Найти тему
aeru

Танго для двух жен. Изабель Юппер в фильме Örökség

кадр из фильма Örökség
кадр из фильма Örökség

Вторая жена (Наследство)
Örökség
1980, режиссер Марта Месарош

Тема суррогатного материнства, вызывающая сегодня столько споров, отнюдь не нова. Но если теперь все можно организовать без близких контактов, то много лет назад таких вариантов практически не рассматривали. И еще одна тонкость. Кандидатка на эту роль не просто пригодная женщина со стороны. Ирен (Изабель Юппер)  - скромная подруга богатой замужней Сильвии (Лили Монори).

кадр из фильма Örökség
кадр из фильма Örökség

Поэтому личная нотка вплетается в сюжет с первых кадров и развивается в целую мелодию взглядов, поцелуев, встреч и расставаний. И эта мелодия звучит в ритме танго - старого доброго довоенного, немного равнодушного, но меланхолично-грустного чем дальше, тем больше.

Первая встреча двух женщин в кондитерской настраивает скорее на их нежные, не только дружеские отношения. Но эту робкую идиллию бездетная Сильвия приносит в жертву своему маниакальному желанию стать матерью, и она передает подругу в руки собственного любимого мужа.

кадр из фильма Örökség
кадр из фильма Örökség

Впрочем, с первых кадров заметно, что эта любовь односторонняя, с его стороны здесь скорее практический интерес.

Поэтому нежная и честная Ирен, согласившаяся родить ребенка только после знакомства с Акошем (Ян Новицкий), завоевывает его внимание и чувства.

кадр из фильма Örökség
кадр из фильма Örökség

Сильвия же ощущает всей кожей эту нарастающую холодность, но цель близка, надо терпеть.

кадр из фильма Örökség
кадр из фильма Örökség

Получив желаемое, терпеть и легче, и трудней - Венгрия попадает под влияние фашизма, в жизнь вмешиваются политика и война.

кадр из фильма Örökség
кадр из фильма Örökség

Еврейская кровь Ирен ставит ее под удар. Здесь и раскрываются окончательно все душевные качества каждого члена этого изначально пopочного треугольника.
А ведь было так мило - одинаковые белые шубки, сани, заснеженный лесок...

Фильм одновременно и светлый, и грустный, и драматичный, и циничный. Мы понимаем, что если бы не вмешалась историческая реальность, все могло бы быть совсем иначе. А герои вышли бы за пределы лиричной треугольной драмы. В каждом были зачатки куда более прозаичной судьбы.

Но то, что случилось. И в нашем восприятии останутся несбывшиеся мечты и непрожитые судьбы.