ОСОБЕННО МЫ ВОСХИЩАЛИСЬ ОДНИМ АГЕНТСТВОМ
Агентство "Герштнер, Гредингер и Куттер (Gerstner, Gredinger and Kutter)", известное больше под аббревиатурой GGK, состояло из трех швейцарцев - художника по шрифтам (typographer), архитектора и историка. Эти трое совсем не подходили под классическое представление о рекламщиках. Герштнер выставлялся на documenta III и IV (прим. переводчика - выставка современного искусства, проходящая каждые пять лет в Касселе, Германия), а Гредингер рассказывал всем, кто был готов слушать, что он "как любой нормальный человек, считает рекламу отвратительной".
GGK смогли приблизить рекламу к искусству и создали несколько действительно потрясающих кампаний.
Это привлекало лучшие таланты, которые впоследствии заняли высокие посты в самых известных агентствах, и нескольких клиентов, которые гордились тем, что работают с GGK и могут продемонстрировать свою рекламу как своего рода искусство в журналах Штерн и Шпигель. Клиенты в любом случае мало что решали, если хотели работать с GGK, и большинство из них не особенно стремились к этому, а Майкл Ширнер (прим. переводчика - "папа римский" немецкого рекламного дизайна) говаривал, что готов спустить собак на маркетологов.
МОЛВА ПОЙДЕТ НЕ ТОЛЬКО В ГЕРМАНИИ И ШВЕЙЦАРИИ, НО И В АВСТРИИ
Однажды к нам на Принцрегентенштрассе пришел молодой человек, представился сыном основателя обувного бренда Хуманик (Humanic) и спросил, хотим ли мы работать с ним в Германии: по рекламе, промо, выставкам и всему остальному.
Правда, у него была одна просьба. - нам нужно было поехать в Грац (Graz) и поговорить с его менеджером по рекламе по имени Хаберль.
Да-да, - сказал он в ответ на мой вопрос, тот ли это самый Хаберль с фестиваля Steirischer Herbst (прим. переводчика - один из самых масштабных фестивалей современного искусства в Европе, проходит в Граце каждую осень с сентября по октябрь с 1968 года и считается самым старым фестивалем современного искусства в Европе). В то время фестиваль был отвязным художественным событием, которое каждый год вызывало в консервативной Австрии массовые протесты из-за провокационных проектов.
Молодой мистер Риек рассказал, что его отец, известный меценат, который поддерживает искусство, закупил эфирное время на австрийском телевидении и бесплатно предоставляет его молодым художникам для самовыражения и продвижения. Единственная проблема заключалась в том, что Хаберль тоже будет участвовать в выборе немецкого рекламного агентства и, по словам Риека, он довольно специфический.
В Граце меня провели в кабинет Хаберля. Он был одет в черное, монашескую рясу в пол, с бородой в пару футов длиной, явно нестриженой годами. Хаберль говорил по телефону. Он посмотрел на меня, включил телефон на громкую связь, и я стоял и слушал, как его взвинченный и чрезвычайно сердитый собеседник говорит про Humanic и рекламу.
Судя по всему, накануне вечером тот видел по телевизору рекламу с соблазнительными красными губами на черном фоне, которые с непристойными стонами взывали к человеку по имени Франц. В конце ролика был слоган: "Humanic удовлетворит всех".
"Такая вот реклама у "Humanic", - сказал Хаберль. Его художники могли делать все, что придет в голову, в предоставленные 30 секунд, при условии, что где-то будет упомянут Франц и, конечно же, слоган.
Хаберль показал мне свежие ролики, которые были один другого провокационнее и, довольный, поставил для меня аудиозапись с откликами взволнованных австрийских телезрителей, жалующихся на Humanic.
Наконец, он попросил меня рассказать ему что-нибудь о нашем агентстве. Я подготовил обычную презентацию Serviceplan с диаграммами и был уверен, что c нашим подходом не найдем общего языка с Хаберлем и его художниками-провокаторами. Однако, как только я закончил, Хаберль сказал, что все замечательно. Он сказал, что мы совершенно некреативны, и что он может-таки продолжать заниматься искусством, а мы позаботимся о нудной коммерции. Увы, всем компаниям приходится этим заниматься.