- Правда, оно мне идет?
Джейн крутилась перед зеркалом, подбирая и вновь роняя невесомый подол бледно-розового платья.
- Ты бесподобна! – с чувством произнес Тим, а про себя прибавил: «…что в платье, что без него…»
Его подруга готовилась к выпускному вечеру, справедливо надеясь, что звание Королевы бала достанется именно ей, Джейн Джекобсон, или, как звали ее друзья и отец, Джей-Джей. Еще бы: первая ученица, гордость всей школы, да и к тому же красотка, каких мало. Спасибо покойной матери: ее заслуга, что передала дочерям и свои высокие скулы, и большие миндалевидные глаза, и пухлые чувственные губы. Старшая вон, в свои двадцать три уже звание заслуженной гражданки отхватила. Молодчина, Саманта! Не каждая может похвастаться столь стремительной и почетной карьерой, ведь чтобы стать Дамой наслаждения отменных физических данных мало. Кому охота проводить досуг с косноязычной и неумелой девицей, отдавая за свидание свой недельный заработок? Спору нет, есть и такие Спальни, где дамы одна другой страшней, да и берут недорого, но ходить в такие места – себя не уважать. Правительство их не прикрывает только потому, что понимает: низменным инстинктам населения надо давать выход любым законным образом. Повторять ошибки полувековой давности, когда на оставшихся женщин нападали средь бела дня прямо на улицах, никто не собирался.
- А как ты думаешь, убрать волосы в прическу или распустить? – Джейн скрутила на затылке узел, выпустив из него несколько прядей. Одна из прядок упала на лицо, Джейн попыталась ее сдуть, но прядка вернулась обратно, и Тим улыбнулся: он обожал смотреть, когда Джей-Джей сердится. У нее это получалось столь забавно и трогательно…
- Эй, я к кому обращаюсь? – притопнула Джейн.
- Я думаю, лучше сделать прическу, - тут же отозвался Тим.
- Значит, пойду с распущенными.
Тим лишь печально вздохнул в ответ. Почему она его никогда не слушает? Да с распущенными волосами ей даже в сопровождении полисмена в людном месте опасно появляться, этакое сокровище кого хочешь рассудка лишит. Золотая чуть вьющаяся грива до колен – пойди, найди вторую такую же! Отец Джейн в детстве читал им легенды с Терры, и там говорилось про одну леди, которая чтобы чего-то важного добиться от мужа, на пари с ним обнаженная проехала через весь город на лошади. И будто бы никто из горожан ее наготы не увидел, потому что ушлая дамочка распустила волосы, и они закрыли ее от любопытных взоров. Тим не знал, похожа ли Джейн на ту леди, но был твердо уверен, что в подобной ситуации он бы рассмотрел все, что надо…
- Интересно, а что будут подавать на пиру? Хорошо бы клубничный десерт, я его просто обожаю! А еще чтоб были крохотные корнишоны и перчик, ух, так бы и съела их вместе с маринадом!
Тим нахмурился. В последнее время вкусовые пристрастия его подруги стали, мягко говоря, странными. Для него лично сочетание десерта и маринадов было неприемлемо в принципе. А Джей-Джей знай уминала соленья вперемешку с орехами, и рыбное заливное без тени сомнения могла запить йогуртом. Раньше за ней такое не водилось. Тим просил, даже настаивал на том, чтобы его возлюбленная показалась врачу, но та лишь отмахивалась в ответ. И ведь отец ее, как назло, в дела дочери предпочитает не вмешиваться, так что заручаться его поддержкой в этом вопросе – только тратить время впустую. Лишь вздохнет в ответ: мол, девочка уже взрослая, пусть решает сама.
- Ой, кстати, забыла тебе сказать: мне девчонки по большому секрету поведали! К нам сам Энтони Стоппер должен приехать! Они слышали, как директор школы с ним разговаривал. Представляешь: Стоппер будет вручать мне диплом и сертификат! Как представлю, так у меня аж мурашки по коже!
- У меня тоже, - пробормотал Тим себе под нос, ни с того ни с сего поежившись от нехороших предчувствий.
- Что ты сказал?
- Ничего, детка, тебе показалось, - Тим натужно улыбнулся. Улыбка вышла кривой, но Джейн, слава богу, этого не заметила.
Энтони Стоппер, нынешний премьер-министр Амраши, вызывал противоречивые чувства не только у Джейн и Тима. Без преувеличения можно было сказать, что число тех, кто боготворит Энтони, и тех, кто его ненавидит, было примерно равным. Энтони уменьшил подоходные налоги – и одновременно, наплевав на вопли правозащитников с Терры, ужесточил меры наказания осужденных преступников, окончательно лишив тех иллюзии, что они когда-нибудь выйдут на свободу. Энтони отменил практику принудительной младенческой отбраковки детей-сирот и тут же запретил отказникам мужского пола получать за казенный счет образование выше среднего, благодаря чему через некоторое время страна должна была получить изрядный приток дешевой рабочей силы.
Кроме того, Энтони был трансмутом, первым в истории достигшим столь высокого положения. Отец Джейн как-то раз, перебрав веселящих напитков, разоткровенничался с Тимом, и признался, что не верит в нормальность трансмутов, хоть ты тресни.
- Все равно у них мозги чуток набекрень, - жарко шептал он, обхватив ладонями опустевший стакан. – Ну не может процесс без последствий проходить, ты ж пойми. Гормоны, психика, то, се. Мутация – она мутация и есть, как ты ее не называй. Некоторые трансмуты сами это осознают, вот и живут тихо, пытаются к себе новым привыкнуть и крышей не тронуться. А другим словно вожжа под причинное место попадает, рвутся куда-то, пытаются наизнанку вывернуться и доказать… Нет, не то доказать, что они теперь мужики, а то, что они теперь в сотню раз лучше любого обычного мужика, понимаешь?
Тим кивал в ответ, жадно впитывая полученную информацию. Значит, врут газеты и телевидение, что процесс – штука безвредная и почти что естественная? Ох, бедная Джей-Джей, что ждет ее впереди… Если б только было какое средство, чтоб спасти ее, увести от неотвратимого. Может, пока еще не поздно, отправить ее на Терру?
Когда он поделился своими мыслями с отцом Джейн, тот разом протрезвел, внимательно посмотрел на Тима и горько усмехнулся.
- Сынок, ты что же, думаешь, после того, как на Терре узнали о том, что тут у нас творится, они приняли в своем космопорту хотя бы один наш пассажирский лайнер?
- Но… они же регулярно летают туда на экскурсии! Я вот только вчера рекламу видел…
- Ладно, черт с тобой. Парень, если ты кому-то проболтаешься об этом, то мне не жить, да и тебе тоже. Ты знаешь, где я работаю?
Тим порылся в своей памяти и отрицательно замотал головой.
- Правильно, я никогда об этом не говорил, благо что девчонки у меня, тьфу-тьфу, нелюбопытные оказались. Ну а тебе скажу. Программист я из космопорта.
- Это же такая почетная должность! – округлились глаза Тима, но отец лишь досадно махнул рукой, дескать, не перебивай из-за всякой ерунды.
- Так вот: мы все давали подписку о неразглашении. И каждый из нас прекрасно осведомлен, что связи с Террой практически перерезаны. Даже с нашими дипломатами они встречаются на орбитальной станции в разделенном надвое помещении с автономной системой подачи кислорода в каждый отсек. Да и то, полагаю, земляне давно вместо себя биокопии выставляют, только молчат об этом в тряпочку. Они до смерти боятся подхватить нашу заразу и запустить процесс у себя. Впрочем, я бы на их месте тоже боялся, и не то что переговоры проводить – я бы наши корабли сбивал еще на дальних подступах, не делая скидок: пассажирские, торговые, военные…
- Но лайнеры?
