В детстве я мечтал стать великим путешественником, прославленным первооткрывателем новых земель и бесстрашным исследователем. Как и у всех в моем возрасте мои желания были масштабны и почти недосягаемы, но я упорно стремился к своей цели. В одиннадцать я даже собрался в экспедицию с намерением обогнуть весь земной шар, правда, дошел только до соседнего поселка и меня тут же вернули обратно домой.
Вся моя семья работала в сапожной лавке на краю деревни. Местоположение нашего домика было очень удачным – путники, случайно проходившие мимо, оставляли нам немаленькие суммы за починку обуви или за новую пару. Зимой моя матушка любила разжигать камин и угощать посетителей чаем, но немногие соглашались. Наверно, потому что весь наш дом провонял кожей и краской.
И все же, я не об этом. Даже когда я вырос и мне стукнуло двадцать один, я не оставлял надежды вырваться из своего поселка и отправиться в путешествие. И какого было мое удивление, когда мои родители сами снарядили меня в путешествие, но только с одним условием: я буду не просто идти, но и торговать обувью. Собственно, именно так и началась моя история странствий по миру.
Я был много где. Иногда, возвращаясь за очередным мешком обуви, я привозил домой сувениры из соседних королевств и больших городов. Денег в путешествии мне едва хватало на ночлег – приходилось вместе с лошадью спать в хлеву. Но к подобным неудобствам привыкаешь уже на вторую ночь – особенно, если очень сильно устаешь.
Как и у любого странствующего человека, причем, не важно, рыцаря или торговца, у меня не было особого маршрута и конкретной цели дойти куда-то. Я любил перед выходом бросать кость, чтобы определить сторону света. Если выпадали единичка или шестерка, я шел строго на север; если двойка или четверка – на восток; пятерка всегда вела к западу, а тройка – на юг, домой.
Нередко я останавливался посреди дороги на несколько ночей. Либо уставал и устраивал себе невысокий шалаш из веток ближайшего дерева и длинного льняного полотна вместо крыши. Я очень любил наблюдать за звездами, особенно в августе – тогда они часто падали, устраивая в небе невероятно красивые сцены.
Правда, обидно было, когда в одну из таких прекрасных ночей, когда я лежал в высокой траве, уже пожелтевшей на горячем солнце, проходящая мимо старушка пинала меня со словами «Развалился тут, пьяница», или когда мною интересовались бандиты. Правда, разбойники эти, едва заглянув в мой пустой кошель и рюкзак, тут же вскакивали на своих лошадей и уносились прочь. И слова не говорили! Ну что же такого в мешке с одинаковыми желтоватыми сапожками с дешевыми железными застежками?
Особенно обидно мне, что мало кто решается купить у меня новую пару сапог. Причем, будь у меня на табличке написано «Эликсиры и привороты», я уверен, ко мне бы очереди на большаках выстраивались! Но видя унылую кривую надпись «Сапоги за полцены», путники кривились и проходили мимо. Я что, виноват, что обувь это единственное, что у меня имеется в продаже?
Ну, я хотя бы известен в определенных кругах. Вот в Танисе, небольшом городке под речкой, меня все знают и всегда ждут. Хорошие там люди, добрые – и накормят, и кровать выдату. Им бы только рабочим на мельницы сапог выдать новеньких, и меня местный староста в обе щеки расцелует. А вот в деревеньке Дубинке меня совсем не жалуют. Честное слово, хоть на стену лезь! Никаких продаж, да тебя еще и постараются выгнать из поселка под первым пришедшим в голову предлогом. Мелочь, а обидно!
Хорошо, что мир большой. Нам, торговцам, есть где разгуляться. Хочешь, иди направо, за лес. Там, за холмами прячутся другие страны, за ними, может быть, моря или океан. Я не знаю точно, я там еще не был. А вот если идти налево, я точно знаю, будут болота. А вот за ними, поговаривают, горы. Высокие, наверно! А вот если бы я все-таки отправился в кругосветную экспедицию, пришлось бы их переходить, а я, может быть, высоты боюсь.
В общем, хорошая у меня профессия, интересная. Только вот я бы лучше дома посидел месяца два, а то надоело мне по свету ходить. Я стал старым, покупателей еще в трижды меньше стало, так зачем мне туда идти? Вот на край света я бы сходил, а туда не хочу. Хотя, куда это – туда? Эх, сложно жить торговцам, сложно!…
