Народная песня - невероятно трудный жанр: «Калинку-малинку» и «Валенки» исполняли тысячи артистов, но как спеть их так, чтобы тебя заслушивались английская королева, Муаммар Каддафи и миллионы слушателей по всему миру. Наша героиня знает об этом всё. В гостях у «Жизни» исполнительница русских народных песен Марина Девятова
- Вы объездили весь мир и даже выступали перед королевой Великобритании в Лондоне. Протокол соблюдали?
- Протокол соблюдали организаторы. А я просто понимала, перед кем я выступаю. Это с русским народом надо поговорить, можно пошутить или потянуть за руку в пляс. Там ничего подобного я, конечно, не делала. Но было видно, что она знает те песни, которые я исполняю. И «Подмосковные вечера» она даже подпевала. Потом мы поздоровались и познакомились. А вот фотографий с Елизаветой нет – это как раз протокол запрещает.
- Ещё Вы выступали перед Муаммаром Каддафи...
- Каддафи тогда приезжал в Москву. На Красной площади стояли шатры, где он жил. Нас попросили об одном: костюмы должны закрывать ноги. Мы это сделали, конечно. Так же мы поступаем, когда едем в мусульманские страны. Я считаю, что это даже не протокол, а этикет. Если в обществе неприемлемо показывать ноги, то мне и танцорам не сложно их прикрыть. Это на качество и душевность музыки не повлияет.
- Есть разница между выступлением перед первыми лицами и простым народом?
- Я вообще не люблю делить людей. Президент, врач, учительница – какая разница? Это работа. Каждый выполняет свою роль. Для меня звёзды – это врачи, которые спасают человеческие жизни. Я артистка, Бог наградил меня голосом, я ничего другого делать не умею. Однажды я потеряла голос, и моя гордыня быстро встала на место. Пришло понимание, что всё, что у меня есть, может закончиться в один миг.
- В 2009 году у Вас был первый большой сольный концерт. Вы говорили, что это одно из важнейших событий в жизни. Что Вы тогда чувствовали?
- В начале моей творческой карьеры я даже представить не могла, что такое возможно. Эту ступень должен пройти каждый артист. Это нервы, это ошибки, это понимание того, что в одиночку ты не сделаешь ничего. Ты одна – прекрасна на сцене. Но чтобы её подготовить, нужна большая команда. Люди, которые в тебя верят. Этот концерт проходил через два года после проекта «Народный артист», когда обо мне узнали люди. Тогда для меня началась новая жизнь, в которой приходилось даже выживать. Сам проект не предполагал участия исполнительниц народных песен.
- А как Вы попали в это ТВ-шоу?
- Я пошла поддержать подругу, а в итоге выступила сама. Причём я не лукавила. Я указала в анкете, что исполняю народные песни. Потом пришла на прослушивание к Жене Фридлянду – впоследствии моему продюсеру. Он знал, кто я такая. И, возможно, из уважения к моему отцу он не отправил меня сразу вон, а послушал.
- Кастинг был трудным?
- Мне было непросто соревноваться с эстрадными исполнителями. А это было условие конкурса. Как бы я ни пыталась скрыть свой народный тембр, он проявлялся. Я всё время была в конце рейтинга, выручала только поддержка зрителей. В итоге меня спасли Оскар Кучера и Оля Шелест. Они видели, что происходит что-то странное, и сказали: «Спой то, что тебе хочется». И вот тут и настал мой звёздный час. В итоге я попала в десятку финалистов.
- 20-летие своей карьеры Вы уже отметили в Кремле. Вы почувствовали себя в пике славы?
- Я не считаю, что выступление в Кремле – это финал. Скорее – важный этап. Сейчас у меня много гастролей. До такой степени, что иногда я забываю, в каком городе нахожусь. И мой администратор всегда пишет – сегодня Астрахань, не перепутай. В итоге всё равно путала – Краснодар и Красноярск, Саратов и Самару. Я же живой человек.
