Медленно подбирался рассвет — недавно закончилось обсуждение плана обороны и атаки.
Воины Хусейна очень хотели воды и отдыха, но хоть какие-то надежды, что они это получат, были разорваны вместе с тканью палатки от стрелы Умара ибн Саада. Тот первым выстрелил в вождя, но нарочно не попал.
— Хусейн! Выходи! — кричал хмурый Умар на своей лошади, переминавшейся с ноги на ногу.
Предводитель бедуинов надел чалму деда и закрепил его двурогий меч на поясе. Затем вышел к главе вражеской армии:
— Мир тебе, Умар!
— Ибн Зияд не согласился на твои условия! — крикнул ему как приветствие Умар. — Ваше возвращение в Мекку сулит нам ещё большие неприятности: ты же продолжишь собирать вокруг себя мятежников! — Глава воиска говорил в спешке и с разражением — даже его конь вертелся из стороны в сторону.
Хусейн встал перед ним и угрюмо провёл взглядом:
— Попраны мои права, ты сам это понимаешь.
Глава воиска разозлился и плюнул в его сторону, но слюна упала на землю, а не в лицо.
— Сегодня ты умрёшь, Хусейн!
Предводитель опустил взгляд, задумчиво помолчал, а затем провёл взором по бесчисленному воиску за спиной Умара ибн Саада и громко обратился к его всадникам:
— Вы знаете, кто я? — он снял меч с пояса и опёрся на его ножны.
— Да, — ответили ему всадники один за другим. Умар не стал прерывать Хусейна, а лишь надменно вскинул подбородок.
— Вы знаете, что мой дед — Мухаммад Мустафа?
— Да! — беспорядочно отвечали всадники.
— Вы знаете, что моя мама — Матерь правоверных Фатима? — его голос чуть-чуть содрагнулся на имени матери. Он вспомнил её смерть...
* * *
— Али! — молодая девушка прижалась к могучей груди мужа. Она рыдала навзрыд и пыталась скрыть собственные слёзы, прижавшись к ткани его камиса. Али крепко обнимал так, что его борода лежала на макушке жены. — Мама сказала мне, что мой папа умер! — она всхлипивала. — Сказала, что папочка лежал на её коленях и ушёл — ушёл навсегда, Али!
— Я знаю, Фатимочка, — еле сдерживал свои слёзы Лев Аллаха, нежно гладя жену по головке. — Он встретился со своим Создателем, — он взглотнул, зажмурив глаза. — Теперь он в лучшем из миров пьёт воду из Кяусар... — голос Али дрожал.
— Ты же знаешь, что больше не будет на земле таких, как он! — плакала Фатима. — Ты же знаешь, что больше не будет таких, как он! — она очень громко застонала — в родительскую комнатку зашли два мальчика — Хасан и Хусейн, завороженно наблюдающие за отцом и матерью. — Как мне жить, Али! Как мне жить...
— Я знаю, Фатимуль: кончилась Эпоха Счастья... — Али всеми силами не плакал. — Все мы от Аллаха, и к Нему... к Нему... — он взревел, как мальчишка, ещё крепче прижав Фатиму.
Хасан и Хусейн подбежали к родителям и обняли их:
— Наш дедушка умер?
— О, сиротки моего отца, — прижала к себе дорогих сыновей Фатима. — Дедушка ушёл этой ночью — его больше нет с нами...
— Нет, это невозможно: он не мог... — заплакал старший брат Хасан. — Папа, он же не умер, скажи, что он не умер.
Али не стал врать:
— О, солнышко, Аллах его забрал... — приложил он ладонь к лицу Хасана. — Скоро мы похороним его.
— Я хочу читать за него джаназа-намаз, папа! — крикнул Хусейн. — Давай сейчас прочитаем намаз!
Мама поцеловала его в лоб:
— Успеешь, моя радость, десятки тысяч людей встанут за твоей спиной, а папа возглавит молитву.
— Да будет на это Воля Аллаха... — успокоился Али и взял в объятие всех домочадцев.
Продолжение следует...
На «Бумажном слоне»: http://litclubbs.ru/articles/24476-arba-in-chetvyorto..
На «Автор.тудей»: https://author.today/reader/89014
На «Литнете»: https://litnet.com/ru/reader/arbain-b266684?c=2534866
