Должность командира полка – это номенклатура уже Министра Обороны, именно поэтому каждый кандидат перед назначением проходил собеседование в Москве в трёх инстанциях: Штабе Авиации Военно-Морского Флота СССР, в Штабе ВМФ СССР и Главном Управлении Кадров МО СССР. Везде беседуешь с первыми лицами: Командующими или его заместителями. На меня самое сильное впечатление произвёл адмирал Чернавин, тогда он был Начальником Штаба Военно-Морского Флота СССР. Мы зашли в его кабинет вместе с полковником Мордоваловым, который уходил на Северный Флот командиром дивизии, а я соответственно заступал на его место – Командиром 12 омрап. Мы зашли в кабинет, доложили, Чернавин нас усадил и в отличие от остальных ни о чём не спрашивал. Он просто сказал: «Товарищи офицеры, я в авиации разбираюсь не достаточно компетентно, чтобы вас учить, как надо летать или управлять полками и эскадрильями, но вы скажите мне, как на генеральских должностях можно допускать такие вещи?» И далее он озвучил нам два примера:
«Тихоокеанский Флот. Морской ракетоносной дивизии поставлена на учениях задача: «Двумя последовательными ударами уничтожить АУГ противника (авианосно-ударная группировка). Дивизия вылетает на задание составом двух полков, в каждом есть ракеты с ядерной боевой частью. ( Для справки: Авиационная наука гласит: «При нанесении удара по авианосцу и кораблям охранения в ракетном залпе для гарантированного потопления авианосца или выведения его из строя надо не менее 3-5 ракет с СБЧ ставить в середине потока ракетного залпа или ближе к его концу. Тогда вероятность успешного преодоления ПВО АУГ повышается). Для расширения «кругозора» читателей, все расчёты показывают, чтобы утопить авианосец, надо положить полк. Это потерять порядка 18 -20 экипажей. В академии мы не раз прорабатывали разные варианты удара на специальном тренажёре «Океан». Меньше потерять самолётов не получалось.
«Так вот, - продолжал Чернавин, - когда первый полк вышел на рубеж пуска ракет, он увидел, что там где должна быть одна цель по данным воздушной разведки, их стало две. Цель разделилась. А на самом деле противник, создав облако из дипольных отражателей, сделал южнее себя ложную цель, но на экране локаторов этого не видно, какая засветка от ложной цели, а какая от истинной. Командир дивизии, который идёт впереди, принимает решение, бить по южной цели, и весь ракетный залп полка уходит туда. Это нормально, что ушло не туда. Противник не дурак, и на то она и война. Но какие правильные действия в дальнейшем? Следующему полку передать информацию, что цель разделилась, и что вы нанесли удар по южной цели. Вместо этого командир дивизии летит молча.
В итоге, второй полк выходит на рубеж пуска ракет, видит вместо одной две радиолокационных отметки от цели и тоже наносит ракетный удар по южной цели, которая ложная. Весь залп ракетной дивизии, где было около 10 ракет с ядерной боевой частью, улетает в «белый свет, как в копеечку». Когда я спросил командира дивизии, почему Вы не проинформировали командира второй ударной группы, что цель разделилась, и что Вы нанесли удар по южной цели, знаете, что он мне ответил? – Нам Командующий ставил задачу весь вылет произвести в режиме радиомолчания, чтобы противник нас не обнаружил и не сбил наши самолёты».
И вот я Вас спрашиваю, товарищи авиационные командиры, что это, тупость, глупость или человек так уже за свою жизнь боится? Но ведь во время войны его за такое выполнение боевой задачи поставили бы к стенке».
Вот вам второй пример, уже Северный Флот. Задача почти такая же с той лишь разницей, что указано нанести одновременный удар по АУГ на пределе досягаемости своего тактического радиуса действия. Разведчик ТУ-95РЦ выдал координаты цели. Но ведь надо учесть, что цель в океане, вокруг никакой привязки, т.е. какие-то ошибки в определении координат неизбежны. Кроме того, цель ведь не стоит на месте, она движется, и пока дивизия прилетела на рубеж пуска ракет с максимальной дальности, она несколько сместилась. Нет, командир дивизии даёт команду на пуск ракет с максимальной дальности слепо руководствуясь координатами, выданными самолётом-разведчиком. Когда посчитали и проверили средства объективного контроля, оказалось, что все ракеты дивизии не долетели до своих целей порядка 10-20 километров. Опять целый залп и всё впустую. Ну разве мы бы стали ругать командира дивизии, если бы он пролетел несколько десятков «лишних» километров для гарантированного долёта ракет до цели, потерял бы при этом ещё несколько самолётов из-за дополнительного нахождения в зоне ПВО авианосца, но он бы выполнил боевую задачу. А так всё «коту под хвост». Мы зачем вас в академиях обучаем, товарищи офицеры, чтобы вы тупо, как «солдафоны» выполняли приказы?
