- До чего дошел прогресс! – восхищался Витька, укладывая между плиток пластиковые крестики. – А ведь раньше все на глазок делать приходилось! Помню как-то раз…
- Витюш, смени пластинку! – добродушно прервал его Алексей.
- А о чем же тогда говорить будем? – без обиды поинтересовался Витька. – От музыки уже голова пухнет, а в тишине как-то непривычно…
Хозяин квартиры Илья промолчал, увлеченно водя вдоль стены небольшим продолговатым прибором. Когда прибор пищал, Илья делал на стене очередную пометку, а потом с помощью линейки соединял их между собой. Длинные волосы, которые Илья никогда не собирал в хвост, то и дело лезли ему в глаза, но он лишь мотал головой и продолжал свое непонятное занятие.
- Илюха, а что это ты делаешь, кстати? – поинтересовался Алексей.
- Да старую проводку ищу! Я тут глянул на досуге, что за щитом творится, полная жуть и мрак, как еще до пожара не дошло! Так что буду штробить и все заново перепрокладывать.
- Вот я и говорю, - затянул старую песню Витька, - до чего прогресс дошел! Раньше проводку эту пришлось бы по наитию искать. Типа – раз тут выключатель, значит, и провода где-то неподалеку. А теперь взял вот такой сканер и вся раскладка проводов в комнате как на ладони!
- А на что он срабатывает-то?
- На электромагнитное излучение, на что же еще? - Илья посмотрел на часы и отложил прибор в сторону. - Всё народ! Уже половина десятого, айда ужинать!
Поскольку трудоголизмом ни Витька, ни Алексей не страдали, уже через пять минут все сидели на свежеотремонтированной кухне, потягивая загодя припасенное холодное пиво.
Когда Илье по завещанию двоюродной тетушки досталась эта квартира, он поначалу поверить не мог своему счастью. Но когда они с родителями приехали посмотреть на наследство, радость несколько поутихла. Квартира была донельзя запущена и захламлена. Стало ясно, что прежде чем перебираться сюда, нужен ремонт.
Вот тогда-то Илья и заявил, что он всё, безусловно, понимает, но все-таки переедет. А уже ремонт – дело наживное, как-нибудь справится потихоньку. Посовещавшись, родители решили первенцу не препятствовать и финансово благословили на новую жизнь, изъяв внушительный кусок из семейной кубышки.
Первое, что сделал Илья – купил раскладушку. А затем озаботился поисками работы – и нашел, даже лучше прежней. Десять минут ходьбы от дома до проходной, и зарплата достойная. И что еще приятно, начальство вменяемое попалось, не цепляется к его прическе и не требует немедленно постричься «как приличному человеку».
А еще через месяц он вместе с Алексеем и Виктором, соседями по подъезду, уже заканчивал отделку кухни. Как и когда парни подружились, они и сами не поняли. Слово за слово, нехитрая помощь при погрузке стройматериалов в лифт, первое чаепитие на газетке посреди растерзанной квартиры. И вот уже кажется, что не один год знакомы, и как раньше друг без друга обходились – совершенно непонятно.
- О, а это что такое? – внимание Алексея привлек валяющийся на подоконнике изрядно потрепанный научно-популярный журнал.
- Не поверишь: теткино наследство! – усмехнулся Илья. – Рука не поднялась выбросить.
- И что пишут? – отложив в сторону бутерброд с бужениной, Алексей принялся перелистывать страницы. – Так, выпущен новый мощнейший процессор, собран очередной супер-пупер-лазер… Тьфу, вчерашний день! О, а вот это уже и впрямь интересно! «Японские ученые под руководством профессора Ко Ни Цин разработали методику, позволяющую управлять робототехникой с помощью силы мысли…» Народ, прикинь: это как? Типа сижу это я и размышляю: а вот бы робот мне пива из холодильника притащил! Только успел подумать – глядишь, пиво уже в руках! А?!
Витька меж тем подобрался к покорившему его сканеру. Включил, провел по обоям и с детской радостью улыбнулся, когда тот пискнул, обнаружив очередной провод. Затем, повинуясь минутному импульсу, Витька поднес его к голове Алексея. Сканер издевательски молчал.
- Витя, - проникновенно спросил Алексей. – Что ты намеревался найти у меня в черепушке? Я не киборг, проводки у меня там не наблюдается.
- Ну, я так… а вдруг?
