Они, как три недели тому назад, сидели, расположившись на диванах в гостиной Леона Тома. Старик внимательно слушал их рассказ о путешествии в Россию. Ему понравилось, как тепло они отзывались о Никите и незнакомых ему родственниках.
- Ну вот, съездили, доказали, что он наследник и может забрать эти деньги, и что теперь? – спросил Леон Тома у собравшихся детей.
- Да ничего, - вдруг резко ответил Рудольф. – Никита умный парень, и вряд ли примет это наследство. Даже я чувствую, что с этими деньгами что-то не так. А он очень тонко чувствует, и прежде чем сделать шаг, всё проверит, и не раз.
- Что ты имеешь в виду? – спросил дед.
- Его жену, Ольгу. Она очень похожа на Лидию Михайловну. Прежде чем сделать ей предложение, влюблённый Никита, убедился на сколько близка их родственная связь по линии Осиповых, - ответил Рудольф.
- И на сколько?
- Седьмое колено!
- Он так глубоко ищет?
- Да!
- Значит и здесь докопается, - сказал дед.
- О чём ты, папа? – спросила Стефани.
- О деньгах. Посмотрим, что он нам расскажет о них, - ответил старик.
- Значит, я был прав в своих догадках, - сказал Рудольф.
- Да, Рудольф, ты прав. С этим наследством, вернее с деньгами, что-то не так. Иначе, зачем было бы оговаривать, что их возьмёт наследник мужского пола, но не Тимофей, - сказал Франсуа.
- Деда, может, ты приоткроешь нам тайну, - вкрадчиво попросила Клэр.
- Нет, детка, я вам ничего не скажу. Когда обещал приехать Никита? – спросил Леон Тома.
- Через месяц, - ответила Клэр.
- Вы с ним обсуждали тему наследства?
- Нет, папочка, мы не получали от тебя таких указаний, - ответила за всех Стефани.
- Я рад, что ваша поездка была не напрасной. А чернильницу Никита забрал?
- Я думаю, что заберёт, - ответил Рудольф. – Я завтра позвоню, узнаю.
- Леон Тома, Вам Никита прислал подарок, - Франсуа вытащил из сумки, завёрнутые в упаковочную бумагу, дневники Дарьи. – Вы уж не сердитесь на нас, но мы прочитали их в гостинице.
- Он их прислал мне? Щедрый подарок! – расчувствовался Леон Тома. – Рудольф, будешь звонить завтра, поблагодари его от моего имени. Хотел бы я увидеть его. Какой он?
- Так мы тебе сейчас покажем и его и всех остальных наших родственников, - сказала Клэр, - Рудольф, помоги мне подключить фотоаппарат к телевизору.
Они долго все вместе смотрели фотографии на большом экране, смеялись, вспоминая забавные моменты своего путешествия, комментировали застолье с русскими пирогами и продолжение «банкета» в гостинице. А Леона Тома, почему-то заинтересовал храм на горе в Красноусольске.
Клэр вытащила из сумки большую шаль из козьего пуха, накинула её на плечи деду.
- Это тебе! Русские бабушки говорят, что все боли проходят, если носить эту шаль. Это подарок от Анны Тимофеевны.
- Спасибо! Правду говорят, русские – щедрый народ! – сказал дед, поглаживая шаль ладонью.
**** ****
У Насти поднялась температура, и Елена Николаевна осталась с ней дома. Конечно, ей тоже хотелось пойти со всеми к Марченко, но Семён Иванович сказал, что присутствие Ольги вместе с Никитой там нужнее. Елена Николаевна напоила Настю лекарством, уложила в постель и, устроившись рядом в кресле, читала ей сказку.
**** ****
Разговор не клеился Анатолий Ильич Лисицын сидел в кресле и молчал. Шок, который он вновь испытал, увидев Никиту и Ольгу, сидящими на диване в комнате, куда его привезли на его кресле – каталке прошёл. Всех присутствующих в комнате ему представили. Он не знал, что им сказать. Совесть его терзала давно, он умудрялся отмахиваться от неё, но от сидящих здесь людей не отмахнёшься, он это понимал, и упорно молчал.