Всё это я вам рассказал, товарищи Командиры, с одной целью. Ещё Суворов говорил: «Не держись устава аки стены». Я требую от вас творческого отношения к делу. Вопросы есть? Вопросов нет. Желаю успехов на своих должностях», - с этими словами адмирал Чернавин пожал нам руки (я свою потом неделю не мыл), и мы убыли из кабинета. Честно скажу я порадовался за себя и за наш Флот, что нами управляет такой умный Начальник, буквально несколькими фразами снискавший к себе огромное уважение, и попутно преподавшим нам хороший урок, как не надо выполнять боевую задачу.
(Для читателей, которые не авиаторы, поясню. Когда мы говорим «пуск ракет», то это речь идёт о тактических пусках. Т.е. ракеты настоящие, в том числе и ядерные. Они висят под крылом или фюзеляжем, но мы их пускаем условно, руководствуясь данными радиолокационных прицелов. Вся аппаратура на ракете и самолёте работает, но ракета не отцепляется. Зато на земле по записям объективного контроля можно точно определить, попала ракета в цель или нет. А практически мы пускаем ракеты 1-2 раза в году, на учениях, т.к. это дороге удовольствие. Каждая ракета весит около 5 тонн и размером с небольшой истребитель).
Началась служба командиром полка. Это самая интересная должность, которую я прошёл. Я как-то задумался, как на неё попадают? Нас на первый курс Оренбургского училища набрали 166 курсантов. До выпуска дошло всего 120. Саша Викторенко стал космонавтом, Героем Советского Союза. 5 человек: Олег и Константин Припусковы, Миша Поздняков, Валера Михалкин и Серёжа Буров, пробились в испытатели. Генералом с нашего выпуска смог стать только один Володя Рябов. И кроме него 8 человек дослужились до такой должности как командир полка: Володя Зубков (Ту-142м), Витя Кибальник (ТУ-142м), Володя Егоров (ИЛ-38), Гена Самойлов (ТУ-22м2), Саша Лепаловский (ТУ-22м2), Игорь Сурнин (ТУ-16), Гена Напёрстков (СУ-17) и автор этих строк ТУ-16к-26). Ещё человек 15-20 стало полковниками на инспекторских должностях. И я вам скажу, далеко не всегда личные качества являлись главным определяющим моментом для назначения на вышестоящую должность. Во многом это определялось «попал ты в струю или нет». Это я всё к тому, что никто из нас полковников «не дерёт нос» перед своими однокашниками, которое это звание не получили. Но одно качество для командира полка является обязательным – он должен хорошо летать. «Слабого лётчика» командиром полка не поставят, и тут никакие родственные связи не помогут.
ПОПАЛ НЕ ВСТРУЮ
Кстати, написал слова «попал в струю», сразу эпизод вспомнился, хотя по хронологии, которой я стараюсь придерживаться в этом «опусе», его надо в разделе «старлей» поставить, но приведём его здесь. Я командир звена, и командую двумя «орлами» - Олегом Новиковым и Колей Хартавом. По учениям перелетаем с аэродрома Нурмси в Эстонии на аэродром Скультэ под Ригой. Идём одиночно всем составом эскадрильи на 5-и минутном интервале. Я в середине боевого порядка, за мной Новиков, потом Хартав. Полёт в режиме радиомолчания. В Риге садимся, что за «чёрт», Хартав есть, Новикова, который должен произвести посадку перед ним – нет. Ко мне подскакивает генерал Лецис, который тогда исполнял должность зам. Командующего: «Чечельницкий, где Ваш ведомый, Новиков?» А что я скажу? Я же знаю точно, что он взлетел, если бы не взлетел, РП тут же бы это озвучил. Если бы что-то произошло типа ОСП (особого случая в полёте) – Новиков бы об этом сам доложил, несмотря на радиомолчание. Т.е. он просто полетел не туда. Но поскольку генералу надо было что-то отвечать, я возьми и «ляпни»: «Тов. генерал, летит, просто «не в струю попал».
Лецис мне на полном серьёзе басом как гаркнет: «Да Вы что? Разве можно летать не в струе?» Я стою, не знаю, что ответить генералу, «фантазию», что ещё «умное проглаголить», просто заклинило. Ем начальство преданными глазами и жду «наития»… На моё счастье, прибежал матросик с КДП: «Летит, тов. генерал, через 15 минут сядет».
