Люди возвращались с работы, справлялись с делами и выходили во двор. Сушилось белье на веревках, цвели яблони и сирень, а летом - «золотые шары» в палисадниках. Женщины сидели у подъездов, обсуждали новости, проблемы, рецепты солений-варений. Мужчины играли в волейбол, шашки, «стучали» в домино. Мы, детвора, гоняли на «великах», во что только не играли - «классы», «квач», «штандер», «прятки», что только не ели - зеленые яблоки, вишневый клей, кукурузные палочки, грызли фруктовый плиточный чай и брикетики какао и кофе.
Двор видел и знал все. Рождение, первый класс, выпускной, «вы служите, мы вас подождем», свадьба... Двор любовался выпускными и свадебными нарядами, хвалил аттестаты и гордился «золотыми медалистами» - я была в их числе, моя золотая медаль за отличную учебу также была показана и с интересом осмотрена соседями. Двор угощал - яблоком с дачи, конфеткой, пряником, горбушкой теплого хлебушка из магазинчика на углу. Двор осуждал и воспитывал. Двор выручал - рублем до получки, модным галстуком на свидание. Двор плакал и провожал навсегда...
И двор праздновал - 9 Мая и 5 Августа. День освобождения Белгорода. Люди надевали свои лучшие наряды, выходили во двор и гуляли по улице. Двор плясал, пел и плакал под гармошки дяди Эдика Коренева, дяди Коли Волобуева, под аккордеон Ивана Ивановича Пушкарева.
Все с огромным уважением относились к ветеранам. Они в нашем дворе были не плакатные, нигде не выступали, не говорили о войне и своем героизме, а только в эти праздничные дни надевали награды и под их звон строго шли через двор на улицу смотреть салют, а потом со слезами на глазах пели во дворе военные песни.
Наш сосед, Василий Михайлович Таволжанский, кадровый офицер, майор, прошедший всю войну, награжденный медалью «За оборону Москвы», был очень скромным человеком. И очень красивым!
А еще выходила Шурочка. Она была примерно ровесницей наших бабушек, лет 55-60, жила совсем одна, худенькая, хромая женщина с трясущейся головой. Все за глаза и в глаза называли ее просто Шурой, Шурочкой. Она всегда ходила в косыночке, была не очень разговорчива, редко сидела с соседками на лавочке у подъезда. И вот она выходила из дома в День Победы - и двор смотрел на нее с тихим уважением. На строгом пиджаке Шурочки блестели боевые награды! Это не были «юбилейки» - Шурочка воевала, была ранена, контужена и имела боевые награды.
Некоторое время Шурочка стояла, слушала военные песни, а потом тихонько выходила со двора в скверик и всегда останавливалась у березки на углу. Стояла долго... По улице гуляли веселые люди, шли на площадь смотреть салют, а Шурочка все стояла, прислонясь к стройному деревцу. Как-то мы, девчонки, прошли совсем близко и услышали тихий тоненький голос - Шурочка то ли напевала что-то, то ли плакала...
Потом, с годами, Шурочка стала выходить к «своей» березке чаще, но всегда - вечером. Мы с бабушкой как-то решились заговорить с ней, и Шурочка сказала, что ждет здесь человека, обещавшего ей в один далекий день, на войне, встречу. Она назвала фамилию известного маршала... Где в те огневые годы пересеклись их дороги? Может быть, воевала Шурочка под его командованием, а может, он, вручая израненной девчонке высокую награду, сказал, что они еще встретятся. Или это просто красивая мечта одинокой женщины... Что тут скажешь, и нужны ли слова... Бабушка, не дождавшаяся с войны мужа, моего деда Женю, пропавшего без вести под Смоленском летом 1941-го, только слезинку смахнула.
Шли годы. А Шурочка все ждала обещанной встречи, в любую погоду стоя вечерами у березки на углу и все так же то ли напевала тоненьким голосом, то ли плакала. Зима в том, 1987 году выдалась вьюжной. В ранних зимних сумерках ледяной ветер кружил снежинки, трепал тоненькие березовые веточки и бахрому ярко-красной нарядной Шурочкиной шали. А она все ждала...
Ушла Шурочка как-то незаметно, просто перестала выходить на уголок. Двор пожалел... И забыл. Одинокая душа - ни торжественного прощания, ни памяти.
Сейчас уже нет моей бабушки, ее подружек, военных вдов, ветеранов войны из нашего двора. Я давно сменила адрес, но часто прихожу к моему двору, и мне кажется, что все еще живы. Но лишь старая березка на углу стоит до сих пор...
Наш сайт: Скучающий мозг