- Я знаю, что в детстве Вы не мечтали о музыкальной карьере и даже сопротивлялись. Это правда?
- Я даже отрывала клавиши у пианино, это был мой протест маме. Наша образовательная система таким образом устроена, что никто не смотрит на твою индивидуальность. Есть программа, которую ребёнок должен выучить. А что ему нравится - это неважно. Мне не нравилось фортепиано, мне не нравилось сольфеджио. Я – холерик, мне не нравилось сидеть. Петь нравилось, там я реализовывалась.
- Вас заставляли ходить в музыкальную школу?
- Мне просто говорили, что иначе я стану дворником. Сейчас я сама – мама. Я думаю о том, что я буду делать, если такая же ситуация будет с Ульяной. Наверное, я не буду настаивать. Хочу, чтобы она была счастливой женщиной. И плевать, какую профессию выберет – хоть космонавта, хоть музыканта или вообще будет безработной замечательной мамой.
- Но Вы же сейчас благодарны своей маме. Или это не так?
- Я благодарна. А мой супруг благодарен? Ему приходится многое терпеть. А мужчине хочется видеть рядом слабую нежную женщину, которая будет встречать его дома, накрывать на стол и слушать, как его дела. А у нас всё наоборот.
- При этом Вы всегда говорили, что у Вас было счастливое детство...
- Потому что я хочу видеть своё детство прекрасным. Всё же зависит от того, как смотреть. У меня была любовь моей бабушки, которая меня воспитывала. Я могла хулиганить с ней. Бабушка Рая вместе со мной прогуливала уроки и исправляла тройки в дневнике на пятёрки. Она была мой лучший друг. Сейчас мне её очень не хватает.
- Ваши родители развелись, когда Вам было 5 лет. Как на Вас это повлияло?
- В 5 лет я мало что понимала. Но я видела, как мама выкуривала пачку сигарет в день и постоянно была раздражённая. А я думала: «Почему-то папа не приходит...» Это стресс, ведь дети всё чувствуют. Но в итоге мама вышла замуж во второй раз и прожила 24 года с замечательным мужчиной. Он взял её с двумя детьми. Он любил её и принял нас. Дядя Володя не претендовал на место моего отца. Мы просто были друзьями. Он водил меня в музыкальную школу, учил есть суп с хлебом и называл меня Мэри. Он ушёл из жизни неожиданно - от укуса пчелы, анафилактический шок. Подумать только – полковник, капитан 1-го ранга Северного морского флота, всю жизнь имел дело с ядерными боеголовками, а умер от укуса пчелы. Его друзья в тот момент нас поддержали, окружили заботой и вниманием. Именно тогда я поняла, что такое настоящая дружба.
- В 12 лет Вы ушли жить к папе, почему?
- Это – стечение обстоятельств. Мне стало интересно общение с отцом. Он очень умный, эрудированный. Он был близок с музыкой и сценой. Это было для меня тоже важно. До этого времени папа появлялся в моей жизни крайне редко. Чаще я видела его по телевизору. А в тот период папа встретил свою четвёртую супругу – Ирину. Сейчас она мой концертный директор. Тогда ей было 28 лет. И эта яркая тётя с красными губами и на каблуках мне понравилась. И я стала курсировать между домами. А позже переехала. Я жила с ними с 15 до 18 лет, то есть всё мое музыкальное училище. Там были первый мой макияж, первая любовь, первое разочарование
- А как мама это восприняла?
- Думаю, что ей было неприятно. Однако сейчас они дружат, общаются. Первая и четвёртая жёны Владимира Девятова ходят друг к другу в гости.
- Именно в тот период Вы поняли, что сцена – это Ваше будущее?
- Отец вывел меня на сцену, а дальше природа взяла своё. Мне понравилось и захотелось выйти ещё. К тому же эго взыграло – рядом со мной за кулисами были Иосиф Кобзон и Лариса Долина, которых раньше я видела только по телевизору.