- А что – лайнеры? Уходят в открытый космос, включают режим общего гипновидения, болтаются положенное время по орбите, а затем приземляются. И все счастливы: космопорт изрядно подзаработал, пассажирам кажется, что они неплохо провели время на материнской планете. Те, кто собирался сделать ноги и остаться там, а таких процентов девяносто, считают, что миграционная служба Терры их отвергла, и прощаются со своей мечтой. Все тихо и аккуратно, пассажиры еще сутки прохлаждаются в спецгостинице космопорта под присмотром психологов, так что риск того, что после путешествия кто-то из них пойдет по фазе или наложит на себя руки, минимален.
- А после? Через месяц или через год?
- А после уже никого не волнует, - жестко ответил отец.
Признаться, о процессе Тим имел самое смутное представление. Кто-то говорил о нем, как о жестокой ломке организма, доморощенные религиозные мистики мигом объявили это божественным таинством, а впечатления самих трансмутов различались как черное и белое. Сходились все в одном: в какой-то момент между тридцатью и тридцатью пятью годами все жительницы Амраши лишались своих вторичных половых признаков, приобретая взамен новые, соответствующие стандартной мужской особи. Такие люди отныне с легкой руки кого-то из первых перевертышей звались трансмуты, и внешне мало чем отличались от обычных мужчин, разве что манерами и походкой, да и то поначалу. Но хуже всего то, что, оклемавшись от процесса, трансмуты активно включались в исконно мужские состязания за внимание юных жительниц Амраши. В итоге подобной конкуренции на одну свободную девушку приходилось четверо-пятеро жаждущих ее ласки мужчин.
Правительство делало все, что могло, для облегчения участи своих граждан. В первую очередь были легализованы Спальни, а профессия Дамы наслаждения объявлена одной из самых уважаемых в обществе. Девушка стала считаться совершеннолетней и дееспособной с пятнадцати лет, а вот возраст совершеннолетия для парней подняли до двадцати трех лет. Затем настала очередь института брака. Отныне совместно проживать и заниматься сексом имели право не только гетеро, но и гомосексуальные пары, тройки и четверки. Нередко семья, где супруга пережила процесс и стала трансмутом, принимала к себе третьей молоденькую девушку, получавшую таким образом двух партнером разом. Но самыми уважаемыми с точки зрения государства считались семьи, где оба партнера изначально были мужчинами и даже не помышляли о том, чтобы умыкнуть с брачного рынка невесту-девушку. Правда, к сожалению правительства, таких семей было не слишком много. Хорошо если процента три от общего числа проживающих в браке. Увы, вбитые предками еще на Терре устаревшие традиционные ценности не спешили уступать полезным со всех точек зрения веяниям.
Волна преступлений, поднявшаяся было с появлением процесса, пошла на спад. Зато профессия сексопсихолога стала одной из самых востребованных и высокооплачиваемых, причем без разницы – работал ли психолог на правительство, или занимался частной практикой. Смириться со своим новым положением трансмутам было действительно тяжело, и многие из них безропотно доставали кредитки, лишь бы хоть как-то облегчить свое непривычное существование. Впрочем, не только они были постоянной клиентурой сексопсихологов. Многие юные дамы, насмотревшись на то, как в положенный срок становятся трансмутами их родные и знакомые, зарабатывали стойкую депрессию, а особо нервные пытались наложить на себя руки. Воистину непаханое поле для работы!
Джей-Джей подобными глупостями не заморачивалась. Ну, станет она когда-то мужчиной, что с того? Неужели им с Тимом не найдется, чем заняться вместе, о чем поговорить? Да и пока это еще случится, пятнадцать лет впереди, почти целая жизнь! Так что ей в ближайшее время оказаться клиенткой медучреждения соответствующего профиля вряд ли грозило. Куда сильнее ее волновал предстоящий бал и все, что с ним связано.
Увы, Тим не мог сопровождать ее на балу. Такова традиция: этот праздник только для выпускников, даже родителям туда хода нет. Все, что им остается – выкупать втридорога муви-чипы с записью бала и надеяться, что родное и ненаглядное чадо мелькнет там дольше, чем на пару секунд. Или же, как поступил отец Джей-Джей, записаться на персональную видеотрансляцию с события. Так что Тим проводит Джей-Джей до школы, а затем отправится назад, и они вместе с отцом будут до утра смотреть на то, как развлекается их ненаглядная красавица, пока не придет время забирать ее домой.
Тим про себя давно знал, что он – везунчик, каких поискать. Он единственный выжил в той страшной катастрофе, где погибли его родители и сестра. Их сосед, Билли Джекобсон, и его жена Стелла взяли малыша под опеку, не отдав его в казенное учреждение, где положение маленького Тима было бы немногим лучше, чем у любого сироты-отказника. А когда Стелла умерла в родах, производя на свет Джей-Джей, и чинуши вновь поинтересовались у Билли, не хочет ли тот в связи с последними обстоятельствами отдать приемыша в приют, Билли ответил решительным отказом. И больше Тима никто не трогал. Теперь у него есть образование, свое жилье и… Джей-Джей. И именно ее Тим считал своей самой большей удачей. Добрая и ветреная, искренняя и неунывающая, умница и красавица – другой подруги, да что там – жены! – Тим себе не желал. Да и Джей-Джей ни на кого бы не променяла Тима, ставшего для нее и старшим братом, и другом, и любовником.
Когда Тим вернулся к Билли, тот смотрел в монитор с таким видом, будто у него адски разболелась голова.
- Что случилось? – встревожился Тим. – Что-то с Джей-Джей?
- Нет, - мотанул головой Билли. – Просто там этот…
Тим всмотрелся в изображение. Энтони Стоппер произносил речь, сверх меры высокопарную и напыщенную, наводящую на мысль о сладкой патоке, затекающей тебе в рот и склеивающей зубы.
- Ну да, Джей-Джей говорила, что он будет на вечере. А что такое?
- Парень, ты хоть слышал о его репутации? Я имею в виду – истинной репутации? Ну да, откуда ж тебе знать… В газетах о таком не пишут, да и в целом стараются помалкивать. Но правду в мешке не утаишь. Наш Энтони славится тем, что перепортил уже не один десяток девиц. Причем выбирает исключительно самых-самых, ему второй сорт ни к чему.
- А что потом с ними происходит? Ну, с этими девицами? – спросил Тим.
- Никто не знает. Их больше никто не видит. Родным привозят отступные, а тем, кто пытается качать права, мигом находят подходящую статью в кодексе. А дальше каторжные работы до конца жизни, чтоб больше вопросов не возникало. У моего коллеги, Роберта, в прошлом году так падчерицу увезли. И тоже, сволочь, на выпускном балу ее заприметил. Он, похоже, туда только ради этого и ездит, паскуда. А через два дня – девушки нет, а под дверью стоят нукеры Стоппера с деньгами. Роберт мигом сообразил, что к чему, деньги взял, а жену потом три дня на успокоительном держал. Им неприятности ни к чему, еще две девочки подрастают. Сидят вот теперь и надеются, что ей там хорошо. А то ведь в последнее время в Луаре много изуродованных женских тел всплывает… И опознавать их никто не торопится. Смекаешь, к чему я?
- Думаете, он и Джей-Джей вот так украдет? – ужаснулся Тим.
- Я ничего не думаю. Просто мне не нравится, что этот извращенец выбрал для своего визита именно нашу школу. А Джей-Джей на свою беду очень красива.
Остаток вечера и ночь прошли в тягостном безмолвии. Все складывалось хуже некуда. Энтони, вручая диплом Джей-Джей, долго не отпускал ее руку и шептал что-то на ушко. Билли взялся за пульт, и изображение увеличилось во весь экран. Тим и Билли напряженно всматривались в лица девушки и трансмута, но увидели лишь, как Джей-Джей неуверенно улыбнулась Энтони.
А потом настал черед первого танца. К Джей-Джей подошел Гарри, парень из параллельного класса, как вдруг, оттеснив его плечом, да так, что бедный юноша едва не упал, возле нее возник Стоппер. И нагло увлек в центр зала.
Тим заметил, как сжались кулаки Билли. Впрочем, он и сам едва удерживался от того, чтобы не хрястнуть кулаком по монитору, прямо в ненавистную физиономию Энтони.