Ждём. Производит посадку Новиков, заруливает. С самолёта снимают магнитофон, начинаем разбираться, как никак - нарушение воздушного режима – предпосылку оформлять надо. Оказывается, после взлёта штурман, старый, седой, точнее – лысый, заслуженный и опытный капитан Володя Зотов просто оговорился и вместо: «Доворот на курс 240 градусов», - сказал 140. Новиков, который десятки раз летал по этому маршруту и готовился к этому вылету по учениям в том числе, бездумно крутит штурвал на курс 140 и так они и летят в сторону от общего боевого порядка. Группа руководства этот момент «прошляпила». А гонят «спарку» ИЛ-28у. На ней радиолокационного прицела нет. Олег первый увидел в дымке озеро «Вырц-Ярв», а оно большое, аж целых 24 км: «Вон и Пярнуский залив появился», - проявил свои «глубокие познания» в штурманском деле командир экипажа.
«Сейчас море увидим», - вторит ему штурман. И только когда вместо моря показался зелёный лес, они поняли свою ошибку и бросились вдогонку за эскадрильей, но всё «тихой сапой» - бо, режим радиомолчания, ни слова в эфир, «враг не дремлет!»
Но вернёмся к должности командира полка, причём отдельного полка. Это принципиальное отличие от полка в составе дивизии. Там ты никогда не чувствуешь себя самостоятельным, т.к. обо всём надо докладывать командиру дивизии. Его «недремлющее око всегда рядом. Я замыкаюсь только на Командующего, который от меня в 600 км, и его по каждому «пустяку» тревожить не будешь. Если в полку всё нормально, то он тебя удостаивает 5-и минутным разговором раз в неделю по понедельникам при утреннем докладе. А так всё сам.
ОХ УЖ ЭТИ ЖЁНЫ
Кстати, как только начал службу в этой должности, дома нарвался на скандал. Как-то жена без всякого "повода" с моей стороны встретила уставшего на государственной службе мужа словами: "Чечельницкий, ты уже дослужился до должности командира полка, а я с тобой ни разу в санаторий не ездила, ты меня всё по турбазам таскаешь. У тебя совесть есть?" (блин, не иначе бабы в магазине надоумили...) Но вопрос задан, надо отвечать. Призадумался я: "А ведь она права, нельзя быть таким эгоистом", - и три года подряд мы ездили по санаториям: санаторий "Крым" - для генералов, адмиралов, старших офицеров; санаторий "Майори" под Ригой на побережье Балтийского моря; санаторий "Солнечногорск" под Москвой, а потом моя "бродячая" душа взбунтовалась. Не могу я 24 суток на пляже лежать, принимая процедуры.
"Вот тебе деньги и езжай куда хочешь, ну совсем как Штирлиц пастору: "Вот тебе лыжи, а вон там Швейцария..." И с тех пор я опять по турбазам... Я признаю, что с "фантазией"у меня слабовато, но что поделать, нас в училище по здоровью принимали, а не по уму. Тем более, как только в санаторий уедешь, через неделю тебя догоняет приказ Командующего: Оставить жену и номер в санатории за собой, а самому прибыть на какие-нибудь недельные сборы командиров полков. И всё за свой счёт, без восстановления времени, ушедшего на это стратегическое мероприятие, а деньги, потраченные на дорогу, отдают в лучшем случае "сухарями". А с турбаз меня Командующий не выковыривал ни разу - отсюда "ежу понятно", куда надо ездить.
ПЕРВОЕ ВЗЫСКАНИЕ и прочие СУРОВЫЕ БУДНИ
Но вернёмся к службе. Шла она у меня достаточно шла сложно. Судите сами. Уже через три месяца после официального назначения на должность мне телеграммой ЗАСС пришёл строгий выговор от Зам.Командующего за несвоевременное прекращение парашютных прыжков. Тогда прапорщик Романов у меня сломал ногу при выполнении своего первого и последнего прыжка с парашютом, а я эти прыжки прекратил не сразу, т.к. сам в это время читал доклад на партсобрании и на прыжки прибежал попрыгать сразу после его окончания. Хотя Зам.Командующего генерал Пироженко лично во всеуслышанье говорил: "Мы первые полгода командиров полков не наказываем, т.к. ошибки по молодости неизбежны". Но я сумел сделать так, чтобы меня официально наказали! Кстати, чем горжусь, что за службу напрыгал более 800 прыжков с парашютом. Я думаю, по всем ВВС и ВМФ не много найдётся командиров полков, которые смогли бы выполнить столько или больше прыжков. Слишком уж должность "хлопотная" и для этого надо эти самые парашютные прыжки фанатично любить...
