Перевалило заполночь. Лагерь понемногу начинал приходить в себя после сражения и вспыхнувших пожаров. Командный состав подсчитывал потери, повсюду стонали раненые, в непроглядном воздухе густо висел запах гари. Сосновский прошел через тройное кольцо охраны и скрылся в шатре.
- Живой? - Сосновский зажигает факел.
- Пришли проведать старого знакомого? Как мило с вашей стороны! - отзывается Мцена.
- Для нас обоих будет лучше, если мы перейдем на латынь.
- Absque omni exceptione ( без всякого сомнения) — соглашается Мцена.
- Знаете, зачем я здесь? - спрашивает Сосновский, набивая трубку. - Теперь можно и мне спокойно затянуться пользительным табачком. Вы блестящий актер, господин палач. Вы превосходно сыграли свою роль во всех смыслах! И, конечно, не могли учесть появление Рафала Кобина. Любопытство взяло надо мной верх и я решил напоследок поговорить с вами. Все дело в том, что Якуб Мцена мертв уже как три года. Его не стало в 1606 году. А кто же вы, господин палач? Хотите я немного поделюсь своими мыслями? Все дело в том, что Мцену многие знают, и вам необходимо было походить на него. Вас спасло то, что он всегда носил маску. Вы же сделали обратный ход, обнажив лицо, что безусловно обезоружило всех и в том числе меня. Никому и в голову не пришло бы подумать, что вы кто-то иной. Вы ведь даже наверняка сами отрезали себе мизинец на левой руке, чтобы уж, как говорится, наверняка! Великолепный ход, но для людей такой профессии — это сущий пустяк, не правда ли? А уж научится походке — так и вовсе дело плевое. Позвольте предположить, что вы всего лишь один из его учеников, который решил выдать себя за известного мастера. Абсолютное сходство по фигуре, такая же мощь, непреклонность и честолюбие. А что до лица — так его никто не знает. Но я пришел, чтобы узнать: зачем? Вы интересно вели расследование по делу Белого Волка. Вы подвергали лучших солдат королевской армии экзекуции так, чтобы они навсегда выбыли из строя, вы полтора месяца назад перебили стражников в подземелье, позволив врагу атаковать нас, вы наконец водили меня за нос долгие дни и недели, выведывая нужную информацию. Именно из-за вас мы потерпели сегодня сокрушительное поражение, после которого будем теперь очень долго оправляться. Вы установили связь с кем-то из защитников крепости и сигнализировали им. Рискну предположить — волчьим воем. Жаль, что только сегодня я вдруг понял — кто вы! Увы, слишком поздно. Завтра Белого Волка казнят. Очень мучительно. Но перед тем, как уйти на эшафот, скажите мне: зачем? Кто вы на самом деле? И как ваше настоящее имя?
- Вы от Кобина узнали, что я не Мцена? Ну да, зачем я спрашиваю? - Легкий Ворон пытается приподняться и сесть к столбу.
Сосновский помогает ему передвинутся и чуть ослабляет веревки:
- Так или иначе, но я готов был сделать запрос. Кобин просто подтвердил мои опасения. Зачем вы предлагали мне войти в сон Белого Волка?
- Жаль, что я не был настолько осторожен, чтобы совсем не вызывать ваших опасений!
- Трудно угадать, сколько вам лет? Но я все же предположил, что палач подобного статуса должен быть старше. Пусть незначительно.