- Папа часто Вас хвалил?
- Нет. Возможно, он так хотел меня подстегнуть. Но я думаю, что с девочкой можно быть нежнее и ласковее. Я сейчас смотрю, как он общается с моей младшей сестрёнкой, Машей, ей 4 года. Он её целует, он с ней играет. Видимо, сейчас он – папа, а не народный артист. Но однажды за новогодним столом, когда собралась вся семья, отец сказал, что ему нравятся некоторые мои песни, он их слушает. Я тогда чуть не подавилась. Для меня это была невероятная похвала. Я ему благодарна за то, что он, как говорится, не ловил за меня рыбку, а подарил удочку. Как для артиста – это хорошо. Как для женщины – не очень. Гастролирующая мама – это горе в семье.
- Но Вы же гастролируете не потому, что жить не на что, а потому, что очень хочется петь?
- И то и другое. Я кормилец в семье, и жить без этого я не могу. И вся моя семья это понимает. - Ваш муж свыкся с мыслью, что кормилец – это Вы? - Я понимала, за кого я выхожу замуж. А он понимал, на ком он женится. Лёша при этом не лентяй, он работает. Просто я зарабатываю больше. - Ваш муж похож на Вашего отца? - Нет, он совсем другой. Но отсутствие отца в моём детстве всё равно повлияло. Мне так не хватало объятий, ласки. Желание обняться – это то, что я реализовываю с супругом. Хотя умом я понимаю, что он не отец, а муж. И это – другая энергия. Поэтому я всё время говорю Лёше – обнимай дочь, чтобы в мужчине она искала именно мужа, а не отца.
- Вы – вегетарианка. Когда последний раз Вы ели мясо и почему перестали?
- Последний раз я ела мясо 15 лет назад, это была курица гриль. Тогда у меня был тяжёлый период в жизни, и я встретила духовника. Он мне посоветовал отказаться от мяса. По крайней мере – попробовать. Это был первый шаг. А потом я побывала на скотобойне. Это произошло случайно. Но я думаю, что это был знак. Потом мне принесли стейк средней прожарки. И я поняла, что это – не стейк, это чья-то жизнь лежит в тарелке.
- Я знаю, что у Вас нет вредных привычек. Но Вы же курили раньше. Как удалось бросить?
- Точно так же. Если ты понимаешь – ради чего, то вопрос «как» уже не стоит. У меня появились проблемы с дыханием. Стало не хватать воздуха. Я ходила к психологу, мы много говорили, курили во время сеансов. Врач тогда сказал: «У вас вряд ли получится бросить, потому что вам это сильно нравится». И я реально кайфовала от того, как я выгляжу. У меня была тогда красная «Мазда», я ехала за рулем с сигаретой в руках и чувствовала, что круче меня только звёзды. Но потом я влюбилась, и мой мужчина мне сказал: «Это не только некрасиво, это ещё и плохо пахнет». И тогда ради любимого человека я отказалась от сигарет. Ну а потом привычка прошла, зато появилось понимание того, что курение – это зависимость, которая тебя порабощает. То же самое и с алкоголем – последний раз пила 15 лет назад.
- У Вас шикарные волосы. Когда и почему Вы решили их отращивать?
- Это заслуга моей мамы. В своё время ей удалось уговорить меня беречь волосы. Хотя один раз стрижка была. На втором курсе музыкального колледжа меня подстриг барабанщик. Он отрезал мне косу и сделал каре с чёлкой. И когда я пришла в класс к своему профессору – Людмиле Васильевне Шаминой, она посмотрела на меня и сказала: «Ну и кому ты теперь нужна со своей дурацкой чёлкой?» Это было в 2001 году. С тех пор я не стригу волосы. Только кончики подравниваю по лунному календарю, чтобы хорошо росли и были густыми.
Автор: Юлия Ягафарова (@bianzel)
Полную версию видеоинтервью можно посмотреть тут: https://ok.ru/live/2622352727677