"Призываю всех вас, рыцарей германского ордена, к священной войне с польской наглостью и сарматским сапогом”, – этими словами обращался император Вильгельм II к своим соотечественникам в 1902 году.
До меня дошли слухи, что здешние польские сограждане ведут себя не так, как должны, и как будто этого от них и ожидали, – заявил император Германии Вильгельм II в 1894 году в обращении к жителям Торуни. Это и другие высказывания правителя действовали на поляков иначе, чем представлял себе Кайзер.
В начале XX века, с вступлением в должность рейхсканцлера Бернхардом Бюловым, курс в отношении поляков еще более ужесточился. Германия должна была стать однонациональным государством, а национальные меньшинства – поляки, французы и датчане – постепенно ассимилировались.
Последние правители польских земель записались в национальную историческую память совсем по-другому. Безусловно, лучше всего помнят „Светлейшего господина " Франца-Иосифа, который до сих пор смотрит с портретов, развешанных во многих домах жителей бывшей Галиции. . Несмотря на некоторые жесты с начала царствования, плохо записался и Николай II. Его правление связано с жестоким усмирением революции 1905 года и ссылками. Тем не менее последние годы царской России для поляков были временем чуть больших гражданских свобод. Наихудшим запомнился последний правитель Германии, под чьим владычеством велась беспощадная германизация Поляков.
Было создано множество монографий, посвященных взглядам Вильгельма II на Вельтполитику и участие Германии в Первой мировой войне. Книга Петра Шланты благодаря очень широкой запросе источника, включающей многочисленные немецкие архивы, записи выступлений польских политиков и польша пресс-подборщик из трех разделов позволяет на понимание многих измерений отношений Вильгельма II и Поляков. Автор анализирует весь, более чем тридцатилетний период правления последнего императора Германии и тем самым учитывает динамику явления. Дополнением к повествованию являются многочисленные репродукции сатирических рисунков, опубликованных в польской прессе и на открытках.
Для Вильгельма II Рейхстаг, в котором также сидели поляки, был „собранием цирковых обезьян”. Император скорее придерживался традиционного государственного общественного порядка и сохранения патриархального отношения народа к правителю. Поэтому в этом контексте отношения правителя и национального меньшинства, составлявшего 10% населения страны, имели особое политическое значение.
Вильгельм II, тот самый монарх о котором помнят только плохое и едкое Однако многочисленные дипломатические просчеты не могут заслонить огромное влияние Вилли на внешнюю и внутреннюю политику Рейха. В этом контексте автор подчеркивает плохо запоминающуюся сегодня культурную и социальную роль традиционных монархий. Авторитет и сила монархии особенно подчеркивались во все еще молодой Германской империи. По словам одного из популярных публицистов времен Вильгельма II, он занимал в государстве особое положение. "Он был современным монархом, не являясь ни наследником духа революции 1848 г. и либералом в Мещанском смысле, и простым продолжателем консерватизма. [ ... ] Именно вокруг личности монарха, а не политически раздробленного и внутренне сговорившегося Рейхстага, возлагались надежды общества на прогресс”, – описывает Петр Шланта. Для Вильгельма II Рейхстаг, в котором также сидели поляки, был „собранием цирковых обезьян”. Император скорее придерживался традиционного государственного общественного порядка и сохранения патриархального отношения народа к правителю. Поэтому в этом контексте отношения правителя и национального меньшинства, составлявшего 10% населения страны, имели особое политическое значение.
История отношений Вильгельма II и поляков показывает, как легко разрушить надежду, которую может внушить появление на политической сцене нового актера. Начало правления Гогенцоллерна-время своеобразной оттепели в обращении с поляками, известной очень коротким правлением его предшественника Фридриха III. Очень скоро примирительные жесты уступили место агрессивной риторике, которая подчеркивала "польскую и сарматскую наглость". Автор отмечает, что Культуркампф парадоксально укрепил польскую национальную идентичность и подготовил поляков к столкновению с Вильгельмом и его окружением. Берлин видел, что "польский элемент" в прусском захвате в последние годы XIX в. переживал ренессанс, в том числе благодаря все более активно действующим польским организациям. Отношение Вильгельма II также приводило к тому, что польские политики, настроенные против Берлина, были отодвинуты в сторону. Однако польским депутатам в рейхстаге не хватало прагматизма, свидетельством которого была поддержка немецких вооружений в обмен на уступки в сфере культуры и образования.