2 января матрос, который нёс службу часовым на посту ДСП (дежурного по стоянке части), полез в высоковольтную трансформаторную будку прятать конфеты, которые своровал на Новый год от своих же товарищей. Коротнуло 10 000 вольт. Обе руки ампутировали по плечи. А он планировал вернуться после армии к своей первоначальной работе, которую любил – официантом в престижном Московском ресторане. Как он плакал, повторяя: «Лучше бы ногу отрезали…»
Через полгода матрос получил письмо от своей любимой девушки, что она вышла замуж. Нервы не выдержали, застрелился прямо на посту из собственного карабина. Тело так и нашли с этим прострелянным письмом. Самое обидное, друзья знали об этом письме, но ни один не сказал, что нельзя в таком состоянии молодого парня отправлять на пост с оружием.
Ещё через полгода, снова зима. Техник, старший лейтенант в ресторане привёл себя в очень нетрезвое состояние, а поскольку дальше предстояло свидание с девушкой, он, как джельтмен, который не может позволить себе дышать на девушку перегаром, решил «проветриться». Пошёл по рельсам, где ходит мотовоз «Люська», который возит личный состав на аэродром и обратно, т.к. расстояние от гарнизона «Остров-2» до гарнизона «Остров-6» составляет 5 км, и со службы так просто не убежишь. А мороз был -36 градусов с ветром, через минут 15 Дон Жуан замёрз, стал дрыгать ногами, чтоб согреться. Упал под откос и сразу заснул. Повезло, за ночь всего занесло снегом. Утром машинист, совершая первый рейс, увидел торчащую из снега ногу, по приезду в Остров-6 доложил оперативному дежурному, тот сразу мне. Короче, когда тело привезли в госпиталь, я думал: «Всё, каюк пацану», потому что это была натуральная замороженная баранья туша из холодильника. Тело практически не гнулось. Через 4 час мне позвонил хирург из госпиталя: «Командир, жить будет, только пальцы на руках и ногах ампутируем». После всего парня отправили на «дембель» по инвалидности.
Про такие «мелочи», как у меня техник самолёта, боксёр и уйгур по национальности, на танцах в Доме Офицеров пырнул себя кортиком в живот, когда любимая девушка не пошла с ним танцевать, посчитав его пьяным, я даже Комендующему не докладывал. Когда мне этот факт довели по телефону, (а он ходил ко мне на тренировки по каратэ), я прежде всего подумал: Ну всё, «пипец» парню, потому что крови было море. А вторая мысль про девушку: «Как же ты могла? Ведь уйгуры – они такие «горячие», как на Кавказе. Неужели мозгов не хватило как-то по-доброму отказать». А через час мне начальник политотдела полковник Калмыков звонит и говорит: «Командир, а подчинённый-то твой профессионал. Все видели, как он втыкал кортик строго под 90 градусов к животу, а он-то потом успел его повернуть вдоль. В итоге, рассечение кожи брюшной полости 12 см, «море крови», а на самом деле ничего серьёзного. Я ещё подумал: «Оказывается их там в Ачинском техническом училище учат не только самолётам гайки крутить». Зато мне потом доложили, девушка того уйгура после этого случая стала прямо «шёлковая» и никогда больше ни в чём ему не отказывала. Вот что значит – «воспитал» будущую жену.
БОРЬБА С ДЕДОВЩИНОЙ
Но в целом, в плане лётной выучки и воинской дисциплины полк числился на высоком счету у Командующего. В других частях флота были свои «приключения», и на их фоне мы были далеко не самыми худшими, наоборот. Года через полтора моего командования полком к нам из Москвы прилетел из Центрального Политуправления генерал Греков, который до этого на Балтике был Членом Военного Совета ВВС Балтийского Флота. Как он сказал, перенимать опыт борьбы с неуставными взаимоотношениями, а попросту с «дедовщиной». Не буду хвастаться, просто скажу, что мы сделали. Во-первых, я собрал всех командиров кораблей и выше, довёл обстановку, и мы приняли общее решение. Во все мероприятия, где только можно, включать матросов, особенно в спортивные соревнования, чтобы в футбол, волейбол и т.д. матросы-«старики» играли в одной команде с офицерами, прапорщиками и молодыми матросами. Во-вторых, сам стал вести секцию каратэ не только для офицеров и прапорщиков, но и для матросов тоже. Для этого мы 1-2 тренировки в неделю специально приезжали к ним в казарму. В-третьих, по докладу старшин эскадрилий, политорганов или особого отдела я каждую неделю выбирал 1-го, 2-х или 3-х матросов, с кем мне надо поговорить лично.