После этого Стоппер с бала уехал, и Джей-Джей несколько повеселела, ее розовое платье мелькало то там, то тут, да и отдать должное деликатесам девушка тоже не забывала, подкладывая себе на тарелку вперемешку пирожные и тарталетки с копченой рыбой.
- Плохо дело, - сказал Билли. – Нутром чую, что хуже некуда. Все, что у нас есть – этот рассвет. Протянем еще хотя бы полсуток, рискуем никогда больше не увидеть Джей-Джей. Эта мразь запала на нее! Видел, каким сальным взглядом он ее провожал, прежде чем уехать?
- А вдруг…
- Я в счастливые случайности не верю, - рубанул рукой воздух отец Джей-Джей. – Либо мы что-то придумаем, либо моя девочка станет добычей этого ублюдка. – Подождав секунду, он продолжил. – В доме ей находиться опасно. Здесь нас ничто не спасет от Стоппера.
- А если…
- Малыш, я догадываюсь, о чем ты хочешь сказать. Так вот: и думать забудь! Открытое противостояние не для нас, мы с тобой против них что комар против мухобойки. И Джей-Джей не спасем, и сами пропадем. Нет, нужно действовать хитрее. Значит так, я сейчас звоню Саманте, а ты идешь к школе. Смотри по сторонам, если я все правильно понимаю, где-то неподалеку должны быть нукеры Стоппера. Они будут пасти ее до тех пор, пока не заберут с собой. Твоя задача: не показывая вида дождаться, когда выпускники начнут выходить на улицу и дать мне знать. После чего поймать Джей-Джей и сесть вместе с ней ко мне в машину.
- Но ведь эти, нукеры, если они такие крутые, они же выследят нас!
- Выследят, - согласился Билли. – Только вспомни: где обитает Саманта?
- В Спальне Михеля Гарсиа.
- Именно! А там охрана почище, чем у золотых приисков, Михель за своих девочек кого угодно наизнанку вывернет, а через пять минут туда же примчатся его адвокаты, которые тоже, поверь мне, от бойцовых собак мало чем отличаются. И думаю, мало кто из них откажется от искушения надрать задницу самому Энтони Стопперу. Поверь, если искать помощи, то только там. Мы ведь с Михелем, - тут Билли отчего-то покраснел, - давние друзья.
- То есть? – немедленно заинтересовался Тим. – Так он трансмут? И вы были с ним, то есть с нею, еще до процесса?
- Угадал, - вздохнул непривычно разговорчивый сегодня Билли. - За день до свадьбы Стелла чуть ли не пинками выгнала меня погулять напоследок, дескать, примета такая есть, семья крепче будет. Вот я и побрел куда глаза глядят, до первой же спальни. Денег у меня было не так чтоб много, но на хорошую девочку вполне хватало. Так мы и познакомились с Анджелиной. Имя Михель она взяла себе после процесса, говорит, оно ей всегда нравилось. Смешно вышло, конечно: всю ночь проболтали, как добрые приятели, и только под утро мне, наконец, деликатно напомнили, зачем я здесь появился и что мне надо сделать. Потом я еще не раз встречался с Михелем, уже чисто по-дружески, не в спальне. Когда Стеллы не стало, именно Михель пришел ко мне и всю ночь сидел рядом, держа меня за руку. Поэтому когда Саманта объявила о своем выборе, я тут же вспомнил про Михеля и попросил его взять мою дочку. Уж если так, то пусть будет в хорошем месте и под надежным присмотром. Михель же на собственной шкуре все издержки такой работы испытал, сам девочек мучить не станет и в обиду никому не даст.
Все прошло именно так, как и предполагал Билли. Мощный черный автомобиль с правительственными номерами стоял прямо напротив входа. Тим, стараясь не глядеть в ту сторону, затесался среди встречающих, едва завидев розовое платье, тут же дал знать отцу Джей-Джей, а через двадцать секунд они уже ехали прочь от школы в сторону спальни Михель Гарсиа.
- Ой, вы не представляете! – заливалась счастливым смехом Джей-Джей. – Когда меня объявили Королевой бала, эта глупая корова Изольда стала грызть ногти, а они – возьми и оторвись! Она и забыла, что те накладные! А потом…
- Тим, сынок, оглянись: нукеров видишь?
- Вижу. Едут за нами, метрах в ста.
- Саманта предупредила охрану, так что как только подъедем – вы с Джей-Джей тут же заходите внутрь, меня не ждёте. Ясно?
- Папа, а что происходит? – Джей-Джей удивленно переводила взгляд с Билли на Тима и обратно. – И куда мы едем?
- К Саманте. Хотим вместе с нею отпраздновать твой аттестат.
- Ой, как здорово! – обрадовалась Джей-Джей и больше вопросов не задавала.
Вопреки опасениям Билли, отбить Джей-Джей у входа в Спальню нукеры не пытались. Зато открыто припарковались прямо напротив вывески «Михель Гарсия и его ангелочки», окончательно похоронив надежду на то, что отсюда удастся вернуться домой без их назойливого внимания.
Хозяин заведения обменялся крепким рукопожатием с Билли и Тимом, профессионально сверкнул глазом в сторону Джей-Джей и одобрительно прищурился. Вышедшая в холл Саманта увела Джей-Джей к себе, а мужчины прошли в кабинет Михеля.
Дальнейшее Тим помнил как в бреду, потому что на экстренном военном совете говорились такие вещи, что он чувствовал себя как та несчастная особа из любовного романа про Терру, который однажды читала ему вслух Джей-Джей. Героиня романа всю жизнь росла среди свободных людей, а потом у нее сменился хозяин и тут же напомнил ей, что она вообще-то рабыня, и место ее не с вышивкой в гостиной, а с грязной тряпкой в вонючей подсобке. Прощайте, красивые наряды и умные беседы с образованными людьми, здравствуй, серая действительность.
- Старик, поверь, - мелодичным баритоном убеждал Михель, - это наилучший и к тому же единственный выход из ситуации. Посмотри на Саманту: разве она хоть на минуту пожалела о своем выборе? Гражданство в двадцать три года, право на государственную пенсию сразу по окончании процесса, льготы на последующее обучение, а также право проживать со своими детьми, появившимися во время работы в спальне! Даже для Дамы наслаждения это стремительная карьера, а Джей-Джей, мне кажется, ни в чем не уступает сестре, значит, подобный взлет ей практически гарантирован.
- Ох, не хотел бы я для нее такой судьбы, - качал головой Билли. – Я так надеялся, что хоть у кого-то из моих девчонок будет нормальная человеческая семья.
- Знаешь ли, когда на кону стоит жизнь твоей дочери, особо выбирать не приходится. Так что, договорились?
- А как же я? – охрипшим голосом спросил Тим и тут же закашлялся.
- Если хочешь, можешь жить здесь, рядом с Джей-Джей, - повернулся к Тиму Михель. - Клиенты частенько выбирают юношей, особенно если денег на кредитке не хватает на красотку. Правда, ты уже несколько староват, прости за прямоту. Обычно я беру себе симпатичных ребят-отказников лет десяти-двенадцати и оформляю над ними опеку. Они, бедолаги, только рады: жизнь в казенном доме отнюдь не сахар, с моей Спальней и не сравнится. Пойми меня правильно: на телохранителя ты не тянешь, на адвоката тем более, ты ведь кто по образованию? Пилот коптера? Прости, у меня уже есть два пилота, и третий мне, увы, ни к чему.
Тима замутило, когда он понял, что именно предложил ему Михель, и в отчаянии он крикнул:
- Но мы ведь собирались пожениться с Джей-Джей!
- Кстати, а ведь вариант! – очнулся Билли. – Похищать замужнюю даму, на такое даже Стоппер вряд ли пойдет!
- Юноша, а сколько вам лет? – словно между прочим спросил Михель.
- Двадцать два. Через полтора месяца двадцать три исполнится, - честно ответил Тим.