Илья осторожно отобрал прибор из лап Витьки.
- Парни, вы это, не заигрывайте сканер. Я ж его у начальства под честное слово взял!
Витька с грустью проводил взглядом понравившуюся игрушку, а Алексей вновь уткнулся в журнал.
- Кстати, тут дальше вообще жгут напалмом! Во, цитирую! «Добровольцам пациентам-инвалидам были вживлены микро-имплантаты, с помощью которых те получили возможность управлять искусственными конечностями и пользоваться специальными инвалидными колясками». Ух, ты! Не зря я про киборгов вспомнил! Прикинь – голова профессора Доуэля и полностью механизированное туловище! Хотел бы я на это посмотреть!
- Так то ж в Японии, - бесхитростно поведал Витька. – А у нас когда еще до подобного руки дойдут…
- А вот и нет! – горячо перебил Алексей. – Наверняка в какой-нибудь дико секретной лаборатории давно уже все придумано и апробировано! Я вот даже поспорить готов на это!
- И как нам с тобой спорить, если мы ни подтвердить, ни опровергнуть этого не сможем? – резонно заметил Витька.
На кухне повисло тягостное молчание. Илья вопреки обыкновению не спешил поддержать дружеский треп и вообще выглядел каким-то мрачным
- Слушай, Илюх, а расскажи что-нибудь? Ну, как ты умеешь! – Алексей предпринял попытку вовлечь захандрившего приятеля в разговор.
- Правда, а давай, как ты обычно, ну там про параллельные миры, альтернативное развитие и все такое! – поддержал Витька.
- Дались вам эти параллельные миры! – проворчал Илья, уже понимая, что отвязаться от Алексея с Витькой не получится.
Сам виноват. Приучил их к одной старой игре, которую они когда-то с младшим братом придумали, вот теперь и расхлебывает. А игра очень простая: один задает ряд условий, вроде «Красная шапочка попала на Марс, где нет волков», а второй рассказывает историю на эту тему. Кто сбился, не смог связно и логично закончить рассказ – моет посуду, или выполняет еще какое-нибудь скучное домашнее поручение.
Поскольку что Витька, что Алексей истории сочиняли никудышные, а помыть посуду или полы никто из них для себя зазорным не считал, то Илью большинством голосов выбрали вечным рассказчиком. Обычно он и не возражал, но сегодня сплетать воедино разрозненные сюжеты не хотелось напрочь.
- Илюх, ну давай! – продолжил канючить Витька, - и чтоб про эту, силу мысли!
- Тогда уж и про секретные лаборатории! – расхохотался Алексей. – И про голову профессора Доуэля впридачу!
- Ладно, будь по-вашему, - вздохнул Илья, с тоской посмотрев на злополучный номер журнала.
…Все началось с обыкновенного сумасшедшего ученого, который ехал в своей видавшей виды «Волге» на работу и размышлял на тему будущего симпозиума, где нашему герою предстояло быть одним из докладчиков. Вялотекущая пробка сменилась вполне бойким движением, и ученый прибавил газа, как вдруг из крайнего правого ряда ему наперерез бросился молодой южанин на еще более раздолбанных, нежели у самого ученого, «Жигулях». Уж неясно, что так срочно понадобилось товарищу в том ряду, но факт остается фактом: от неминуемой аварии ученого спасла лишь его реакция. Он даже подумать толком не успел, что же такое тут происходит, как правая нога сама по себе лихо ударила по нужной педали и вжала ее в пол.
«Волга» затормозила в считанных сантиметрах от проносящего мимо ржавого бока цвета баклажан. Южанин показал ученому в раскрытое окно оттопыренный средний палец и понесся дальше. А ученый, на которого внезапно снизошло озарение, так и остался стоять, пока подъехавший сзади грузовик не вернул его к жизни сочным басистым гудком.
Ученый спохватился и тронулся с места, продолжая размышлять. Наш мозг – это поистине величайший терминал. Скорость обработки информации в нем вполне может поспорить с самым навороченным компьютером. Однако всю малину портит несовершенная периферия. Или говоря проще, замедленная реакция нашего тела. К чему нам такие безграничные возможности, если мы не можем задействовать их с максимальной эффективностью? Да, в этот раз ученый успел: нога нажала на тормоз и аварии не случилось. А если бы ногу свело судорогой, или он промахнулся мимо педали?