Семён Иванович сурово смотрел на него и ждал, долго ждал, не выдержал, заговорил.
- Ну что, гадёнышь, сам всё расскажешь, или мне рассказать? - Галина, после таких слов вздрогнула, - Только не надо говорить, что ты мал был, ничего не понимал. Ты всё знал, всё видел и хорошо понимал, что вы творили с братом. И сейчас ты нам расскажешь, как всё было. И не вздумай соврать. Как земля то тебя ещё носит? И за что, этим, двоим, досталось такое наказание, - Семён Иванович указал рукой на сидящих рядом Марченко Павла Антоновича и его жену Галину Романовну.
Никита и Ольга видели, как ежится в своём кресле Анатолий Ильич Лисицын.
- Так это ты написал донос на маму? – глядя прямо в глаза, сидящему в кресле старику, спросила Анна Тимофеевна. И это «Ты» прозвучало из её уст, как щелчок кнута. Старик вздрогнул. – Рассказывай, как это было, - потребовала она.
- Я не хотел, это он потребовал, чтобы я написал, - дрожащим голосом сказал Анатолий Ильич Лисицын.
- Кто, он? – спросил Никита.
- Аркадий Павлович, он сказал, что если не напишу, он посадит меня и брата вместо Лидии Михайловы.
- А брат сказал, что никто ничего не узнает, да? – спросил Семён Иванович.
- Да, так сказал.
- Почему он так сказал?
- Не знаю.
- Знаешь, говори, или я скажу. Да и скрывать сейчас это бес толку. Родство Анны и Тимофея Николаевича признано. Скоро мы и сами увидим, кто донос на него и ещё троих сотрудников института написал, посмотрим дело в архиве. Кайся, пока дозволено.
- Он любил её и хотел, чтобы она была его женой, а она…
- Что она? – спросила Анна Тимофеевна, - рассказывай, мы слушаем.
Все молчали, ждали. Он тоже молчал, собирался с мыслями. Заговорил.
- Мы пришли вместе. Роман взял из её рук девочку, передал мне и приказал сидеть тихо на кухне. Мы с малышкой сидели. Прибежала Лидия Михайловна, схватила девочку и убежала из дома. Я пошёл к брату. Он лежал на кровати и корчился от боли. А потом я написал эту бумагу.
- Зачем снова врёшь? Написал, отдал, а потом вы пошли к Лидии Михайловне с братом. Так? – спросил Семён Иванович.
- Так.
- Я ничего не поняла из того, что он сказал – сказала Анна Тимофеевна.
- Да что тут непонятного. Его брат и Аркадий Павлович договорились, что прежде чем упрячут строптивую Лидию Михайловну за решётку, Роман попользуется ей. Братец взял Анатолия с собой, чтобы он присмотрел за ребёнком, пока он будет заниматься с Лидией Михайловной своим насилием. А она, молодец, так рванула ему его «достоинств», что лишила его возможности до конца жизни думать не только о детях, но и о женщинах.
А ночью пришли и увели Лидию Михайловну и ребёнка. А вы с братцем вселились в их квартиру. Так всё было, или я ошибаюсь, говори, - с яростью посмотрел на Анатолия, Семён Иванович.
- Так, - тихо подтвердил тот.
- Вот это женщина! – восхищённо сказал Павел Антонович и сжал руку своей жены.
Семён Иванович, Вы сказали, что у Романа не могло быть детей, это правда?
- Правда. Галина не его дочь и Анатолий ей никто.
- А я то, наивно думал, как у такого старика могла быть такая молодая жена и юная дочь.
- Анатолий расскажи этот секрет Павлу Антоновичу, хотя бы в знак благодарности, за то, что он столько лет ухаживает за тобой. – Галина Романовна, принесите нам сюда шкатулку, которая стоит в комнате у Анатолия Ильича на комоде, попросил Семён Иванович.
- Нет, это моя шкатулка, там только мои вещи лежат – почти прокричал Анатолий Ильич.
- Ну, это мы сейчас увидим, твоя ли шкатулка, - сказал Семён Иванович.
Галина Романовна ушла за шкатулкой.
Оглавление