После работы шёл в казарму и там наедине говорил с этим матросиком за «жизнь». Направленность бесед была такая: «Вот ты, сынок, матрос Хализов. вчера ударил матроса Юровского за якобы неряшливый внешний вид. Как ты думаешь, если начнётся война, и ты будешь ранен, станет Юровский тебе оказывать первую помощь и тащить до медсанбата?» И мы вместе приходили к логическому заключению: «Да, молодых надо учить, но как своих младших боевых товарищей, а не издеваться над ними только потому, что над тобой тоже издевались». Остальные методы не перечисляю, оставим их для «парт. ячейки». Но скажу, такая работа давала свои «плоды», и если в первый год у нас неуставные отношения в полку были, то во второй - нам их удалось практически изжить. Но сразу скажу, чтобы у читателя не возникало никаких «иллюзий», что с «дедовщиной» в армии так легко справиться. Такое положение было всего лишь полгода, и с каждым новым призывом всю работу надо повторять заново.
ГОРЬКАЯ СВАДЬБА
Но продолжу рассказ о том, что произошло накануне прилёта генерала Грекова из Москвы. В тот период полк участвовал в каких-то крупных учениях.. Одна эскадрилья у меня улетела на юг с практическим пуском авиационной крылатой ракеты КСР-5 на Каспийском полигоне «Макат» и обратной промежуточной посадки на аэродроме Быхов для дозаправки топливом. Они ушли в полдень и вернуться должны были где-то к 6-ти утра. А вторая эскадрилья под вечер ушла на Север на нанесение ракетно-бомбового удара на полигоне в районе Вологды. Сам я был во второй группе. А месяца за три до этих событий в полк пришёл очередной призыв срочной службы, и было среди них 4 родных брата-грузина. По-русски говорил только один. Именно поэтому им, в порядке исключения, разрешили служить всем четверым вместе, хотя возраст был от 18 до 29 лет.
В первой группе начальник ТЭЧ отряда накануне учений приобрёл «Жигули», и естественно на ней приехал на работу. Поскольку часть технического состава, в том числе и этот техник, улетали на АН-12 сопровождать лётную группу, он ключи от машины передал молодому технику – лейтенанту, который оставался на аэродроме со словами: «Если я задержусь, отгонишь машину в гараж». И вот вы представьте, молодому парню дали ключи от машины. А парень только три дня назад, перед самым началом учений женился. На свадьбе чуть ли не вся эскадрилья присутствовала, в том числе и его родители, которые специально приехали из какой-то далёкой сибирской глубинки, и в данный момент ехали третий день в поезде к себе обратно.
Парень, весь в радостном настроении, поскольку после учений ему предстоял отпуск, целый день носился на этих «Жигулях», а вечером поставил машину в гараж и пришёл в свой номер гостиницы, где они с молодой женой получили комнату для проживания. И вот он слышит, как из соседней комнаты два офицера собираются на аэродром встречать группу, которая возвращалась с Севера. А у него прямо «руки чешутся» на машине поездить, т.к. уже утром этой возможности у него не будет. И он выскакивает из своей комнаты и говорит: «Ребята, а давайте я вас подвезу». Те соглашаются, что ж не проехать на «халяву». Подъезжают к КП, где шлагбаум. Обычно проезд на аэродром на личном транспорте у нас был запрещён, хотя некоторым и разрешали, в порядке исключения. Он подъезжает, а в наряде на КП его знакомый матрос стоит. Этот молодой парень показывает: «Открывай», и матрос поднимает шлагбаум.
Уже наступила ночь, и стоянка эскадрильи, которая ушла на Юг, была сдана под охрану, и часовым стоял как раз один из братьев-грузин, который по-русски не говорил. Они промчались через его пост, он пытался их остановить, махая автоматом. Куда там, подумаешь, какой-то матрос пытается офицеров остановить. А мы в это время прилетели и были на дальней стоянке. Сам я уже находился в своём кабинете, принимал доклад, как там моя первая эскадрилья на Юге «сражается». Матрос же пришёл к офицеру ДСЧ (дежурному по стоянке части) и знаками доложил, что через его пост прошла машина. Тот не вникая, отдал безмозглое приказание: «Задержать на обратном пути, вплоть до применения оружия», хотя сам знал, что никто посторонний в открытую на «Жигулях» на стоянку не поедет. Матрос из всей этой фразы понял только слово «оружие» и побежал скорее на свой пост.
Прошёл час. Один офицер и прапорщик (техники) закончили работы на самолёте второй эскадрильи и собрались домой. Этот молодой лейтенант на «Жигулях» услужливо: «Ребята, да я вас отвезу». Надо же себе алиби создать, почему он на машине целый день и ночь ездил? А я личный состав развозил. Учения ведь, у всех разные распорядки дня. И вот мчатся они опять через охраняемую стоянку первой АЭ, часовой матрос-грузин выходит на рулёжку, машет руками, пытаясь их остановить. Те проносятся мимо, не обращая внимания на сигналы. Тогда боец делает два предупредительных выстрела вверх, а потом даёт очередь по колёсам. Но автомат у него висел на ремне на шее, и очередь прошла не по колёсам, а по кабине.