А вот если представить себе, что мозг напрямую подключен к машине, тогда не было бы и речи даже о самых мизерных задержках реакции, а уже тем более проблем с ее реализацией, вроде промахнувшейся ноги. Мозг отдал бы команду «тормозить», и машина бы мгновенно принялась ее исполнять.
От открывающихся перспектив у ученого захватило дух. Подумать только: высокоточные станки, управляемые лишь силой мысли инженера-техника! Деловая корреспонденция, возникающая на экране монитора без посредства полуграмотной вертихвостки-секретарши! Кибернетическое тело, позволяющее инвалиду стать полноценным членом общества!
Омрачало радость лишь одно: выражаясь в терминах компьютерных технологий, подобное решение требовало некоего интерфейса, который обеспечил бы передачу сигналов от человеческого мозга непосредственно на устройство приема и декодировал бы их.
Приехав на работу, наш ученый одним движением руки смел со стола весь накопившийся за последние месяцы хлам, подтянул к себе чистый лист бумаги и вывел на нем: «Проект Техно-синапс».
Название было не ахти какое, но раз уж пришло в голову первым, так тому и быть. Тем более что пресловутый интерфейс в любом случае должен был контактировать с мозгом именно в точках синапса, местах контакта нейронов, где и шла непосредственная передача информации в виде нервных импульсов.
Поразмыслив, ученый решил сосредоточиться исключительно на синапсах электро-магнитной природы, поскольку их в отличие от химических синапсов было на порядок проще сгенерировать и количественно обсчитать. Ведь как ни крути, односторонний интерфейс, способный только передавать информацию без возможности получения мозгом новых данных извне, это нонсенс. Если инженер-техник не получит сигнал о сбое на станке, он так и будет считать его функционирующим. Если инвалидная коляска не просигналит слепому безногому ездоку, что впереди ступеньки, лететь ему под горочку. Так что без обратной связи тут не обойтись.
Когда через месяц на симпозиуме ученый с видом именинника зачитывал свой доклад с предварительными выкладками по проекту «Техно-синапс», он даже и представить не мог, насколько быстро завертится это исследование, и к каким последствиям оно приведет…
Еще через три недели он возглавлял собственную лабораторию, проходившую под почетной литерой Альфа, в новейшем исследовательском центре, оборудованном по последнему слову техники. Единственным неудобством было то, что выходить за пределы комплекса персоналу категорически воспрещалось. Впрочем, наш ученый давно жил в разводе, да и друзей то ли подрастерял, то ли попросту не удосужился завести, и скучать по кому-то ему и в голову не приходило. Ну а наглого рыжего кота, единственного вечернего собеседника, ему и так разрешили взять с собой. Отдельная техбригада даже убирала за Рыжим туалет и наводила порядок в жилом отсеке, пока его хозяин трудился во благо отечественной науки.
Первый опытный образец был готов за рекордные сроки, менее чем за семь месяцев. Устройство было снабжено отдельным микроблоком питания, позволяющим гарантированно поддерживать имплант в рабочем состоянии в течение двух-трех лет.
С этим-то микроблоком, разработанным, кстати, в соседней лаборатории Омега, и вышла проблема. Первое поколение симбионтов – так между собой называли подопытных, полностью погибло. Устройство питания самопроизвольно подавало электрические сигналы, которые вызывали у симбионтов стойкое помутнение рассудка и смерть. Пока в лаборатории сообразили, что же произошло, извлекать микроблок и спасать было уже некого.
Второе поколение симбионтов молитвами всего исследовательского центра вышло жизнеспособным. Более того, имплант, даже не задействованный в данный конкретный момент в инфообмене, давал своему носителю ряд преимуществ, как то: повышенная скорость реакции и мгновенная мобилизация всех сил организма в экстремальной ситуации.
Итак, имплант был готов, дело оставалось за второй половиной задачи: создать машину, способную принимать и верно интерпретировать поданные ей через интерфейс команды. Наш ученый в разработке приемного механизма не участвовал, этим занималась лаборатория Гамма. Его же задачей было максимально усовершенствовать имплант, а также свести на нет все побочные эффекты, которых, к сожалению, пока еще с избытком хватало. Несколько симбионтов второго поколения все-таки свихнулось, а парочка так вовсе деградировала до полного распада личности, превратившись в дебилов. Один именитый ученый из лаборатории Бета даже вывел на этой основе теорию, что повышенная электро-раздражимость синапсов провоцирует уже имеющиеся, но не выявленные вовремя отклонения психики. Говоря проще: кому суждено стать шизофреником, тот в параноики не пойдет. Это, безусловно, было очень познавательно, но мало чем могло помочь в продвижении проекта.