- И где вы, стесняюсь спросить, будете прятаться эти полтора месяца, пока не сможете сочетаться законным браком? Вернее, где вы будете прятать Джей-Джей? Находиться в Спальне дольше суток имеют право только ее сотрудники. Даже самым богатым и любвеобильным клиентам приходится выходить за двери и возвращаться заново, если они собираются продолжить праздник. Не мы придумали этот закон, но нарушать его мы не собираемся. Иначе мои адвокаты соберутся вместе, скажут: «Михель – ты непроходимая тупица», - и больше не будут иметь со мной дело ни за какие деньги.
Тим почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
- Что ж, значит, решено! – нарочито бодро резюмировал Михель. – Сейчас быстро устроим Джей-Джей медосмотр, врача я вызвал заблаговременно, это простая формальность, сами понимаете. Затем подпишем все бумаги, и никакой Стоппер до вашей красавицы уже не дотянется.
- А если он придет как рядовой посетитель Спальни и потребует себе именно мою девочку? – похоже, это был последний аргумент Билли, который уже был готов сдаться под напором Михель Гарсиа.
- Пусть попробует, - беззаботно улыбнулся хозяин заведения. – Любая Дама сначала проходит период ученичества, и партнерами ее на этом этапе становятся только проверенные мастера любовных утех, которые показывают девушке все премудрости нашего ремесла. Трогать ученицу в это время категорически запрещено, пусть посетитель будет хоть трижды премьер-министром. Только после экзаменов, после получения персональной лицензии… В нашем бизнесе, господа, все строго регламентировано!
Тим был готов биться головой об стену. Господи, ну почему из-за какого-то урода вся твоя жизнь в одночасье летит псу под хвост! Стоппер через месяц и думать забудет о Джей-Джей, а им теперь мучайся порознь: ей в Спальне, а ему… Зачем ему нужна такая жизнь?! Завтра же, нет, уже сегодня он возьмет на работе коптер, поднимется как можно выше и разобьет панель управления! Лучше так, чем знать, что Джей-Джей… что она сейчас…
Михель, только что отдавший распоряжение о медосмотре, внимательно посмотрел на своих гостей и, ни слова не говоря, достал из бара виски, налил каждому по полстакана. Билли и Тим, не сговариваясь, выпили все залпом и не чокаясь.
А еще через десять минут в кабинете возник взволнованный врач и отозвал Михеля. Михель отсутствовал недолго, а вернувшись, первым делом потянулся к бутылке и хлопнул прямо из горла, отчего глаза Билли полезли на лоб. Видимо, подобное поведение было отнюдь не в привычках Михеля.
- Господа, у нас серьезные проблемы. Джей-Джей беременна. И как я понимаю, отец ребенка в настоящий момент сидит передо мной.
Тим решил, что ослышался. Ребенок? У Джей-Джей будет ребенок? А он станет отцом…
- Хорош лыбиться, парень! – Михель хлестко ударил ладонью по столу прямо перед носом замечтавшегося Тима. – Ты хоть понимаешь, как подставил вас обоих?
Глаза Билли озарились догадкой и он, не сдержавшись, застонал, обхватив голову руками.
- Если бы вы, как и планировали, поженились через полтора месяца, ничего бы страшного не произошло, - принялся растолковывать Тиму Михель. - Да, ребенок родился раньше запланированного срока, зато в законном браке, оба родителя довольны. Но у вас на хвосте висит Энтони Стоппер, а у нас есть жесткие правила: в Дамы наслаждения берут только нерожавших девушек. Эту профессию выбирают с юности и в полном здравии. Аборты запрещены, да и думаю, никто из вас троих на это не согласился бы, даже если бы такая возможность была. Поэтому для Джей-Джей дорога сюда закрыта раз и навсегда. Идем дальше, - Михель прервался, чтобы отхлебнуть еще, - как думаешь, парень, через какое время Стоппер узнает, кто отец этого ребенка? Джей-Джей ведь обязана признаться, иначе ее участи не позавидуешь: полная потеря прав и пожизненная отработка в социальном доме. Считай, та же каторга. А значит, можно ставить сто к одному, что не пройдет и недели, как ты предстанешь перед судом за незаконный сексуальный контакт. Пойми: официально у тебя не было прав даже трогать Джей-Джей до собственной свадьбы! Тебе светят пожизненные рудники, Джей-Джей станет игрушкой Стоппера, а ваш ребенок пополнит ряды отказников. Если, конечно, ему вообще суждено появиться на свет.
- Что же делать? – прошептал Тим, с которого в момент слетел весь хмель.
- Бежать.
- Но куда?
- А куда бегут все, кому здесь прижали яйца? Единственный выход для вас обоих – резервация. Их у нас больше десятка, выбирай любую. Но я бы остановился на ближайшей. Долгие перелеты не для Джей-Джей в ее положении, сам должен понимать, не маленький.
Тим ошалело смотрел на Михеля, не отдавая себя отчет: то, о чем говорит этот худой темпераментный человек с темными волосами, сколотыми на затылке в хвост – это уже полный крах всего и вся, или перед ним вдруг забрезжил робкий лучик надежды?
Билли подобрался и как-то особенно внимательно посмотрел на Тима, словно видел его в первый раз.
- А ты ведь неплохо держишься в воздухе. Я видел тебя на коптере, и уж можешь мне поверить: хорошего пилота я отличить умею. Значит, у вас есть все шансы благополучно добраться до места. Михель, пожертвуешь своим личным коптером ради такого случая? Расходы я тебе, разумеется, возмещу!
- Конечно же, амиго! Коптер, лекарства, еда и навигация, все будет готово максимум через пару часов. А еще, господа, – ощерился в неприятной улыбке Михель, – раз уж начинается такая игра, предлагаю немного поразвлечься и натянуть кое-кому…
Дальше Михель отпустил столь матерную и заковыристую тираду, что даже у Тима, который отнюдь не считал себя ханжой, уши свернулись в трубочку, а щеки предательски покраснели. Но что касается самой идеи, в этом он с Михелем был полностью солидарен.
Через три часа Билли с Тимом покинули спальню, сели в машину и, не торопясь, поехали домой. Нукеров не было видно, десятью минутами раньше они снялись с места и отправились сопровождать Саманту, которая вместе с облаченной в розовое платье спутницей отправилась в круглосуточный торговый центр. Отъехав полквартала и свернув на боковую улочку, Билли остановил машину и крепко пожал Тиму руку. Тим, как и было условлено, громко произнес:
- Знаешь, я, наверное, пойду прогуляюсь, успокою нервы. Никак не могу осознать, что Джей-Джей выбрала себе такую же судьбу, как и Саманта.
- Ты еще молодой, всего не понимаешь. А я вот горжусь своими девочками! Но если хочешь – ступай, конечно. Она, конечно, та еще чертовка, могла бы тебя заранее предупредить, подготовить, так сказать, к неизбежному… Эх, молодежь-молодежь, мне бы ваши годы!
После этого примечательного разговора, исправно транслировавшегося свежеустановленным на машине микропередатчиком, крутящиеся вокруг Саманты нукеры заметно оживились. Старший отошел в сторону, переговариваясь с кем-то по гарнитуре скрытого ношения и, получив наконец-то четкий приказ, дал знак своей команде.
- Сестрица, а как тебе нравятся эти серьги? – меж тем спрашивала Саманта свою спутницу, рассматривая блестящие в лучах витринной подсветки стразы.
- Знаешь, сестренка, на мой взгляд слишком аляповаты. Наводят на мысль о ретро-светильниках с Терры. Помнишь, мы с тобой еще смеялись над этими дурацкими хрустальными подвесками?
- О, в этом мы с тобой похожи! – рассмеялась Саманта. – Лучше не надеть ничего, чем носить откровенную дешевку!
- Да, ты безусловно права: нет ничего хуже вульгарности, перешедшей за рамки просчитанного и выверенного кича…
Их диалог был прерван старшим нукером, остановившимся в метре от беззаботно болтающих девушек и осведомившемся:
- Джейн Джекобсон?
Девушки удивленно переглянулись.
- Уважаемый, вы ошибаетесь! Хотя я вполне понимаю причину вашей ошибки. Саманта Джекобсон к вашим услугам, - с достоинством произнесла первая.