Машина рывком увеличила скорость, выключила фары и скрылась в темноте. А произошло вот что. Три пули прошили кабину, и одна попала водителю прямо в позвоночник. Ноги у него отнялись, и он утопил газ до отказа. Вот почему машина рывком увеличила скорость. Офицер, сидящий рядом, закричал: «Тормози, куда ты гонишь?» Лейтенант в ответ: «Не могу, ноги отнялись». Их спас прапорщик, который с заднего сиденья перегнулся и смог выдернуть ключ. Двигатель сразу заглох, фары выключились, а рулёжка в этом месте поворачивает, и они улетели в темноту. Метров 200 летят по буеракам, потом машина переворачивается на бок и так застывает.
Мне прозвучал доклад: «Неизвестная машина промчалась на огромной скорости через стоянку первой эскадрильи, на сигналы часового не остановилась, он вынужден был применить оружие. Машина скрылась и где-то сейчас будет прорываться из гарнизона». Я немедленно даю команду: «Полк в ружьё». Тут же сообщаю второму командиру полка, базирующемуся на аэродроме, и мы со всех сторон пытаемся с оружием перекрыть все выезды с аэродрома. Хотя он огорожен двумя рядами колючей проволоки, но лазейки всегда есть. Час лежим в засаде, второй пошёл и вдруг это злосчастное «Жигули» само подъезжает к санчасти. Оказывается, машина перевернулась, её пассажиры «слегка» побились, скорость ведь была огромная. Пока они смогли из машины вылезти, потом вытащить раненного лейтенанта, оказать первую помощь, остановить кровь. Ранение в позвоночник, трогать нельзя. Дальше они около часа ковырялись, но смогли поставить машину на колёса, погрузить раненого, который уже потерял сознание и своим ходом доехать сюда. Парня немедленно перетащили на носилках в «скорую», перевезли в госпиталь, к утру скончался.
Родителей лейтенанта, ехавших со свадьбы по дороге домой где-то в Сибири «отловили» , пересадили во встречный поезд и привезли на похороны. Плакал весь полк. А я долго, да и сейчас тоже, задаю себе один и тот же вопрос: «Почему такая нелепая смерть? Чем виноват этот молодой парень перед Богом?» - и не нахожу ответа.
"ГЕНЕРАЛСКИЙ ЭФФЕКТ"
На следующий день после происшедшего из Калининграда прилетел Начальник Штаба ВВС БФ генерал Ильин. Вызвали ко мне в кабинет всех участников трагедии. Часового, который стрелял, его брата, который один знает русский язык, старшего лейтенанта, который был ДСЧ и отдал команду: «Задержать…», мы с генералом Грековым. Генерал Ильин этого матроса, который стрелял, спрашивает: «Сынок, ты почему стрелял, думал, что это чужие люди?»
Матрос отвечает: «Нет, я знал, что это свои. Чужой сюда не поедет». (Этот диалог, естественно, шёл через брата-переводчика).
Ильин тогда спрашивает: «А почему же ты тогда стрелял, если знал, что это свои?»
А матрос ему: «Так у меня же приказ. Применить оружие, а часовой должен беспрекословно выполнять приказы начальника караула согласно Уставу Караульной и Гарнизонной службы».
Генерал Ильин как это услышал, сказал: «Всё, сынок, иди. К тебе претензий нет, ты поступил правильно». Матросов отправили в казарму, долго разбирались со старшим лейтенантом ДСЧ. Крутили Устав и так и этак. Учли, что он жесты матроса-грузина понял, что это какие-то посторонние люди проехали. В общем, через три дня он уже служил на Косе в Балтийске в противолодочной эскадрилье самолётов БЕ-12. Если бы этого не сделали, друзья лейтенанта его могли просто убить.
А мы вышли после всего этого разбора с генералом Грековым на улицу, и он мне сказал: «Да, Василий Васильевич, ехал к Вам положительный опыт перенимать, а вон как всё получилось. Опять «генеральский эффект… Уже не раз так было»… Об этом явлении в армии стоит сказать особо. Те, кому довелось много прослужить в армии, я думаю, подтвердят мои слова: «Достаточно часто, по необъяснимым причинам в полках или дивизиях, куда летит генеральская проверка, накануне или во время проверки происходят ЧП. Под этот факт невозможно подвести научную основу, но он имеет место в реальной жизни, и народ даже «официальный термин» придумал этому явлению – «генеральский эффект». Может это нам знак, что меньше надо ездить со всякими проверками и комиссиями? Ведь половина из них бесполезны, и не идут на пользу делу. А уж как работают эти комиссии, вот вам пример.