В очередной раз читая отчеты службы наблюдения за симбионтами, ученый проворчал себе под нос: «Понаберут, понимаешь, по объявлению!..» И тут его озарило. А еще через полтора месяца в недрах лаборатории было создано третье поколение симбионтов. Поскольку подбор симбионтов велся по совершенно иным критериям, нежели раньше, третье поколение уступало по количеству второму, так что выборка вышла не столь репрезентативной, как хотелось бы, но основную гипотезу она, тем не менее, подтвердила. Глупо рассчитывать на выдающийся результат, если носитель, скажем так, серединка на половинку. Будущие симбионты должны подвергаться жесткому предварительному отбору, и одним из главных критериев его должна быть скорость прохождения нервного импульса через естественный синапс. Носитель с отличной реакцией на порядок ценнее носителя с просто хорошей или посредственной; и в перспективе дает меньше проблем с адаптацией импланта – ввиду всё той же повышенной скорости прохождения импульсов.
Последний вывод, правда, был несколько преждевременным, но наш ученый твердо верил, что он прав, и одно из недостающих звеньев цепи нащупано им абсолютно верно. Последующие наблюдения подтвердили его выкладки: «отличники» из третьего поколения не выказывали неадекватных реакций, кроме вполне стандартных и легко устранимых депрессий, а вот заведомые «двоечники» так и искрили аффектами, давая волю самым темным сторонам своих малоинтересных, в общем-то, личностей.
В лаборатории наступило напряженное затишье. Чтобы совершить прорыв и связать воедино нейронную сеть и технологию, требовались методы столь же революционные и дерзкие, как и исходный замысел. С появлением лаборатории Эпсилон окончательно отпала необходимость в отдельных блоках питания. Теперь все необходимое интерфейс брал напрямую у носителя, используя для функционирования те же частоты и то напряжение, которое поддерживается в обычном здоровом человеческом организме.
- Представьте себе, коллеги, - говорил руководитель Эпсилона, - старый компьютер и его периферию. Масса перепутанных проводов, несколько громоздких блоков питания, подведенных к каждому отдельному устройству. Пещерный век! А что сейчас? Любой современный принтер или сканер может быть подключен напрямую к системному блоку материнского устройства и розетка им уже не нужна. А технология, позволившая появиться на свет беспроводной клавиатуре и мыши? Вот к чему-то подобному мы и стремимся, господа!
Наш ученый инстинктивно недолюбливал руководителя Эпсилона, хотя был вынужден признать: с появлением этого отдела работа над проектом перешла на качественно иной уровень. Теперь симбионты вместо готового развернутого интерфейса получали лишь его имплант-зародыш, и происходила эта операция вне стен комплекса. Хватало кратковременного погружения носителя в наркоз в стенах любого медицинского заведения.
Через несколько месяцев зародыш разворачивался в полноценный имплант с проросшей сетью, опутывающей всю кору головного мозга. Что особо ценно, засечь наличие импланта с использованием обычной медицинской техники было уже невозможно. Если у предыдущих поколений симбионтов на рентгенограмме можно было различить крохотную темную точку – злосчастный блок питания, то у четвертого поколения подобная вероятность была сведена к нулю.
А что до прочих проявлений импланта… Несколько симбионтов вдруг обнаружили, что могут по желанию включать или выключать подачу электричества в бытовые приборы. Кое-кто развлекался, устраивая по желанию мини-взрывы там, где в люстрах горели старые лампы накаливания. Хрупкая стекляшка разлеталась вдребезги, оставляя неповрежденным лишь стальной цоколь. А один парень даже научился дистанционно включать-выключать свой портативный компьютер…
Илья закашлялся, на что Витька с готовностью протянул ему только что открытую бутылку пива.
- На, промочи горло!
- Ох, а вот интересно, что если б у нас вдруг появились такие… контролируемые способности! – аж причмокнул Алексей, задумчиво улыбаясь.
- Тьфу ты, гадость какая! – затряс головой Витька. – Ты хоть представляешь себе, какой это риск!