- Эмилия Иствуд, - представилась вторая.
Лицо нукера окаменело, и лишь ходящие под кожей желваки выдавали, насколько он взбешен.
- Вот что, подруги, хорош чирикать! Мне прекрасно известно, кто вы такие на самом деле. Ты –ткнул он пальцем в одетую в розовое девушку, - едешь с нами. Тебя хочет видеть очень влиятельный человек.
- Да что это такое! – всплеснула руками Эмилия. – К заслуженной Даме наслаждения пристают в публичном месте и еще имеют наглость требовать от нее поехать с какими-то образинами не пойми куда! Полиция! Полиция!
- Молчи, дура! – рявкнул старший и подхватил строптивицу за локоток, намереваясь увлечь за собой, как рядом возникли три дорого одетых господина, доселе скучающих возле соседней витрины с хронометрами.
- Питер Макбрайн, личный адвокат дважды почетного гражданина Амраши Михеля Гарсиа, а это мои помощники, - обвел он широким жестом своих спутников. – Представьтесь и поясните, какое у вас дело к подопечной моего босса. Кстати, где служители порядка? Пора бы им и появиться, а то ведь вечно опаздывают, приходится честным гражданам самим оберегать свой покой…
Старший было открыл рот, чтобы высказать все, что он думает о таких вот умниках, как с тоской увидел приближающихся полисменов. Как же нехорошо получилось-то! И ведь шефу не докажешь, что действовал строго по его указаниям, и нет его вины в том, что у объекта внезапно оказалась такая группа поддержки. Хоть бы только ребята не проболтались, что они на самом деле тут забыли, за такое шеф и голову может собственноручно открутить…
Пока злосчастные нукеры разбирались с доблестными блюстителями правопорядка, с площадки над крышей заведения Михеля Гарсиа взмыл в небо коптер.
- Борт девять-ноль-пять, личный код Астра-Вега, направляюсь в северо-восточном направлении, цель – загородная прогулка.
- Новенький, что ли? – добродушно отозвалось в шлемофоне. – Наш эстет Гарсиа опять намеревается помедитировать с красоткой на лоне дикой природы?
- Так точно! – отозвался Тим.
- Тогда, надеюсь, твой босс захватил с собой достаточное количество репеллента. Кровососы в эту неделю буйствуют как никогда. Удачи, парень!
- Спасибо! – вполне искренно ответил Тим и отключился. Если кто-то из наземных служб захочет с ним связаться, пиктограмма на пульте немедленно сообщит ему об этом.
Тим бросил взгляд на Джей-Джей, облаченную в джинсы и блузку Саманты. Девушка отчаянно зевала (его-то самого Михель напоил каким-то термоядерным составом, от которого спать расхотелось окончательно и бесповоротно, а сердце в груди застучало хоть и чуточку учащенно, но вполне бодро и уверенно).
- Тим, а теперь-то ты можешь сказать, что происходит? – подавив очередной зевок, задала вопрос Джей-Джей. – Меня все утро куда-то тащат, зачем-то убедили показаться врачу, потом подруга Саманты выпросила поносить мое платье с выпускного бала, а теперь вот нас с тобой отправили кататься на коптере. Если честно, я бы лучше сейчас поехала домой и поспала хотя бы до полудня. Тим, слышишь, может так и поступим, а?
Только сейчас Тим понял, как он попал. Ну, Михель, ну Билли – удружили, нечего сказать! Никто из них так и не озаботился ввести Джей-Джей в курс дела!
Кашлянув и собравшись с мыслями, Тим произнес:
- Видишь ли, Джей, у меня для тебя две новости: одна хорошая, вторая похуже. С какой начать?..
***
Анклав СПБ не был ближайшим к метрополии, что, впрочем, устраивало всех его жителей. По крайней мере перебираться в тот же анклав Эм-Скоу, находящийся всего в трех часах лета на коптере от Сити, никто не спешил. А вот в ПаРи, или вовсе затерянный в глубине Амраши Тех-С, бывало, уезжали. И поодиночке, и семьями. Оно и понятно: чем дальше от Сити, тем воздух чище и в прямом, и в переносном смысле.
Гости из Сити здесь бывали крайне редко, тратить десять драгоценных часов на дорогу в одну сторону – муторно и расточительно, а площадки под быстрые и тяжелые гравилеты здесь отродясь не водилось. Таким образом, крохотный анклав доселе не представлял для официальных лиц никакого интереса. Поэтому когда шериф Степан завидел в небе черную точку, уверенно превращавшуюся на глазах в небольшой, но дорогой коптер, который могли позволить себе только мега-богачи из Сити, он на всякий пожарный сплюнул через левое плечо и скрестил пальцы за спиной.
В коптере сидели двое: молодой парень с осунувшимся и побледневшим от усталости лицом и девушка, которая, напротив, выглядела на удивление свежей и отдохнувшей.
Первыми словами парня были:
- Мы к вам. Насовсем.
Шериф, окончательно убедившись, что на сей раз неприятных подарков от судьбы ждать не приходится, широко улыбнулся и произнес:
- Добро пожаловать, новые граждане СПБ! Прошу проследовать за мной, и я коротко ознакомлю вас с основными правилами проживания в нашем анклаве.
***
Больше всего Тиму хотелось спать. Прямо сейчас, прямо здесь, на пыльном столе шерифа, наплевав на все правила приличия и соображения элементарной безопасности. Но он должен был сделать еще одно важное дело и, испросив разрешение Степана, Тим вышел в сеть с его компьютера. В письме, отправленном сразу на два адреса Джекобсона – домашний и рабочий, он, как и было условлено, просил прощения у Билли за то, что обманом увез его дочь, вознамерившуюся стать Дамой наслаждения. Также Тим заочно каялся перед другом Билли – господином Михелем Гарсиа, за то, что украл его личный коптер, воспользовавшись неосмотрительно оставленным в рубке личным кодом. Поскольку как заверил его Михель, опасность появления в любом анклаве Энтони Стоппера была минимальной, Тим открыто написал, что отныне они – жители резервации СПБ, и он очень надеется, что его дерзкий поступок не отвратит родительского благословения от Джей-Джей.
- Парень, - сказал шериф, бесцеремонно заглядывая ему через плечо, - исправь Резервацию на Анклав. Здесь живут свободные люди, а не крысы в загоне, как хотелось бы думать кое-кому в Сити.
Тим тут же безропотно сделал так, как ему велели.
- Значит, увез подружку, лишь бы она в спальню не попала? – с одобрением спросил Степан, как только Тим отправил свое послание.
- Не совсем так, - ответил Тим, мучительно подбирая слова, чтобы объяснить шерифу истинную причину своего появления здесь, но связать разбредающиеся мысли воедино никак не получалось.
- А давайте я все расскажу! – пришла на помощь Джей-Джей, и Тим благодарно ей улыбнулся. – Наш премьер-министр вчера был у нас на выпускном балу и решил меня после этого бала умыкнуть. Он, оказывается, часто так делает. Папа сообразил, что лучше всего меня спрятать у его приятеля Михеля, где работает моя сестра. То есть в спальне. А Михель ему объяснил: чтобы Стоппер до меня не дотянулся, я должна стать Дамой наслаждения. И даже позвал врача, но тут выяснилось, что я жду ребенка. И тогда папа и Михель решили отправить меня с Тимом в резервацию. Ой, простите, в анклав. А Тим подумал-подумал, и решил на всякий случай полететь не в тот, что ближе к Сити, а чуть подальше, к вам, потому что так безопаснее. Вот и все!
- Врач – надежный человек? – мигом выцепил самое важное в монологе Джей-Джей шериф. – Не проболтается о том, что узнал на осмотре?
- Никогда, - ответил Тим. – Михель лично за него поручился.
- Значит, еще одни беглецы от Стоппера, - несколько невпопад заметил себе под нос Степан, а затем вдруг округлил глаза: - Хм, ребята, до меня только сейчас дошло: а вы, выходит, не женаты?
- Не успели, - пожал плечами Тим. – Мне двадцать три только через пару месяцев стукнет.
