ПАМЯТНИК 1000-ЛЕТИЯ РОССИИ БЕЗ ЕЁ ЛУЧШЕГО ЦАРЯ
8 (21)сентября 1862 года в центре новгородского Кремля (детинца) в присутствии императора Александр II Романова с наследником и членами Императорского дома был открыт "Памятник тысячелетию российской государственности» или, как привычней современному человеку, — «Тысячелетию России".
Согласно «Повести временных лет» тысячелетний юбилей государства Российского наступал в 1862 году. Конкурс на лучший проект памятника был объявлен за три года до торжеств, в 1859-м, на подготовку проектов скульпторам отводилось всего полгода. Монумент должен был соответствовать следующим параметрам: в скульптурных группах должны быть отражены шесть периодов российской истории, при этом высота памятника не должна превышать 18 метров. Академия художеств из 52 представленных проектов отобрала на конкурсной основе всего три. Проект архитектора Антипова оказался несоразмерно большим для кремлёвской площади Новгорода, а проект академика Горностаева показался слишком аллегоричным. Необходимо было, чтобы памятник был запоминающимся и понятен людям всех сословий.
Таковым оказался проект никому не известного 23-летнего недавнего выпускника Академии художеств Михаила Микешина — даже не скульптора, художника. Не имеющий опыта работы со скульптурой, Микешин попросил помочь с воплощением своей идеи ровесника, учащегося скульптурного класса Ивана Шрёдера. Тот вылепил уменьшенную модель памятника, а затем, всё еще посещая классы в Академии, создал и десять крупномасштабных статуй для самого монумента.
Конкурсной комиссией Академии художеств было признано общее решение памятника как огромного шара-державы на постаменте в виде колокола. Он ассоциировался как с вечевым колоколом — символом новгородской истории, так и с атрибутами царской власти, напоминая собой и очертания шапки Мономаха. Монумент делился на три уровня, что на языке скульптуры отражало формулу официальной доктрины того времени: «Православие, самодержавие, народность».
На памятнике высотой всего 15,7 метра изображено 128 фигур, но с момента открытия все поколения зрителей удивляются тому, что среди них нет одной из главных фигур русской истории - первого самодержца России царя и великого князя Иоанна Васильевича Грозного.
При этом самым странным является то, что современники Грозного и его первая жена Анастасия Романовна Захарьина-Кошкина на памятнике есть.
Слева от Анастасии автор Домостороя и член так называемой Избранной рады (выражение А. Курбского), то есть правительства при молодом Грозном, протопоп Благовещенского собора Кремля Сильвестр. Был осуждён Собором1554 года вместе с другими еретиками -Матвеем Башкиным и бывшим троицким игумном монахом Артемием. Сильвестр после удаления от двора принял постриг в Кирилло-Белозерском монастыре под именем Спиридон, по некоторым данным скончался на вольном поселении на Соловках в 1566 году. Справа - такой же "выскочка" и "коллега" Сильвестра по Избранной раде - окольничий Алексей Адашев. На так называемом Соборе примирения 1549 годабыл поставлен Иоанном во главе Челобитного приказа. Это событие и отношение к нему тогдашней знати передано в моей исторической поэме "ЦАРЬ ИОАНН ПЕРВЫЙ ГРОЗНЫЙ. БОРЬБА ЗА РУСЬ" следующим образом:
Кремль, Красная площадь, Лобное место. 27 февраля 1549 года.
Иоанн
Отныне справедливый суд
Вершиться будет тут!
И пред землёю всею
Я жалую Адашева Лексея
В окольничие!
А он не будет красть,
Раз Челобитный взял приказ.
(подзывает к себе Алексея Адашева)
Из самых нищих, молодых людей
Я взял тебя, Адашев, не напрасно.
Я выше меры же твоей
Взыскал тебя и прочих,
Кто праведным судом и беспристрастным
Смог утолить бы мне печаль,
Призрев людей, порученных мне Богом.
Так челобитные от бедных и гонимых
Ты принимай и разбирай их честно.
И перед сильным, почести забравшим,
И перед славным, бедного втоптавшим,
Ты страха не имей!
Но и не верь слезам, что солоны лукавством,
Тех сирых, что клевещут на богатых.
Правдивых из бояр возьми судéй!
И, Бога убоясь, нам истину неси, Адашев!
Ф е д о р С к о п и н - Ш у й с к и й (Петру Шуйскому)
Слыхал? Адашев Лешка,
Окольничий захапал чин.