КАТАСТРОФА ПОЛКОВНИКА БАГАЕВА
Когда у нас на аэродроме после взлёта упал самолёт ТУ-22м2 из-за отрыва правой поворотной части крыла, при этом погибло три человека из экипажа полковника Багаева Анатолия Ивановича, включая его самого, с Москвы сразу прилетел главный конструктор фирмы Туполева и с ним комиссия со Штаба Авиации ВМФ. Когда просмотрели запись этого взлёта по видеомагнитофону, главный конструктор, потрясённый увиденным, забрал оригинал этой видеокассеты, копию оставил нам, и сразу улетел в Москву принимать меры. Причина была налицо – КПН (конструктивно-производственный недостаток). Комиссия же осталась, неделю всему 33 Центру «выворачивала матку», а в конце сделала вывод, один из пунктов которого гласил: «Экипаж не виноват, но в Центре нет стройной системы методической работы по переучиванию лётного состава на новые типы ЛА (летательных аппаратов), что в целом могло способствовать катастрофе».
Мы, руководящий состав Центра, потом долго думали над этим пунктом, как же нам быть и что делать? Что в Центре вообще нет системы переучивания, комиссия сказать побоялась. Но поскольку недостатки в акте лётного происшествия обязательно должны быть, иначе они «даром хлеб едят» придумали – «система методической работы есть, но она «не стройная»! Вот богатство русского языка! Но я и по сей день не знаю, что нам надо было делать тогда, чтобы из не стройной система стала «стройною»?
КВАРТИРА ВНЕ ОЧЕРЕДИ
В общем, господа, уважаемые читатели, этими примерами я надеюсь вас убедил, что должности, связанные с руководством личным составом, т.е людьми, они не предсказуемы, как и не предсказуема и сама жизнь... Кстати, спустя 27 лет узнал своё прозвище на должности командира полка - "Чапаев" - так, оказывается, меня называл личный состав. Вообще-то, про Василия Ивановича много анекдотов ходит, типа: "Ну и "дуб" ты Василий Иванович", - сказал Петька. "Да, крепок я", - ответил Василий Иванович. Или, вернулся Василий Иванович из Италии. Петька к нему пристал: "Василий Иванович, ну скажи что-нибудь по итальянски. Чапаев ему: "Шёл бы ты на "три буквы", Петруччио". Но в одном личный состав прав - Чапаев никогда не прятался за спины других. Так что будем считать это мне комплиментом!!! Кто не согласен, читай Устав: "Командир всегда прав". Если командир не прав, читай пункт первый..." (Тонкий армейский "юмор").
Вот вам свежий пример, которым поделился совсем недавно однокашник Саша Лепаловский, когда за рюмкой «чая» мы вспоминали нашу командирскую молодость. На приёме по личным вопросам, который каждый командир полка обязан проводить два раза в месяц, заходит к нему в кабинет молодая, вальяжная дама, жена старшего лейтенанта – техника, который недавно перевёлся к ним в гарнизон Монгохто с Балтики по замене, и сразу «в карьер» заявляет: «Товарищ полковник Вы должны моему мужу немедленно дать двухкомнатную квартиру». Саша от неожиданности такого напора начинает возражать: «Но позвольте, Ваш муж старший лейтенант, почему сразу двухкомнатную? У нас командиры кораблей ещё не все расселены».
Дама: «А потому что во время оргазма я так громко кричу, что не только дети, но и соседи пугаются». Что ответил ей Саша Лепаловский оставляю на «фантазию» читателей.
ЭПИЛОГ
Развал Союза меня застал на Украине на должности Начальника Службы Безопасности Полётов в 33 Центре Боевой Подготовки и Переучивания личного состава Морской авиации СССР в городе Николаеве. Опыт по организации и обеспечению безопасности полётов был накоплен огромный, поскольку на меня замыкалось 4 полка, две отдельных эскадрильи и 22 типа летательных аппаратов, от самых современных истребителей, бомбардировщиков, противолодочных самолётов, разведчиков, вертолётов до всех транспортных самолётов от АН-2 до ИЛ-62м. До конца этот опыт остался не востребованным, поэтому тянет им поделиться хотя бы так, на страницах Интеренета. Кому надо – тот прочтёт.