- А вот это плохо! Очень плохо! Вы хоть понимаете, что произойдет, как только вы выйдете из моего офиса, и в СПБ прознают о том, что девушка свободна? Сами догадываетесь, беременностью тут никого не напугать и не удивить, так что можно и не рассчитывать. У меня народ здесь в целом воспитанный и благонадежный, но барышню вашу просватуют за десять минут, и глазом моргнуть не успеете! Шутка ли, на десять тысяч населения всего девятьсот тринадцать женщин осталось, не считая детей и тех, до кого процесс добрался. Вот такой перекос! А вы тут словно куском мяса перед голодным зверем дразнитесь. Значит, так, голубчики: волей своей объявляю вас мужем и женой! – Шериф достал с полки толстую тетрадь, бойко отчертил в ней новую графу и затребовал с Тима и Джей-Джей их полные имена.
- Но как же мой возраст? – удивился скоропалительно брачующийся Тим.
- Ай, брось, у нас тут жизнь простая, мы всяких буквоедских формальностей, как в Сити, не придерживаемся. У нас ведь полная автономия. Анклав!
Вот так нежданно-негаданно Тим в мгновение ока оказался женатым человеком. Правда, первую свою брачную ночь он самым бессовестным образом проспал. И снились ему бесконечные желтые степи, да зеленый огонек на мониторе навигатора, уводящий его и Джей-Джей все дальше и дальше от родного Сити, в одночасье превратившегося для обоих в смертельную ловушку.
А затем потекли вроде бы обычные, но на самом деле такие необыкновенные будни. Тим был назначен главным пилотом анклава, а также по совместительству главным механиком, поскольку выяснилось, что он умеет не только хорошо летать, но и чинить неисправные коптеры, коих в хозяйстве Степана скопилось уже целых четыре штуки. Поэтому все свободное время Тим проводил в ангаре, ремонтируя технику и объясняя ученикам, что именно и как он делает. Ребята попались толковые и любопытные, так что скучать не приходилось.
Джей-Джей обнаружила отличные математические, а также экономические способности, и была отправлена шерифом в помощь Саре, существу неопределенного пола, ведущему торговые дела анклава. После проведенных Джей-Джей двух выгодных сделок Сара официально объявила ее своим заместителем и сильно хвалила на общем собрании.
Поначалу Тим побаивался, что Джей-Джей не выдержит, обвинит его в том, что разрушил ее судьбу. Все-таки при всей вольготности анклава, в части удобств и развлечений он до Сити катастрофически не дотягивал. Шутка ли – здесь как в древние времена пользовались наличными деньгами, так что и ему, и Джей-Джей пришлось обзавестись кошельками. Но жена все тяготы быта сносила стойко, разве что очень любила в свободное время залезть в сеть и почитать новости из Сити.
Михель, кстати, сдержал слово, и устроил премьер-министру изрядный геморрой. Громкий процесс над нукерами, пытавшимися похитить понравившуюся их боссу девушку, оказавшуюся Дамой наслаждения, не сходил с новостных лент. Похоже, со столь качественно подмоченной репутацией (а нукеры, как сговорившись, вдруг принялись наперебой давать показания на свое прямое начальство – тут видимо постарался любимый адвокат Михеля) на новый срок Энтони Стоппер мог уже не рассчитывать.
Трогательная история про влюбленного юношу, похитившего свою возлюбленную, которая решила стать Дамой наслаждения, тоже пару раз мелькнула в прессе, но на том все и заглохло. Слишком уж скользкой была тема: а вдруг кто-то тоже рискнет умыкнуть свою подружку, наплевав на все законы разом? Через пару недель было упоминание, что некий мятежный драматург собирается написать пьесу об этом событии, но поскольку ничего путного из-под пера этого деятеля отродясь не выходило, власти посмотрели на его намерение сквозь пальцы. Дескать, ты сначала напиши, а там уж посмотрим, что с этим шедевром делать. Звание оппозиционера тоже заработать надо, и просто плохие пьесы тут не катят.
По вечерам Тим и Джей-Джей ходили в единственный на весь анклав клуб, где Тим пил крепкое, но удивительно приятное на вкус домашнее пиво, а Джей-Джей дегустировала пирожные. Или же отправлялись к профессору Стеблову, которого за глаза все считали немножко не от мира всего, что отнюдь не сказывалось на уважении, которое питали к профессору местные жители. Видимо, для них любой ученый имел право на некоторые странности, иначе и быть не могло. Первой с ним познакомилась Джей-Джей, а затем, получивши приглашение зайти как-нибудь на чашечку чая, привела с собой Тима.
Профессор обладал примечательной внешностью, которая явным образом добавляла очередные штрихи к образу чудака. Стеблов всегда был гладко выбрит, но на этом его заботы о собственном виде заканчивались, и торчащие во все стороны волосы, давно не знавшие ни парикмахера, ни щетки, сводили на нет весь эстетический эффект бритья.
Как-то раз, когда Джей-Джей затащила его к профессору, а сама вдруг почувствовала себя нехорошо и прилегла тут же на диванчике, да так и заснула, Тим спросил Стеблова:
- Сергей, а почему у вас такие странные имена? Я встречал что-то подобное в Сити, но очень редко. Вот, разве что Михель…
- Ничего удивительного, - пожал плечами собеседник Тима. – Ты же в курсе истории колонизации Амраши?
К стыду своему Тим если и слышал о чем-то подобном, то давно и накрепко позабыл, в чем честно признался Стеблову.
Профессор, чьим коньком была микробиология, к счастью не относился к числу разносторонне ограниченных людей, зацикленных только на своей специализации, поэтому охотно поведал Тиму то, что знал.
По высадке на Амрашу экспедиция разделилась на несколько групп, и каждая отправилась искать наиболее подходящее место для будущей колонии. Поскольку в компании земляков шариться по чужой планете куда веселее и приятнее, формировались эти группы по странам Терры, из которых прибыли колонисты. Так и получилось, что в одной колонии сплошь Диего да Хуаны, во второй Денисы да Иваны, а в третьей Дики и Джоны.
Через некоторое время связь с Террой прервалась. Поскольку основное оборудование и припасы остались в том лагере, на месте которого через несколько лет возникло Сити, начальник экспедиции приказал всем группам срочно возвращаться, чтобы совместными усилиями отражать возможное нападение со стороны недружественно настроенных сил. Тут-то и случился бунт, поскольку ряд команд уже успели освоиться на выбранных территориях, и покидать насиженные места категорически не желали. Да и опасность, похоже, существовала только в богатом воображении начальника экспедиции, поскольку коренного разумного населения на планете не наблюдалось, а злобные и коварные инопланетяне атаковать колонистов почему-то не спешили.
- А процесс? – задал Тим давно вертевшийся на языке вопрос. – Вы знаете, когда и почему он начался?
Стеблов запустил руки в шевелюру, оттянув волосы так, словно собирался снять с себя скальп – видимо, чтобы настроиться на нужный лад. И начал рассказывать…
Беда пришла откуда не ждали, еще до того, как прервалась связь с Террой. Болезнь поражала только мужчин, постепенно превращая крепких молодых парней в немощные развалины. Выздоравливал же каждый десятый, не больше. Но отчаиваться никто не спешил. Микробиологи выделили вредоносный штамм и отправили его на Терру. Полгода, максимум год – и с болезнью будет покончено. Вирусологи с Терры разработают сыворотку-противоядие, перешлют ее на Амрашу, и прощай, неведомая хворь!
И тут вдруг выяснилось, что Терра не отвечает на запросы колонии, а следовательно, на сыворотку рассчитывать уже не приходится. Медики занервничали и насели на микробиологов. Те судорожно попытались разработать сыворотку самостоятельно, но увы, потерпели крах. Перед Амрашей медленно, но неуклонно замаячила тень демографической катастрофы. Дееспособных мужчин становилось все меньше и меньше, а женщины, увы, вряд ли могли справиться со всем объемом работ по освоению новой колонии.