Чрезвычайно интересным аспектом действий польских политиков в Рейхе была критика немецкой колонизации Африки. Особое волнение вызывало дело вождя туземцев в Камеруне, призывавшего к сопротивлению колонистам. "Мои Господа. Черные не могут защитить себя. Здесь нет ни одного черного депутата. И не может быть никакого. У них нет газет, нет телеграфных агентств. Они представляют собой бедное население, отданное только на защиту со стороны правящей ею белой расы”, – говорил в 1914 году депутат Франц Моравский-Дзержикрай. Польская пресса, освещавшая дебаты в Рейхстаге, сравнивала преследования в отношении африканских племен с экспроприациями и репрессиями, которые затрагивали поляков в Великопольске и Померании. Эти действия считались доказательством "Тевтонского кровожадного духа".
Это сравнение было очень популярно в контексте исторической политики Вильгельма II и его окружения, клинок которого был направлен на национальные чувства поляков. Возмущение польских политиков и прессы вызвали его высказанные в Мальборке апофеозы Тевтонского ордена и его цивилизационной миссии на востоке. Как отмечает автор, Вильгельм II чувствовал себя наследником рыцарских традиций Германии и акцентировал „тевтонские корни” своего рода. Особое значение он придавал проводившейся с конца XIX века реконструкции замка в Мальборке. Во время его открытия в 1902 г. он заявил: "старый Мальборк, этот бывший бастион на востоке, эта точка, откуда излучалась культура на землях к востоку от Вислы, должен оставаться постоянным символом немецких задач. Теперь снова то же самое: Польша угрожает Германии, и я чувствую себя вынужденным призвать свой народ защищать свои национальные блага". Речь шокировала даже часть окружения императора.
Как вспоминал Войцех Коссак: "памятная эта речь императора, апофеозирующая кровавое апостольство ордена и восхваляющая ход традиции, является своеобразной уникальностью. Квинтэссенцией этой речи является призыв монарха конституционного одной части своих подданных к беспощадной борьбы друг с другом
Как отмечает автор, предметом насмешек карикатуристов и актеров варшавских театров стали многочисленные скандалы нравов в военном окружении императора. Об отстранении Вильгельма от реальности свидетельствует его неоднократно высказанное убеждение, что поляки под русским владычеством мечтают жить под властью Рейха. Эта точка зрения заставила Вильгельма и его окружение в 1906 году строить планы на случай распада Российской Империи и восстановления польский. Ошибочные предположения, без сомнения, повлияли на провал германских планов по отношению к королевству Польскому в 1916-1918 гг.
Об образе мыслей Вильгельма об истории много говорят его слова 1939 года в изгнании в Голландии, перед лицом новой войны он заявил, что именно он „создал Польшу”. До конца своей жизни в 1941 году он не терял надежды на возрождение германской монархии. Его мечты в борьбе с презрением, питаемым национал-социалистами к аристократии, не имели шансов на осуществление.
На эту тему сентябрьских забастовок Глава Габсбургской дипломатии - Агенор Голуховский в ноябре 1901 года беседовал с Филипп фон Эйленбургом. Императора очень возмутило пост министра иностранных дел Австро-Венгрии, который предложил коррекцию курса в отношении Поляков. Кайзер упрекал свою лояльную позицию по отношению к движению "Лос фон ром - Los von Rom", то есть волне перехода от католицизма к протестантизму, до которого доходил южный сосед Рейха, которого он не поддерживал. Он упрекнул своего друга в том, что тот позволил себе угрожать, а не требовать от Голуховского извинений за бурные протесты
Материал по книге Петра Шланты " поляк против врагов Рейха. Император Вильгельм II и поляки 1888-1918”: - "Polakożerca kontra wrogowie Rzeszy. Cesarz Wilhelm II i Polacy 1888-1918”:"
