вторую перегородку и застряла в горшке с пальмой, стоявшем в третьем офисе. Неплохо для такого маленького пистолета. Сказать, что секьюрити были потрясены, значит ничего не сказать. Они сначала подумали, что какая-то банда гаитянских «отморозков» решилась напасть на миссию ООН и попадали на пол. Затем, видя, что более выстрелов нет, поняли, что произошло что-то другое и двинулись в ту сторону откуда прилетела пуля, а там застали египтянина, удивленно таращившегося на мой пистолет. Сначала они хотели его убить тут же на месте. И даже пару раз врезали ему по хитрой морде, предварительно отобрав пистолет. Присутствовавший при этом мой товарищ объяснил им в чем дело. У придурка отобрали «ствол». Пистолет, как положено, положили в сейф, а дурачка в течение трех суток отправили на родину с соответствующими рекомендациями, да еще удержав за ремонт перегородок и испорченный ноутбук.
На следующий день поле прилета я отправился в штаб за пистолетом. За столом сидел египтянин. Не тот же самый, но такой же толстый. Почему-то в миссии египтяне в основном толклись поближе к хозяйственной части и подальше от оперативной. И, вот не знаю, может это только со мной так выходило, но все египтяне, которые мне встречались, и на Гаити и в Москве, были настолько заносчивыми, как будто Египет – это по прежнему центр цивилизации, а жители его избраны. Только для чего избраны хрен его знает. У этого тоже рожа была гнусная в своей заносчивой исключительности. Показал я ему расписку и сказал – давай, мол, тащи сюда мой пистолет. С важной неторопливостью избранный вышел в смежную комнату и вернулся с металлической коробкой, которую поставил передо мной. Открыв коробку я увидел своего «макарку» и две обоймы. Достав пистолет я передернул затвор – чисто. Затем взял одну обойму и выщелкал из нее патроны. Поставил их вертикально на донца гильз. Восемь штук. Порядок. Взял вторую обойму и выщелкнул патроны из нее. Также расставил патроны во втором ряду. Семь штук. Египтянин презрительно наблюдал за мной. Положив обойму на стол я посмотрел на египтянина. Он смотрел на меня. «Что смотришь? – спросил я, - Где восьмой патрон?» Египтянин непонимающе смотрел на меня. «Где патрон, спрашиваю?» – сказал я.
- Какой патрон? - спросил египтянин.
- Как это какой? Я сдавал на хранение 16 патронов. А ты мне выдал только пятнадцать. Где еще один патрон?
Египтянин удивленно смотрел на меня. Я ткнул пальцем в квитанцию, где было написано, что принято на хранение: пистолет системы «makaroff», два магазина и 16 патронов. Толстое круглое лицо египтянина стало овальным.
- Ты куда дел мой патрон? – спросил я.
- Я не знаю – пробормотал египтянин, - Я ничего не брал. Я даже коробку не открывал.
Вид у египтянина был уже не такой самоуверенный как в начале нашего разговора.
- Ты знаешь сколько стоят патроны к моему пистолету? – спросил я его.
- Нет, - ответил он.
- Это очень редкий пистолет, - сказал я, - И патроны к нему стоят очень дорого. 100 долларов за каждый патрон.
Египтянин начал бледнеть, чего-то мямлить. Но я был беспощаден. Видимо этот индюк был не в курсе событий, развернувшихся здесь две недели назад. Что было довольно странно. Нормальное начальство обязательно поставило бы всех в известность об этом, чтобы предотвратить повторение инцидента. Но тут, видимо, решили все замять по тихому.
- Зови сюда свое начальство, - сказал я.
Еще пару минут назад такой важный, теперь египтянин трусцой побежал куда-то, оставив меня одного в офисе и даже забыл на столе ключи от камеры хранения. Вернулся он минут через пять в сопровождении своего начальства, которое тоже было египетского происхождения. Начальник естественно знал, почему у меня не хватает одного патрона, но мне на это было наплевать. Я заявил ему, что мой товарищ сдавал 16 патронов, и я хочу получить 16. Где они возьмут его меня не интересует. В конце концов они мне надоели и я заявил, что желаю получить заверенный по всем правилам, с печатями начальника штаба миссии документ, объясняющий причину, по которой мне выдали на один патрон меньше. Египтяне вертелись как ужи на сковородке, но мне было плевать на их переживания. Я сказал, что вернусь за оружием завтра и если не будет соответствующего документа, мой рапорт об этом бардаке уйдет в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорк и тогда, скорее всего, оба этих лоботряса в ближайшее время поедут к своему земляку. Не слушая больше их объяснений, я оттолкнул от себя коробку с пистолетом и ушел.
Когда, на следующий день, около 11 часов, я зашел в этот египетский офис, то меня встречал сам начальник. И был он совсем не такой важный как вчера. Он был сама предупредительность. Он аккуратно раскрыл пластиковую папку и достал бумагу, на которой было отпечатано, что при приеме оружия офицер Бабейфми Абдельради Кабир Гахиджи произвел нечаянно выстрел, в связи с чем один патрон отсутствует. Меня это в принципе устроило. Я забрал бумагу, оружие и патроны и ушел. Эти балбесы до того переволновались, что даже не взяли у меня квитанцию и не попросили расписаться в том, что я получил обратно свое оружие. Только на следующий день этот египетский начальник разыскал меня на службе и с поклонами попросил отдать ему квитанцию и расписаться в журнале о получении оружия. Хотел я было еще покуражиться над ним, но я ведь не египтянин. Отдал квиток и расписался где просили. Кстати Бабейфми, имя того придурка, который стрелял, означает «любимый отцом». А пистолет я, в следующие свои поездки домой, оставлял под матрацем кровати, и оказалось, что это гораздо надежнее, чем доверять его египтянам.
первую часть читайте здесь
вторая часть здесь