Тогда доктор Генри О’Нил, гениальнейший ученый своего времени и один из самых старейших участников экспедиции, предложил решить проблему совершенно иначе. Еще на Терре он работал над проблемой безоперационной смены пола, и был близок к успеху. По крайней мере три его добровольных подопытных пациентки смогли видоизмениться настолько, что никто уже и не верил, что они когда-то родились женщинами. И что было особенно ценно – после перевоплощения оказалось, что пациентки фертильны и обладают иммунитетом к местной заразе, калечащей обыкновенных представителей сильного пола.
Так и поступили. Поскольку среди первых колонистов хватало беззаветных фанатов своего дела, вернее фанаток, то баланс между мужским и женским населением был восстановлен достаточно быстро. В перевертыши брали только уже рожавших, то есть отработавших свое исходное предназначение дам, а также девиц, чье бесплодие было подтверждено медицинскими тестами. А затем наладилась связь с Террой, где за это время успело произойти пять правительственных переворотов, и жизнь вновь вошла в спокойное русло. Пришла и долгожданная вакцина, так что про хворь, получившую название «Ненасытная вдова», уже мало кто помнил. Новорожденных младенцев мужского пола прививали от нее в первые же недели жизни, а взрослых после прихода транспорта с Терры вылечили за полгода. Так что необходимость в медикаментозной смене пола отпала сама собой.
Шло время. На Амраше подросло первое поколение тех, чьей родиной была эта колония. Вслед за первым поколением агукало и уже ходило в школы второе поколение, как вдруг… одна за другой дамы с ужасом обнаруживали, что с ними творится что-то неладное. Первых пациенток медики сочли странным феноменом, не более того, но когда их число лавинообразно возросло, а женщин в возрасте за сорок просто не осталось, грянул кризис.
На борьбу с новой напастью были брошены лучшие силы ученого мира Амраши. Покойный к тому времени Генри О’Нил воспитал достойную когорту учеников и преемников. Ответ был найден быстро: причиной всему генная мутация, обусловленная специфическим спектром излучения ближайшей звезды и индуцированная чудодейственным средством доктора, сыгравшим в данном процессе роль катализатора. Оказались заражены все, кто так или иначе побывал в контакте с первыми вынужденными перевертышами.
- Подожди-ка! – встрепенулся Тим. – То есть, если я правильно понял, Терра может не бояться принимать у себя жителей Амраши?
- В целом да, - кивнул Стеблов и на сей раз подергал себя за мочку уха. – На Терре иной спектр излучения, а без него процесс не запустить.
- Но при этом наши женщины так и останутся потенциальными жертвами процесса?
- Тоже верно, - подтвердил Стеблов. – Они и их потомство – носители вируса. И мы с тобой тоже, кстати, хоть и мужчины.
- Кажется, я запутался, - честно признался Тим. – Но как мы все стали, хм, заразны?..
- Так ведь средство, которое изобрел Генри, было вирусной породы. Да, да, парень, именно! Чтобы запустить процесс перевоплощения, он вводил добровольцам вирус, способный паразитировать на ДНК носителя и запускать генетическую перестройку организма. Сам по себе вирус был нежизнеспособен и не мог размножаться. Зато успешно научился менять ДНК клеток носителя так, что они начинали воспроизводить вирус. Уникальная экология Амраши изменила исходный вирусный код! Вот так мы все и заразились. И можно лишь порадоваться, что по ряду причин процесс активируется только у половозрелой особи, вступающей во вторую фазу своей жизни. Вирусу, образно говоря, нужно время на запуск. Представь, что было бы, если бы процесс начинался лет в двадцать! Представил? То-то же…
После того разговора Тим долго ходил под впечатлением от услышанного. Даже Джей-Джей заметила, что он стал какой-то пришибленный. Тим отговорился усталостью от работы и своими мыслями делиться с беременной женой не стал, чтобы попусту не волновать.
Это что же такое получается? Ученые, спасая колонию от одной напасти, ввергли ее жителей в беду куда страшнее предыдущей? Но почему же им не исправить свою ошибку? Ну хорошо, пусть не свою, а предшественников, тем более: прогресс на месте не стоит, разве так сложно найти лекарство от этого гадкого вируса?
И еще одна странность: почему тогда в Сити молчат о том, что произошло? Ведь это дела давно минувших дней, уже поколений пять-шесть сменилось с момента появления первых трансмутов! И… и откуда тогда обо всем этом знает загадочный профессор Сергей Стеблов? Кто он вообще такой, черт побери?
Как-то раз, улучив момент, Тим как можно более небрежно спросил у шерифа:
- А профессор, он тут местный? Я имею в виду в анклаве…
Прозвучало коряво и неестественно, Тим сам это понял и густо залился краской. Но Степан сделал вид, что ничего не заметил и спокойно ответил:
- Да нет, тоже как ты из Сити бежал. Разве ты еще не в курсе?
Тим замотал головой.
Шериф вдруг прищурился и внимательно посмотрел на Тима.
- Подожди, так ты хочешь сказать, что до сих пор не знаешь, на ком он был женат? Почти каждый вечер торчишь у него в гостях и не?..
Тиму, который чувствовал себя разведчиком, окончательно провалившим задание, только и оставалось, что помотать головой еще раз.
Степан неожиданно расхохотался, громко, до слез в глазах. Смеялся он долго, так что Тим успел вернуть себе нормальную окраску щек и ушей. Но причину бурного веселья шерифа понять он не мог, хоть ты тресни.
- Гляжу, вы с ним два сапога пара! Причем на одну ногу! Это ж надо быть таким… таким… - Степан, не найдя нужных слов, махнул рукой. – Ну слушай, парень. Только сядь сначала и челюсть подбери, а то, чую, она у тебя через полминуты на полу окажется. Наш профессор был весьма известным в Сити человеком. И женат он был далеко не на последней дамочке – Матильде Клопович. Дамочка всегда отличалась непомерными амбициями, и пока муж изучал свои микробы-бактерии, активно лезла в политику. А тут процесс! Но эта особа и здесь сумела обратить все себе на пользу. Ничего не напоминает?
Тим пожал плечами. Идей и вправду никаких не было.
- Ладно, идем дальше. Превратившись в трансмута, дамочка первым делом меняет себе имя и становится… - Степан выдержал эффектную паузу, - Энтони Стоппером!
Если бы шериф не предупредил, Тим точно бы грохнулся от подобного известия. Но… почему в итоге Стеблов предпочел бросить карьеру ученого, наверняка успешную и перспективную, и скромно жить в третьеразрядном анклаве, с утра до ночи копаясь в своих пробирках?
Видимо, вопрос этот был написан на лбу Тима крупными буквами, потому что Степан начал отвечать на него, даже не дождавшись, пока его произнесут.
- Наш профессор, до поры до времени успешно изображавший из себя подкаблучника, как-то имел неосторожность публично отругать экс-Матильду за грубое приставание к юной официантке на одном званом банкете. Скандал быстро замяли, известие о нем просочилось лишь в одну желтую газетенку, доверия к которой и так ни у кого отродясь не было. Но Матильда вознамерилась раз и навсегда избавиться от неудобного и ненужного супруга. Профессор, похоже, не замечал, что пропасть под ним с каждым днем ширится и растет, но на то и есть друзья, чтобы вовремя предупредить об опасности. И вывести за пределы сферы влияния будущего премьер-министра. Поначалу Стеблов обретался в Эм-Скоу, но там, как ты сам заметил, до Сити рукой подать, мало ли что… Поэтому друзья профессора подумали еще раз и перевезли его к нам, в СПБ. Так с тех пор тут и живет.
- А чем он занимается? – спросил Тим, решив про себя, что раз уж он и так выглядит дураком в глазах Степана, то одним дурацким вопросом больше, одним меньше – невелика разница.
Шериф тут же посерьезнел.
- Профессор – наша единственная надежда на будущее. Он изучает стартовый механизм процесса. Если его исследования окажутся успешными, мы сможем на несколько лет отсрочить эту дрянь. Так-то…
От Степана Тим не шел, а бежал. Бежал со всех ног, стараясь как можно скорее попасть в гостеприимный, хоть и изрядно запущенный жилой модуль Стеблова. Профессор был дома, сидел, склонившись, над столом, и листал какую-то изрядно потрепанную книгу в дешевом дерматиновом переплете.