- Ну почему же? Судя по рассказу, четвертое поколение вполне спокойно существовало себе вне лаборатории и наслаждалось жизнью. А уж с такой фиговиной в башке… ух, да если как следует потренироваться, можно даже без дистанционного пульта обходиться, программы на телике переключать! Троллейбусы останавливать, если на остановку опоздал! Газонокосильщикам, которые по утрам спать не дают, косилки их вдребадан разносить!..
- Хочешь услышать историю про парня из четвертого поколения? – криво усмехнулся Илья.
- Да, конечно же! Это ж практически готовый Супермен!
- А ты, Витёк, как?
Витька пожал плечами.
- Да ты про что ни рассказывай, у тебя все интересно получается. Так что давай про парня! Тем более мне этот ученый, если честно, поперек шерсти. Вроде и нормальный мужик, за дело радеет, а по факту… ну ведь гнида же редкостная! Сколько народа они в этой лаборатории уморить успели! И я, кстати, так и не уяснил: подопытные – они добровольцы, или кто?.. Потому как если второе, совсем скверно выходит.
- Я тебя понял, - кивнул Илья. – Значит, дальше будет рассказ о парне-супермене из четвертого поколения, и о том, как он дошел до жизни такой.
Илья отставил бутылку, вздохнул и начал…
…Сколько себя помнил, Женька всегда считался везунчиком. Старший сын в любящей семье. Сессии сдает, не особо напрягаясь. Подрабатывает три раза в неделю ди-джеем в ночном клубе, так что, считай, на дискотеки можно не тратиться. Влюблен в самую прекрасную девушку на свете, и она отвечает ему взаимностью.
Если хорошо поднапрячься, то конечно, можно вспомнить не самые лучшие моменты его биографии. Например, приступ аппендицита, который свалил его прямо накануне байдарочного похода. Так и тут, как посмотреть: аппендицит, конечно, плохо, зато он на операционный стол прямо из дома отправился, а вот если б его на сутки позже прихватило? Даже представлять не хочется, успели бы друзья его на руках до медиков дотащить, или бы так и загнулся от перитонита. В общем, везунчик, как ни крути!
Сегодня Женька проснулся в необычно скверном настроении. И тут же сквозь невнятный шум издалека послышался чей-то деловитый голос: «Успокоительное!»
Следующее пробуждение вышло еще хуже. Женька упорно не понимал, что с ним такое творится. Вчера он возвращался с работы, уже светало, ездили первые автобусы. И всё, как отрезало! Дальше – тишина, ни единого воспоминания! Неужели на него гопники напали? Вот же придурки! Мобильник у него недорогой, и денег на кармане меньше сотни.
Значит, похоже, больница. И скорее всего, его чем-то крепко приложили по голове. Он даже рук-ног не чует. Плохо. Впрочем, он жив, и это главное.
А потом Женьке приснился сон, будто он дома режется в компьютерный симулятор, «Свободное небо» называется. Причем перед глазами у Женьки не монитор, а сразу все небо, поделенное на кусочки-секторы, словно он в шлеме виртуальной реальности сидит и может головой на триста шестьдесят градусов вертеть безо всякого вреда для здоровья.
Поначалу демо-режим включился, словно не ты самолет ведешь, а он сам по заданному маршруту летит. Да не по прямой, а с виражами, мертвыми петлями и прочими чудесами высшего пилотажа. А потом Женька начал осваивать управление игрой. Причем в этом шлеме, как назло, рук-ног не видишь, педали и джойстики нащупать не можешь. Как всей этой дребеденью управлять – непонятно! Он даже разозлился, хотел шлем снять, да не смог. Пришлось стиснуть зубы и пробовать дальше по-всякому. Аж вспотел, кажется. А потом вдруг раз – и получилось! Просто представил, что самолет летит вперед, и тот послушался. Чтобы проверить свою догадку, Женька вообразил крутой левый вираж и опомнился, когда он уже этот самый вираж завершал и выходил на обычный маршрут, как и хотел изначально. Еще несколько виражей, более плавных и по широкой дуге, окончательно убедили Женьку, что он все понял верно. Чистый восторг! Вот это игрушка, обалдеть!
После такого замечательного сна просыпаться совершенно не хотелось. Опять перед глазами стояла серая каша, а на веки давила такая тяжесть, что поднять их было просто немыслимо.