- Какая беда в том, что я взял чужое имя? У палачей это довольно распространено. Итак вы хотите знать, кто я? Я тот, кто знает, как выглядел настоящий Друджи Сосновский, впрочем, совпадения, конечно, не исключены. Но не в данном случае. Друджи, как и Рафал Кобин — это племянники Мцены, но так получилось, что племянники оказались не намного моложе своего дядюшки. Именно поэтому я и надеялся сойти за него. Старшая сестра Мцены, как и его старший брат были от другого брака. Они намного старше своего брата. Но оба умерли, оставив тому на попечение своих бестолковых деток. Я бродяжничал и скрывался от властей, пока мне наконец не пришла в голову гениальная идея — спрятаться в обители у палача. Кто будет искать беглого крестьянина в подобном месте? Прикинулся немым и однажды постучал к нему в дом. В тот день он как раз отправлял на войну своего племянника Друджи Сосновского. В тот же день — все сошлось в одну точку — к Мцене пришел Рафал Кобин просится в дело, но получил отказ в категорической форме. И даже вызвал дядю на поединок. Мцена вернулся глубокой ночью с отрубленным пальцем на левой руке и с полной уверенностью в том, что убил Кобина. Он не пошел добивать его, когда тот свалился после удара цвайхандера в сточную канаву, а ведь должен был вырезать коленные чашечки и хранить в качестве трофея у себя дома, но родственные чувства возобладали. А через неделю в одной из канав нашли труп Друджи Сосновского, при нем не было ни денег, ни документов, подтверждающих личность, ни рекомендаций, которые дал ему Мцена. Но самое ужасное — ему вырезали колени. Мы похоронили Друджи. Легкий Ворон всю свою любовь обратил на меня. Он научил меня своему ремеслу, а еще заставил ходить в пасторскую школу, хотя я и продолжал изображать немого. Прошло около года. Я возвращался домой с учебы, когда вдруг услышал жалобный вой соседского пса. Войдя в дом, увидел полуживого Мцену, сидящим на полу в луже крови, он держал в руках собственные вырезанные коленные чашечки. Рядом валялся металлический корсет с отметиной от цвайхандера. Я сразу понял, что это сделать мог только Кобин. Друджи он убил сразу, как только получил отказ, заодно забрав все документы, а спустя несколько часов скрестил оружие со своим дядей. Но предусмотрительно надел под одежду корсет. Мцена посчитал его мертвым. Через год, залатав свои болячки, он снова явился и на этот раз сделал свое дело. Как ему удалось справиться с Легким Вороном? Он вначале оглушил его. По всей видимости Мцена не собирался драться. Оглушил ударом сзади, потом связал, вырезал колени и оставил на медленную смерть или позорную жизнь. Якуб попросил меня задушить его. Я выполнил его просьбу. Ночью я его похоронил в его же саду с розами, рядом с домом, - он очень любил розы, а еще поэзию, особенно Вийона. Отмыл стены от крови, взял документы, сбережения и, повесив на дверь дощечку о том, что палач Якуб Мцена больше не практикует в Кракове, а если кто пожелает найти его, то пусть разыскивает на бранных полях. Я отправился на войну с Габсбургами. Спустя какое-то время оказался здесь. И вот меня встречает пан разведчик и представляется Друджи Сосновским, я едва не расхохотался.
Я выслушал взволнованный рассказ о Белом Волке. Но во всем этом есть одна значительная деталь. Ударом стальной когти, которым отправляли бедных лошадей на тот свет, владеет ограниченное количество людей. У каждого палача - свой профессиональный почерк, свой секрет, если хотите, который передается из поколения в поколение, но только внутри своего круга. Это касается и вырезанных коленей — заключительный аккорд или особый знак, ставший традицией нашего клана. Итак, что касается стальной когти. Покойник не в счет. Тогда, кто остается: я и Рафал Кобин. Но Кобина здесь нет, а я не убивал несчастных животных. И тут пришло озарение. Все оказалось куда проще, чем я думал. Корректируйте, если где-то нечаянно совру. Жил да был один воспитанный и образованный молодой поляк, но у него начались проблемы с законом. И он решил спрятаться от властей. А где лучше всего спрятаться, как не в обители палача. К тому же деньги за обучение есть. Он взял пару золотых, остальные зарыл или заложил у ростовщика и отправился в дом к Рафалу Кобину. Тот его охотно принял, поскольку сам нуждался в деньгах, а интересную работу никто не предлагал. Да и в любом случае принял бы, поскольку ассистент необходим. Так началась у нашего молодого человека интересная жизнь. Он стал Друджи Сосновским — документы-то комар носа не подточит, даже не нужно переделывать. Проходит время, может год или два, наш герой понимает, что вечно ходить в ассистентах невозможно — не позволяет честолюбие. Ему нужна карьера, уверенное положение в обществе, статус. А где все это можно заработать? Только на войне. Он выплачивает Кобину плату за обучение и полностью выкупает себя у него — благо в деньгах никакого стеснения. И он с прекрасными рекомендациями поступает на службу его величеству королю Сигизмунду Августу. Военная карьера добывается кровью, но как раз пролитие своей крови не входит в планы нашего героя. И он решает пролить кровь несчастных лошадей. Все дело в том, что Жолкевского не любит Сапега, который мечтает видеть на месте командующего своего друга Потоцкого. А страдают животные, потому что, как только Жолкевский задумывает очередную операцию, у него и его кавалеров гибнут боевые лошади. Лошади в польской армии — это скорость, маневренность, сила. Всякий раз планы командующего срываются, потому что исчезает эффект неожиданности. Враг успевает подготовиться, а Жолкевский выглядит полным идиотом. Даже у самого Сапеги убивают коней, но он идет на это, чтобы исключить подозрения. Я бы сказал еще точнее: лошадей канцлера убивали по его собственному приказу. А наш герой доблестно возглавляет королевских лазутчиков, передавая противнику сведения о готовящихся мероприятиях. Смущает только волчий вой, который не дает покоя, изматывает, преследует, словно напоминает о неотвратимости возмездия. Нужно поймать этого волка. Но нигде нет волчьих следов. Только вой, появляющийся из пустоты. Начинается поиск источника звука. А у короля наконец обрывается терпение и он отстраняет Жолкевского от командования. Штаб Сапеги ликует, а наш главный лазутчик получает повышение в звании. Еще немного и он получит хорошие наделы вместе с крепостными, и тогда сбудутся все его сокровенные мечты. Но, о, ужас! После снятия Жолкевского, снова раздается волчий вой, и снова гибнут кавалерийские кони. Кто-то смешивает карты. Сапега в ярости, поскольку на этот раз убивают его двух самых любимых коней. Командир лазутчиков в панике — нужно найти убийцу, но как? Подходит войско Потоцкого. Он узнает имя нового главного экзекутора и приходит в еще больший ужас. Ведь Рафал Кобин один на целом свете знает, что наш лихой лазутчик, командир всех лазутчиков, никакой не Друджи Сосновский. Появляется страх перед разоблачением и шантажом. Нужно немедленно встретиться с Кобиным с глазу на глаз, но тому некогда. Завоеванный с таким трудом мир может рухнуть в одночасье, достаточно Кобину сказать что-нибудь в присутствии других людей. Он мечется, а единственный друг у него — палач.