- Сергей, - прямо от порога закричал Тим, - возьми меня в ученики!
Стеблов удивленно и чуть близоруко посмотрел на Тима.
- Вернее, в помощники! Я сам понимаю, что учился не тому, и вообще уже, наверное, поздно, но я буду делать все, что ты скажешь! Хочешь, я даже еду тебе готовить буду, и…
- Стоп-стоп-стоп! – профессор поднял ладони, призывая гостя прервать свой бурный монолог. – С чего вдруг тебя посетило такое странное желание? Ты же, насколько я знаю, очень хороший пилот и механик, тебя высоко ценят в анклаве…
- Но процесс! Это же куда важнее, чем все эти полеты и железяки! Если я смогу хоть чем-то вам помочь, если Джей-Джей еще хотя бы лет на пять останется женщиной, да я… я…
Профессор понимающе, с легкой печалью посмотрел на Тима.
- Поверь мне. Просто выслушай и поверь. Видишь вот эти тетради? – Стеблов поднял над столом то, что Тим поначалу принял за книгу. – Это рабочие записи Генри О’Нила, относящиеся ко времени разработки исходного вируса-мутагена. Мне их передал перед смертью его внук. Когда я только делал первые шаги на научном поприще, я работал над несколько иной темой, но когда ко мне в руки попало это сокровище, я понял, что могу скорректировать и исходную версию вируса. И все, что тут требуется – это время и... – Стеблов выразительно указал на свою голову.
- И как долго еще ждать? – упавшим голосом поинтересовался Тим.
- Откуда же мне знать? – пожал плечами профессор. – Может, год. А может, и все десять. Научный прогресс – штука тонкая и не измеряющаяся в трудоднях. Бывает, что приходит озарение, а вместе с ним и некое идеальное решение проблемы. А бывает, что истина дается нам в трудных каждодневных поисках.
- И что, неужели мы так и будем жить, ожидая пока наши близкие превратятся в таких же, как мы? – в отчаянии крикнул Тим. – Неужели со всем этим ничего нельзя поделать?
- Ну… - протянул профессор, - кое-что как раз можно.
- Так почему вы сидите и не делаете?! – изумился Тим.
Стеблов не нашел, что на это ответить, но крепко задумался. Так крепко, что даже не заметил, как хлопнула дверь за ушедшим гостем.
Вечером того же дня профессор вышел к берегу Луары. Здесь, почти у самых истоков, она больше всего напоминала собой неглубокий и быстрый ручей. А вот в Сити она уже текла неспешно и вальяжно, широкой змейкой пролегая через весь мегаполис. Задумавшись о своем, Стеблов забыл, зачем пришел сюда, и некоторое время просто стоял у воды, глядя вдаль. А когда вспомнил, достал из кармана пробирку с прозрачным содержимым, откупорил и опрокинул ее содержимое в воды Луары. После чего усмехнулся своим мыслям и совершенно неприличным жестом почесал в паху.
- Ну, парень, все что мог – я сделал. Как ты и хотел, - сказал профессор и, развернувшись, отправился домой.
***
- Не могу больше, - Тим застонала, поглаживая свою разошедшуюся талию. – Меня сейчас стошнит! Спина болит, ноги отекают, бессонница замучила! Да лучше в петлю, чем каждый день терпеть такое!
- Не преувеличивай! – Джей-Джей ловко порезал яблоки на дольки, и запихал одну из них прямо в рот кривящейся супруге.
- Хорошо, что бабушка рядом. Иначе и с ума сойти недолго, - прожевав, сообщила Тим.
- Да уж, Билли быстро навела порядок в нашем курятнике, - улыбнулся Джей-Джей. – А вон, кстати, и они! Долго же плескались, часа два, не меньше!
Из-за деревьев показалась небольшая процессия. Пожилая женщина, в которой с некоторым трудом можно было признать того, кто когда-то держал приснопамятный военный совет в кабинете Михеля Гарсиа, вела за руку девочку лет пяти, а два подростка двенадцати и четырнадцати лет, всячески демонстрируя собственную взрослость, тащили сумки с полотенцами и корзинки с остатками пикника.
- Ой, мне опять плохо! Как представлю, что еще целых четыре месяца до срока… Да я точно сдохну! Или свихнусь, как минимум!
- Слушай, я троих родить успел, так что не надо мне петь военные песни, что это человеку не под силу. Подумаешь, всего-то поздний токсикоз, ерунда какая! Плавали, знаем!
- Сравнил! Ты-то был молодой и здоровый, а я уже старенькая и потрепанная. И между прочим, если кто-то забыл, я старше тебя!
- Ничего страшного, разок потерпишь, потом, глядишь, еще и понравится! Будешь ходить за мной по пятам и ныть: «Давай заведем еще маленького, давай заведем!»
От нарисованной супругом веселой перспективы Тим позеленела и едва удержалась от очередного спазма.
Меж тем бабушка с внуками подошли к саду, где в креслах-качалках отдыхали Тим и Джей-Джей. Препоручив младшенькую заботам среднего внука, Билли присоединилась к компании.
- Слушай, а где Саманта? Обещал же еще в прошлом году, что навестит, и опять двадцать пять!
- Да у него сейчас проблем выше головы! После того, как Михель оставил ему свой бизнес и отошел от дел, я сама-то Саманту раз в месяц вижу, не чаще.
- Ох, было бы ради чего так пластаться! Все равно былых прибылей им уже не видать. Спрос-то падает, да и законы, боюсь, скоро ужесточат. Не зря в газетах то один, то другой борец за нравственность выступать против спален повадились.
- Да я Саманте то же самое твержу, но он же упертый: дескать, развалить хорошее дело куда проще, чем поддерживать его на плаву. Вот и сидит на работе с утра и до ночи.
- Тогда хоть бы племянников прислал! У них же каникулы, что им в Сити торчать?
- Ладно, не ворчи. Приедут еще, налюбуешься, - умиротворяюще пропела Билли, скромно умолчав, что сама же и рекомендовала Саманте и ее ребятишкам остаться дома, чтобы лишний раз не смущать и не тревожить Тим, тяжело переживающую свою первую беременность.
- О, кто это к нам пожаловал? – весело поинтересовалась Джей-Джей.
Профессор, одетая в мешковатые брюки, мялась на пороге, не зная куда идти, но услышав хозяина дома, радостно отправилась на голос. Ее седые волосы, причудливо разметавшиеся вокруг головы, навевали мысль о сходстве со зрелым одуванчиком, безобидным сорняком, случайно завезенным с Терры.
- Я, кажется, нашла то, о чем мы с тобой говорили! – Стеблова без предисловий обратилась к Тим, мечтавшей в тот момент лишь об одном: чтобы все оставили ее в покое и дали тихо умереть.
- И что же? – из чистой вежливости спросила Тим.
- Я модифицировала вирус! Осталось провести серию экспериментов, но если не принимать во внимание возможные побочные эффекты, то могу сказать одно: господа, мы стоим на грани революционного, не побоюсь этого слова, открытия! Оно перевернет наше общество с ног до головы!
Компания замолчала и тревожно переглянулась, а Джей-Джей быстро произнес:
- Сережа, а может, подождем немножко с экспериментами? Билли испекла изумительный пирог с ягодами, а у меня в подвале ради дорогих гостей припрятана бутылочка настойки. Сам, своими руками делал!
- На курчатовке? – оживилась профессор, мигом забыв о цели своего визита.
- На ней родимой, - подтвердил Джей-Джей.
- Какой же хороший сегодня вечер! – умилилась профессор. – И как здорово, что вы меня пригласили в гости…
На сей раз человечество было спасено от кардинальных потрясений, которых в последние пятнадцать лет и так хватало с избытком. А при известном везении, помноженном на склероз стареющей Стебловой, чья роль во внезапном запуске процесса у сильной половины населения Амраши так и не была доказана, и вовсе избавлено от новых гендерных катастроф.