Свою однокомнатную квартиру, которую мне выделил Центр, я ждал 12 лет и дали мне её спустя 2 года послу ухода на «дембель», когда дети выросли... Одно могу сказать: «Мужики, не бойтесь уходить в «запас». Жизнь на пенсии, оказалась настолько интересная штука, я даже предположить такое не мог. После армии и параллельно с ней я умудрился поработать и перепробовать «кучу» профессий, вот основные из них: инструктором по Парашютно-Десантной подготовке в аэроклубе «Икар» вместе с Мастером Спорта СССР подполковником запаса Геннадием Ивановичем Кустовым, потом под его руководством лётчиком самолёта АН-2 в Николаевской Областной Федерации Авиационных Видов Спорта, помимо этого - лётчиком- инструктором на пилотажно-навигационных тренажёрах Центра Боевой Подготовки ВВС Украины, преподавателем на военной кафедре Николаевского университета им. Сухомлинског, (предмет «Выживание в экстремальных условиях дикой природы и города»), инструктором Школы Кёкусин-Кай каратэ, инструктором по горному и пешеходному туризму в Николаевском клубе путешественников, инструктором по горным лыжам в горах Кавказа и Карпат частным образом… Сейчас здоровье уже не то, но «бродячий образ» жизни вести позволяет, и поверьте, на палатку, спальник, рюкзак и гитару денег много не надо.
Ну, и как «бонус» тем, кто дочитал эти умные рассуждения до конца, один анекдот и два рецепта, что делать, если Вам грозит снятие с должности, и не важно какой, руководящей или не очень…
Командир пока уходит на вышестоящую должность, вышел перед строем попрощаться: «Вот ухожу я. Пришлют вам теперь какого-нибудь дурака»
А строй в один голос: «Опять дурака…»
Командира полка снимают с должности. Он своему сменщику говорит: « Научу, как хотя бы полтора года на должности продержаться. Вот тебе три пакета. Когда будут снимать с должности, откроешь первый». Выпили, распрощались, новый командир полка служит. Через год приезжает комиссия с проверкой и находит, что состояние дел «из рук вон плохо». Дело грозит снятием с должности. Командир полка лихорадочно вскрывает первый пакет, а там три слова: «Вали всё на меня». Он тут же начинает оправдываться и валить всё на своего предшественника, типа, это он всё завалил, но я порядок в полку наведу, слово офицера». Комиссия разжалобилась – уехала. Через полгода приезжает проверять устранение недостатков, а там чуть сдвинулось дело с «мёртвой точки» но в целом всё равно всё не намного лучше, чем было. Решили снимать с должности. Он вскрывает второй конверт, а там всё одно слово: «Кайся». Командир полка как начал: «я признаю, я виноват, но я исправлю, дайте только срок». Короче, опять поверили. Комиссия приехала через полгода в третий раз – он вскрывает, как он думает, спасительный третий конверт, а там надпись: «Пиши конверты!»
Ну, и рецепт, как можно остаться на должности в почти безнадёжной ситуации. Это уже из жизни, пересказываю, как было на самом деле. Выдаю «засекреченные данные», как остался на должности командира базы полковник Володя Шубельняк, которому я впоследствии передал свой пост Начальника СБП. Эта сугубо конфидициальная информация известна лишь в ЦРУ США, Пентагоне, Моссад Израиля и ФСБ России, а также тем, кто смог дочитать сей «опус» до конца. Больше прошу не с кем не делиться, этот рецепт только для «своих».
ТОСТ №48
Когда мы выпускались с Военно-Морской академии, преподаватель, Ростислав Сергеевич Демидов, штурман-фронтовик, Герой Советского Союза на прощальном банкете сказал нам так: «Мужики, Вы станете большими командирами. От Вас будут зависеть судьбы многих людей, Вы будете назначать на вышестоящие должности. Когда это будете делать, прежде всего смотрите на моральные качества, хороший это человек или плохой. Из хорошего человека при наличии способностей Вы всегда хорошего командира сделаете. А выдвинете на вышестоящую должность, руководствуясь только деловыми качествами, а внутри человек «гнилой», потом «локти себе кусать будете», но его уже оттуда, куда Вы его поставили, снять трудно будет.
Давайте поднимем тост за хороших людей, нас много, но мы разрознены. Так сплотим наши ряды!!!
Год с годами тревогами спутан,
сухарями Но припомнив бои по годам,
Я победы свои позабуду,
Поражений своих не отдам.
Как мудры неудачи и беды…
Сколько в холоде брезжит огня!
Вдохновенью в бою
Не победы –
Поражения учат меня.
(Борис Дубровин).
На фото: "Вылетел сам на "Элке" (самолёт Л-29 "Дельфин") 13 июня 1967 г. - отмечаю как свой второй день Рождения!