Словно услышав его беззвучные мольбы, ему вновь приснился тот же сон. На сей раз он сам отключил демо-режим, чтобы не тратить время попусту, и летал, летал, летал… Даже похулиганил, попытался на максимальной скорости разогнаться, оторваться от Земли и выйти куда-нибудь к спутникам на орбиту. Да программа не дала, тут же выдала предупреждение про пределы максимального коридора и принудительно снизила самолет.
Так дальше и понеслось. Череда болезненных пробуждений и яркие сны о полетах. Кое-что, правда, все-таки изменилось. Так, однажды Женька почувствовал, будто все его тело колют махонькие такие иголочки. Было чуть щекотно и очень приятно! Потому что именно в этот момент Женька понял, что он не инвалид, руки-ноги все еще при нём, а значит, выздоровление идет полным ходом.
А потом произошло нечто такое, отчего Женька едва не спятил. Во время очередного сна, уже к тому времени изрядно поднадоевшего, Женька на полном автомате свернул игровое окно, передвинул его в правый угол, чтобы вполглаза отслеживать, как там его самолет поживает, а сам отправился бродить по компьютеру, скуки ради залезая во все мало-мальски интересные файлы сразу.
Как ему раньше в голову не пришло так поступить – Женька не знал. Видимо, это его виртуальный шлем с полным обзором, так не похожий на стандартный монитор, сбил с панталыку. Но то, до чего он докопался во время этой короткой прогулки, более походило на фантастический роман.
Ради шутки задав поиск по собственному имени, он нашел целую подборку материалов. В них значилось, что он был замечен наблюдателями в семнадцать лет, прошел тестирование и показал отличные результаты в восемнадцать, а еще через год во время операции по удалению аппендицита ему был внедрен имплант…
Услужливая память тут же подбросила картинку: последний класс школы, он сидит с дома с температурой и рубится по сети в космический симулятор, его юркий истребитель поражает маяк противника – и их команда побеждает. А вот на первом курсе института после занятий его отзывает в сторону какой-то худосочный товарищ и предлагает бесплатно поиграть в новую игру – опять же, полетный симулятор! – а потом описать свои впечатления. Вроде такая вот маркетинговая акция. И он, раззява последний, конечно же, с радостью бредет за этим пройдохой в компьютерный класс, и летает, летает. А вот он идет домой с работы, проходит мимо медицинского фургона. Сидящий рядом с водителем врач что-то набирает в своем ноутбуке, и Женька внезапно падает в обморок. Дальнейшего он ни видеть, ни вспомнить, понятное дело, не мог, но почему-то живо представилось, как фальшивые медики деловито кладут его на носилки, грузят в фургон и… похищают! А как еще это можно называть?!
Где-то внутри включился сигнал тревоги, и Женька тут же свернул свои поиски, вновь вернулся к полноэкранному полетному режиму, и принялся бесцельно гонять туда-сюда, обдумывая, что он только что узнал. Да нет, чушь какая! Это же только сон!
В следующий раз ему было не то того. Задание изменилось, и теперь он должен был летать не сам по себе, а в спарке. Причем одним из важных условий было вовремя передавать управление самолетом напарнику – и брать обратно, когда появлялось соответствующее сообщение.
А потом все вернулось на круги своя. Полеты в спарке успели надоесть еще быстрее, чем обычные. И даже то, что появилась опция стрельбы по целям и выбора оружия, особого восторга не вызвало. Тем более что напарник, явно уступая Женьке в мастерстве пилотирования, тем не менее, пытался им командовать, то и дело перехватывая управление, и судя по всему, Женьке ни на грош не доверял. Тогда Женька то ли назло, то ли от скуки вновь свернул игровое поле в крохотное окно и отправился бродить по текстовым файлам, которых в этой сети было совершенно нереальное количество. Так что ко дню Х он знал о проекте Техно-синапс, пожалуй, даже больше, чем какой-нибудь рядовой лаборант. Но по-прежнему считал, что это всего лишь сон человека, впавшего в кому после черепно-мозговой травмы. То есть восхищался, ужасался – но всерьез не принимал. Просто не верил.
В тот день он летел один, без напарника. Задание следовало понимать как воздушный бой с единичным противником, причем Женька был на привычном ему тяжелом штурмовике, а его визави – на легком и маневренном истребителе. Применять ракеты и тяжелое вооружение разрешалось только по отдельной команде. «Вот же бред!» - ругнулся про себя Женька в адрес тех, кто придумал такую задачу, и принялся просчитывать траекторию.
