Со временем исчезают вещи, уходят люди. Остаются лишь воспоминания. Хорошо, если кто-то из предков их запишет. У меня таких в родне не было, поэтому пришлось всё делать самому: искать информацию по всему миру, учить для общения новые языки, рыться в архивах и расшифровывать километры аудиоплёнок и микрофиш (интересно, кто-то ещё помнит, что это такое?), готовить еду по древним рецептам и даже участвовать в восстановлении старинной церкви. И написать книгу.
Вы уже заметили, что я сознательно игнорирую слово генеалогия. И этому есть своя причина, поскольку генеалогия (или родословие) обывательски рисует образ книжного червя, сгинувшего в дебрях пыльного архива. Я и сам боюсь таких генеалогов.
Для меня генеалогия — это лететь на вертолёте в грозу (так себе удовольствие, но зато столько эмоций) для организации исторической экспозиции; это ехать в Германию ради интервью со столетним очевидцем Молочной войны 1918 года; это лазить по горам бывшего Королевства Тюрингия для проверки исторической версии, связанной с Наполеоном Буонопартом... Да тут не хватит статьи, чтобы перечислить все подобные события. Потому что это моя жизнь.
Конечно же, приходится работать в архивах. Не пыльных, правда. Потому что в современных архивах хранение архивных дел пыли не предполагает. Но предполагает формулирование запроса таким образом, чтобы твоим запросом заинтересовались архивисты и искренне пытались тебе помочь. И находили, казалось бы, утраченное навсегда.
У меня в дальнейших планах — обработать сотни листов архивных данных, писем и рукописей, проверить ещё несколько исторических версий с выездом на места событий, и даже археологические изыскания. И написать ещё две книги.
Вперёд к Адаму и Еве!