Недавно прочитала статью Гозмана для «Эхо Москвы», в которой он утверждает, что делом Ефремова чиновники и власть имущие стремятся отвлечь праведный общественный гнев от собственных преступлений. В комментариях, которые под статьей оставляли пользователи – сплошные истеричные риторические выкрики: «А сын главы «Лукойла»????», «А Багдасарян???». Все они совершили правонарушения и старались избежать наказания всеми доступными способами, пользуясь влиянием, деньгами и положением.
Прослеживается такая логика: власть имущие тоже ведут себя плохо – вот и не нужно нападать на «нашего» либерального Ефремова. Но если взять такую логику за общий принцип и обратить вектор на 180 градусов, то мы получим следующую идею: «Наши любимые либералы тоже ведут себя плохо – вот и не нужно нападать на власть имущих». Возьмут ли либеральные идеологи эту – справедливо вытекающую из их собственного посыла – мысль на вооружение? Вряд ли. Потому что приверженцы той или иной точки зрения редко стремятся рассмотреть вопрос с разных сторон. Они, как правило, выбирают один-единственный выгодный ракурс.
На самом деле, история Ефремова учит нас не тому, кто хороший, а кто плохой. Она показывает и доказывает нам, что даже «совесть нации», «гражданин поэт», признанный артист и авторитет во многих отношениях, оказавшись в неприятной ситуации, использует те же методы, как и те, на кого он нападал. Нанимает дорогого адвоката и старается «отмазаться». Бытие определяет сознание. Если у тебя есть деньги и власть, ты используешь их, чтобы улучшить свое положение. Кто из нас готов поклясться самым дорогим, что, не колеблясь, отправился бы в тюрьму лет на 10-15, имея возможность этого избежать?
Мы забываем, что мы все – просто люди. И в офисе, и на заводе, и на сцене, и у власти. Одни и те же люди. Тот, кто умыкает с работы пачку бумаги для ксерокса, осуждает тех, кто умыкает целое предприятие. Тот, кто дает взятку инспектору ГИБДД за то, что нарушил правила, возмущается взяточничеству на государственному уровне. От перемены людей система не меняется, меняются только масштабы их «деятельности». Какими бы правильными, идейными, продвинутыми ни казались нам эти люди до обретения ими власти.
Либералы хотят свободы выборов и свободы слова? А если один из них станет президентом, он что, не будет защищать свою власть он новой волны претендентов на «трон»? Или при нем мы достигнем полной гармонии, и впервые в истории все со всеми будут согласны, и никто не будет против? А как же тогда сменяемость власти, плюрализм мнений, свобода слова? Большевики кричали об ужасах царизма. Но потом должны были защищать свою власть. Сторонники Ельцина выступали против прогнившей власти кремлевских геронтократов. Использовали ли они завоеванную власть для улучшения положения обычных людей?
Мир, к сожалению, несовершенен. Тот, кто стремится к власти, хочет власти. Тот, кто хочет мира, готовит вкусный ужин для любимой семьи в своей маленькой уютной квартире.
И, наконец, для иллюстрации того, что бытие определяет сознание и место красит человека, нашумевший Стэнфордский эксперимент. В 1971 году американский психолог Филипп Зимбардо провел исследование, на которое сейчас считает своим долгом сослаться каждый документальный фильм по социальной психологии.
Зимбардо отобрал 24 добровольцев, наиболее психически устойчивых, белых представителей среднего класса. Случайным образом их разделили на «заключенных» и «охранников», в подвале факультета психологии организовали подобие тюрьмы. «Охранники» получили военную форму, деревянные дубинки и зеркальные солнцезащитные очки, за которыми не видно глаз. «Заключенные» же были одеты в неудобные халаты, без нижнего белья, и резиновые шлепанцы. На лодыжке они носили цепочку – как напоминание о своем статусе. Зимбардо интересовало, как повлияет ли «должность» на поведение обычного человека.
Но эксперимент очень быстро вышел из-под контроля. Ощутив полную власть, «охранники» начали проявлять настоящую жестокость, извращенный психологический садизм по отношению к подопечным. Заставляли мыть унитазы голыми руками, лишали матрасов и даже еды. Возникающие поначалу бунты подавляли с помощью огнетушителей. К концу эксперимента многие «заключенные» оказались сломленными эмоционально.
И все это сделали обычные, среднего класса, психически устойчивые мужчины, обретя – пусть даже в рамках эксперимента – реальную власть.
Этому же и учит нас история с Ефремовым. Бытие определяет сознание, и место «красит» человека.