Стоит с царем, грязь костромская,
Хозяин челобитного приказа.
Дела вершит царевыми устами,
Доносит истину царю.
Пётр Шуйский
Тебе я верно говорю,
Да мы тому виною сами,
Немой с отцом бы не спустили
Теперь они лежат в могиле,
А мы…
Дмитрий Бельский
Мы бьем тебе челом,
Великий князь и царь Всея Руси!
Чтоб сердца не держал
И не чинил опал,
А мы тебе служить готовы верно,
Служили как отцу и деду твоему.
Некоторые главы из поэмы можно прочитать на авторском блоге www.dmdarin.ru
Как писал позже сам Грозный, «поп Селивестр и со Олексеем здружися и начата советовати отаи нас». Правительство Адашева продержалось до 1560 года. Впоследсвии Адашев умер под стражей в Дерпте от горячки. Вся его родня была вскорости казнена.
На памятнике есть и Митрополит Московский и всея Руси святитель Макарий, определявший всю политику русского государства при Грозном от первой казни Иоанна (Псковского наместника Андрея Шуйского в 1543 году) до своей смерти в 1563 году.
Странно - жена и соратники Грозного есть, а того, кому они обязаны своим вхождением в русскую историю - нет.
При этом дважды (единственный, кто удостоился такой чести) на памятнике изображен дед Грозного Великий князь Иван Васильевич (при жизни получивший название Великий и даже Грозный) дед Грозного Великий Князь Иван Васильевич, но на самом деле один из них - сам Иоанн Грозный.
Но с какой стати? Если отстутсвие Грозного можно как-то объяснить старой ненавистью новгородцев к монарху, не позволившему их предкам уклониться к Литве и войти в унию с латинской Польшей (то есть наказавшего их за сепаратизм), то именно его дед лишил Новгород независимости. Еще более странно, что Великий князь Иван изображен в царских регалиях (шапке Мономаха, со скипетром и державой в руках), что более соответствовало бы его внуку - Иоанну Грозному. А на заднем плане - сибиряк (символ покорения Сибири, которое началось, как известно, именно при Грозном).
Единственное разумное объяснение - Грозный задумывался на монумент, но был вычеркнут из списков ненавидевших как Рюриковичей, так и Годуновых бывших бояр Романовых, севших благодаря Смуте (и во многом её инспирировавших) на русский престол. То есть волей Александра II и его советников.
Не удостоились чести убиенные венценосцы из самих Романовых - Пётр III и Павел I, да и своего отца императора Николая I, по воспоминаниям самого Микешина, Александр поначалу на памятнике видеть не хотел. Не нашлось место на памятнике и для главных героев Куликовской битвы - князя Владимира Андреевича Серпуховского (Храброго) и воеводы Дмитрия Боброка-Волынского.Зато есть великий князь литовский Гедимин, боровшийся против Московского княжества за влияние в Пскове и Новгороде, опираясь на союз с Тверью, главным соперником Москвы в первой половине XIV века:
Также наличествуют литовские князья Ольгерд с Витовтом.
Первый трижды ходил на Москву (в 1368, 1370 и 1372 годах), чтобы не дать князю Дмитрию Ивановичу (будущему Доскому) усилиться для продолжения процесса объединения русских земель и противостояния Орде. Второй же, постоянно лавируя между Ордой и католической Европой, меняя веру в угоду политическрй ситуации, потихоньку прибирал русские земли под себя:
Это странная привычка увековечивать врагов России продолжилась и в нашем веке - установлением (снята через 4 месяца по протестам возмущенных горожан) в Санкт-Петербурге на корпусе Военного инженерно-технического университета на Захарьевской улице, 22 (на этом месте стояла церковь Святых и праведных Захарии и Елизаветы, лейб-гвардии Кавалергардского полка, в котором служил Маннергейм). мемориальной доски главнокомандующему финской армией во Второй мировой войне, активному участнику блокады Ленинграда и союзнику Гитлера Карлу маршалу Густаву Маннергейму (в 1942 году Гитлер был почётным гостем на 75-летии Маннергейма).
До 500-летия первого русского самодержца, царя - фактического зиждителя Русской империи за полтора века до Петра - осталось чуть меньше 10 лет. Автор выражает надежду, что историческая справедливость будет восстановлена и памятники Грозному после Орла и Александрова появятся в Москве, Новгороде и других городах на самых центральных площадях! Вопреки масонской "Истории" Карамзина, оказавшейся такой удобной для российской пролиберальной власти.