С первых же минут стало понятно, что противник ему попался опытный, четко понимающий собственные преимущества и умеющий ими пользоваться. И вдруг… для Женьки это выглядело так, словно кто-то извне свернул экран обзора, и пошел поток информации. Коды, данные, аудиофайлы, фотографии. Вот тогда-то мысль о сумасшествии показалась не столь дикой…
Под конец этой инфо-бомбежки Женька знал, что проект Техно-синапс – не бред его воспаленного сознания, а суровая действительность. Что он сейчас не в программе-симуляторе, а в настоящем небе, где-то над малолюдными землями Дальнего Востока. Что его противник, военный летчик, несет в себе такой же имплант, однако он – переходное, пятое поколение. И в отличие от Женьки, чье тело, окруженное сложной и громоздкой системой жизнеобеспечения, сейчас находится на борту, от этого мужика, разбившегося в аварии, остался только мозг, погруженный в особую питательную среду. А значит, не занимающий много места и вполне способный управлять самолетом любого класса, а не только тяжелого и среднего. Военные, являющиеся основным заказчиком этого проекта, признали такой вариант самым оптимальным. И что сейчас они там внизу, в своем исследовательском центре наблюдают за двумя точками на экранах локаторов, заведомо списав одного из них в утиль. После того, как летчики продемонстрируют все, на что способны, начнется настоящая дуэль. И выживет в ней только один. Стоит ли говорить, что у Женьки против профессионального пилота, да на легком истребителе шансов почти нет?
Женька едва не запаниковал, как отдельным пакетом пришло еще несколько файлов-сообщений. В первом были координаты исследовательского центра и координаты расположенной по соседству военной базы, откуда они и взлетели. Во втором – координаты старого заброшенного аэродрома в двухстах километрах отсюда. В третьем – код связи с пилотом истребителя.
Дальнейшее Женька помнил плохо. Его противник, только что получивший точно те же данные о проекте, в истерику явно впадать не собирался. И Женьку в чувство привел, сказав несколько хлестких фраз. С земли все выглядело так, будто эти двое примериваются друг к другу, готовясь обменяться пробными ударами, а на самом деле, повинуясь четким приказам командира истребителя, их смертоносный дуэт исподволь смещался к юго-западу. И когда оказался на расстоянии, достаточном для ракетного удара, вдруг нанес залп, сметя с лица земли и военную базу, и исследовательский центр.
Женька расстрелял все, что у него было. И потом еще сделал большой круг над дымящимися руинами, в которые врезался его напарник. Тот успел попрощаться, бросив напоследок: «Двум смертям не бывать, а я давно уже покойник!» В какой-то момент Женька хотел последовать его примеру, но от лабораторий не осталось ничего, кроме груды искореженного бетона, так что его жертва была бы бессмысленной. А кроме того… очень хотелось жить. Поэтому уже через двадцать минут Женька был на заброшенном аэродроме, координаты которого ему так любезно указали.
В теории он знал, как выйти из виртуального режима и отключиться от интерфейса, спасибо все тому же неизвестному благодетелю, но на практике все оказалось отнюдь не так просто. Тело хоть и подвергалось регулярному электромассажу, за месяцы вынужденного бездействия успело ослабнуть, так что даже самые простые действия давались с изрядным трудом. А больше всего неприятностей доставили подсоединенные за ушами трубки, которые Женька неосторожно сорвал – и тут же, чертыхаясь, принялся искать, чем бы остановить кровь. Два параллельных разреза с каждой стороны были достаточно глубоки и здорово саднили.
Итак, абсолютно голый, ослабевший человек, находящийся в стрессовом состоянии где-то за несколько тысяч километров от родного дома. Который только что сровнял с землей весьма дорогостоящий объект и справедливо полагает, что кому-то это может не понравиться. Человек, который впервые за хрен знает сколько месяцев дышит полной грудью, смотрит на елочки-березки, и никак не может наглядеться. Человек, который вдруг понимает, что адски голоден, и очень давно не ел копченых сосисок. И маминой солянки. И который от всего этого горько плачет, как маленький ребенок, размазывая кулаком слезы.
Вот в таком состоянии и нашел Женьку подъехавший чуть позже на армейском уазике нескладный товарищ в очках, представившийся ему Николаем Конициным. Оказалось, это именно он вышел с ним на связь. Пока укутанный в плед Женька грыз одурительно пахнущий бутерброд с колбасой, Николай ходил туда-сюда и говорил, говорил, говорил… У Женьки сложилось такое чувство, что его собеседнику остро требовалось исповедаться хоть кому-нибудь, и что он сам еле сдерживается, чтобы не впасть в истерику.
