Нацепив на нос солнцезащитные очки, Яна улеглась на живот и предалась созерцанию величия окружающего мира. Мир был молод, Яна была молода, и даже Петр казался моложе своих лет – хотя был старше девушки на целых четыре года. Жуть просто. И как ее угораздило с таким связаться?
Яна лукавила. С Петром они сошлись гладко, как-то само собой. Сказалась общность – даже не интересов, а образа жизни и действия. Они оба знали: жизнь даст им то, что они хотят и то, что им нужно, сплавив эти два понятия в одно и стерев острые углы. Оба не любили скандалы и ссоры; разногласия в семье решались молчаливым хмыканьем и не занимали более одной минуты. Жизнь текла подобно жидкой сосновой смоле – медленно, но верно.
Яна оглянулась. Петр невозмутимо, решительно покорял водную стихию. Бугрилась мощная спина, по-медвежьи толстые хваталки загребали строптивый субстрат. Удовлетворенно кивнув, девушка вновь обратилась к созерцанию природы… и впервые заметила камень.
Камень был серовато-синего цвета. Размером с кулак, с характерными кольцами желтизны, он практически ничем не выделялся на фоне речной гальки. С полминуты Яна смотрела на камень, потом протянула руку… На близком расстоянии она заметила узкие проходы в толще породы: кто-то прогрыз ходы, укрываясь от хищников микромира. От камня шел характерный селедочный запах: видно, рыбина отложила икру на бугристую поверхность. Такой запах сохраняется надолго, становится почти незаметным на сухом воздухе, но стоит окунуть камень в воду…
Речное – рекам.
Размахнувшись, Яна отправила причудливую гальку в реку. Раздался громкий бульк, пошли круговые волны. Хорошо. Небо, река. Чайки. Петр – что-то он долго там… Но все-таки неясное, смутное подозрение неправильности действия зародилось в душе девушки. Она обернулась…
Камень был здесь.
Здесь, рядом с полотенцем, на котором лежала Яна, покоился еще один такой камень. Точно такой же – серовато-синий, с желтыми полосками, источенный водяными обитателями. Подумав, Яна отправила в реку и его. Вздохнула – и наткнулась взглядом на третий…
Это слишком, подумала Яна. Три камня одинаковой формы? Смутная тень грядущих неприятностей кольнула в сердце. Ладно, хочет лежать тут – пусть лежит. От Янки не убудет. Может, камушек добра ей желает.
Возвращаясь домой, Яна была еще молчаливей обычного. Войдя в квартиру, отправила Петра готовить ванную – мало что сегодняшним днем плавает в этих реках… - вытащила из пакета шлепанцы, полотенце…
И вскрикнула – пятясь от ужаса.
В пакете лежал серовато-синий камень в желтую полоску.
***
- Не злое, - твердо сказала знахарка. – но своенравное. Уверена, что хочешь его оставить? У живых камней с чувством юмора туго… Да вижу: хочешь. Дела-то в гору пошли с этим камушком, а?
Яна кивнула. Дела на этой неделе и впрямь обстояли – лучше не бывает. Камень устроился на блюдечке в серванте (пробовали перекладывать, но наутро он всегда оказывался на своем любимом месте). Что-то неясное творилось с камнем, и что-то неясное творилось с Янкиной душой. Словно между ними установилась прочная, нерушимая связь. Петр не протестовал, напротив, сам частенько подходил к серванту, брал в руки «речного гостя». Будто у него тоже наладилась эта странная общность…
Общность чего?
- Характеры, - невозмутимо сказала вещунья, прервав размышления клиентки. – Характерами вы сошлись. У тебя, у мужа твоего – каменные характеры. Не в том, что все нипочем, а в том, что покой любите. Вы словно камни живые. Вот и нашел вас… настоящий живой камень. Что могу сказать? Берегите его. Будет вам настоящий семейный талисман. Только вот… а, ладно.
Уверенно ведя машину по направлению к дому, Яна чувствовала, как из сердца уходят остатки подозрений. Все хорошо. Так и должно быть. Семейный талисман – просто замечательно. И так будет всегда… всегда!
***
Скандал нарастал. Разгорячившись, Петр повысил голос; Яна кричала на верхних тонах. Чуть позванивала посуда в серванте. Снизу застучали по батарее – тщетно. Скандал, возникший на пустом месте, не спешил сдавать позиции. Пустяковый повод оказался камнем в заснеженных горах.
Один легкий удар, одно падение – и лавина трогается с места.
Внезапно в криках и ругани, где тонул даже здравый смысл, послышался новый звук. Звук, заставивший Яну заткнуться. Следом замолк Петр. Постоял немного, шагнул к серванту. Достал блюдечко – белое, с синей каймой по краю.
На блюдечке лежали две половинки камня.
Речной гость умер.
Резкий звон в тишине прозвучал выстрелом из пушки. Чувствуя, как леденеет спина, Яна прижалась к мужу. Две половинки хрустального фужера качались на стеклянной полке, словно никак не хотели поверить в свою страшную смерть…
- Кр-р-рак! – со скрипом рухнуло кресло, развалившись пополам. Линия разреза была идеальной. Яна взвизгнула, прижимаясь к Петру; тот охватил ее руками, прижал еще сильнее, затравленно оглядываясь. Со свистом лопнула пепельница на журнальном столике. Раскололся телевизор, с грохотом разорвался целый шкаф, рассыпав журналы и чайный сервиз…
Яна заплакала.
- Я… на… - донеслось до нее.
Отпрянув, девушка смотрела на Петра. На его лицо, по которому пролегла узкая светло-красная полоса. Полоса, разделившая его надвое. По носу, по подбородку, вдоль шеи…
- Не надо! – закричала она. – Я не буду больше! Не буду!
Сжимая в руках холодные половинки камня, она молила об одном: срастись. Срастись, воскресни и прости нас. Мы просто люди. Мы не камни. Мы не можем… не можем иначе! И стояло перед глазами Яны ее собственное сердце, по которому шла прямая, строгая, как вся ее жизнь, трещина, делящая пополам кусок бесполезной, слабой плоти…
А здесь еще частичка Чуда:
Спасибо за внимание! Напишите, что вы думаете об этой истории. И, конечно, подписывайтесь на канал, чтобы быть в центре всего интересного и загадочного! Маг В Городе всегда с Вами!