Но Легкий Ворон сам неистово желает встретить того, кто когда-то подло обманул его, бросив на произвол судьбы. И вот я тебя нашел, секретарь Дариуш!
На целую вечность повисла пауза. Молчание между двумя людьми было неизмеримо больше того шума, что царил за пределами шатра. Дариуш облизывает пересохшие губы:
- Я тебя никогда бы не узнал! - с трудом вспоминая, что они условились говорить на латыни.
- Судьба хорошо поработала над моей внешностью. Даже изменила мне голос. Дариуш Белый Волк! - палач улыбнулся одной стороной лица. - Человек, который охотится за самим собой! Ты не мог видеть настоящего Якуба Мцену, поскольку Рафал свершил казнь над ним до вашего знакомства. Вот почему ты принял меня за него. Мне же оставалось водить тебя вокруг пальца и ждать. Тебя я узнал с первого мгновения. А дальше хотел понять твою игру. Мне не хотелось просто так тебя убивать. В конце концов ты же меня не убивал, а просто бросил одного, без денег и без права на жизнь. Да и вообще зачем куда-то спешить. Я хотел насладиться местью — это правда. Как ты догадываешься, я почти сразу понял, что тот, кто убивает лошадей — тоже палач. Рафал забыл предупредить тебя, что кроме нас троих никто этим ударом больше не владеет. Тебе нужно было выбрать иной способ убийства. Но потом он прибыл сам. Ты не захотел со мной заходить к нему в шатер, чтобы я не увидел, что вы друг друга знаете. Тебе необходимо было встретиться сначала с ним с глазу на глаз, обо всем договориться, а потом уже вместе выходить на люди.
- Интересно, кто из нас тогда, в тот летний день, был ассистентом, а кто доминантус? - Сосновский тускло улыбнулся.
- Ты говоришь сейчас, о пане Сикорском?
- Да. Ты думаешь я не казнил себя миллион раз за ту подлость, которую я совершил в отношении тебя. Черт побери, мне проще называть тебя Мценой. Я даже и не помню твоего настоящего имени.
- Валяй. Не долго осталось.
- Мцена, мне очень жаль!
- Что будешь делать? Платить Рафалу пожизненную ренту за молчание? Он не подпустит тебя на расстояние смерти. Или вернешь мне долг опять же с выгодой для себя? Кстати, я тоже предпочел бы называть тебя Друджи Сосновским.
- Рафал придет уже скоро. - Сосновский посмотрел на полуприкрытый вход в шатер. Сквозь небольшую брешь бесконечно зияла зимняя ночь.
- Хочет поговорить со мной о поэзии Франсуа Вийона?
- Ты умеешь шутить, Якуб!
- В нашей речи все смешалось: то «ты», то «вы», то подлинные имена, то не настоящие. А все потому, что мы оба выбрали одну очень неприятную профессию - профессию палача.
- Значит двух последних лошадей убили вы, Мцена?
- Мне нужно было выиграть время и получить данные о готовящейся атаке. Ну к кому первому побежит разведчик Друджи Сосновский, узнав, что лошади гибнут снова? А не должны! Не должны! К тому же убиты они все тем же способом. Кому больше всего доверял Друджи Сосновский? С кем он больше всего разглагольствовал, случайно проговариваясь о планах штаба? Да, вы правильно догадались по поводу волчьего воя. Но у этого сигнала была двойная функция.
- Выходит мы оба передавали сведения неприятелю, только каждый преследовал свои цели. И оба убивали лошадей. Так кто же из нас Белый Волк?
- Тот, кого завтра не казнят!