- Понимаешь, - поправлял Николай спадающие очки, - я ведь изначально закладывал в устройство интерфейса два канала, основной и резервный! На тот случай, если носителю придется переключаться между устройствами. Например, перебраться из инвалидной коляски за руль автомобиля. А эти! Они и в мыслях не имели применять мои разработки так, как их видел я! Они грезили наяву о своих смертоносных игрушках, и ни о чем больше! Они так и называли вас – товар! Дескать, давайте покажем товар лицом, пусть они продемонстрируют все, что могут. А военные туда же: мол, давайте устроим реальное сражение, а то вдруг какой сбой случится?! Да, случился! И имя этому сбою – я! Ты, Женя! И тот пилот, которого не спросясь превратили в живой придаток к истребителю! Сделали из человека голову профессора Доуэля без возможности восстановления! Я когда узнал, что у будущих носителей будут отделять мозг от тела, тут же пошел к Главному! А он… а он и слушать меня не захотел! Он был заодно с этими!..
- А как ты выжил-то? – спросил Женька, покончив с колбасой. – Мы ж там камня на камне не оставили.
- Заранее ушел через подземные этажи к дальнему периметру. А потом выбрался через шахту по пожарной лестнице. Не бойся, меня никто не видел. Охрана мертва. Кстати, держи-ка!
Николай протянул Женьке его паспорт и деньги.
- Твои документы я изъял из архива, их как раз собирались подбросить какому-нибудь неопознанному лежалому трупу. Ну, чтоб больше не искали. А деньги… я не знаю, этого на билет хватит? Я их так давно не видел. Нас ведь на всем готовом держали.
Женька дрожащей рукой пересчитал сумму и присвистнул.
- Однако! Хватит, конечно. А откуда такая роскошь взялась?
- А я покойников обшарил, - грустно признался Николай. – Они как раз успели зарплату получить. Наружную охрану-то в отличие от нас взаперти не держали. Так что ты сейчас оденешься – я тут и шмотки тебе кое-какие раздобыл, и двинешь в аэропорт. Машина заправлена, и еще в канистрах бензин плещется, должно хватить до ближайшего города.
- А ты? – Женька в упор посмотрел на Николая. Очень уж ему не понравился тон, которым это все было сказано.
- А моя жизнь кончена. Это я, и только я во всем виноват. Если бы не моя идея, что человек может мысленно управлять механизмами – ничего бы этого не было. Я представлял себе, как космонавты будут с безопасного расстояния исследовать новые планеты! Как мы все пересядем на машины, которые никогда не попадут в аварии! Как инвалиды получат шанс на полноценную жизнь! Глупец! С моей подачи были созданы монстры! В которых не осталось ничего человеческого, кроме воспоминаний! Да я и сам стал монстром! Монстром-одиночкой! Моим самым близким существом был кот, но он умер от старости! А я недостоин жить! Да и меня тут все равно убьют рано или поздно за провал проекта.
- Подожди-ка! – Женька кое-как приподнялся, закутавшись в плед, как в тогу. – А если тебе дадут второй шанс? Если на этот раз ты сможешь добиться того, о чем мечтал, когда создавал эту хрень, и не дашь никому превратить свою идею в оружие? Что скажешь?
- Парень, я не верю в сказки!
- Зато я верю! Слушай меня внимательно! – твердо произнес Женька и увидел, как в потухших было глазах Николая зажегся крохотный огонек надежды.
Еще через несколько часов в небо взмыл штурмовик, унося Николая в сторону Японии. В положенный срок, когда пропищал зуммер, ученый трясущейся рукой дернул рычаг катапульты. Он никогда в жизни не прыгал с парашютом, поэтому очень, очень боялся.
А в это время по ночному шоссе ехал на уазике Женька, и молился всем богам, чтобы заданные им автопилоту расчеты оказались верны, и чтобы штурмовик, как и планировалось, в итоге рухнул в океан, а не где-нибудь над жилым районом. А еще он хотел поскорее увидеть маму, отца, брата и Катюшку, а для этого сначала надо было добраться до ближайшего аэропорта. Или вокзала. Хотя нет. До аэропорта, и точка. Ведь самолет куда быстрее поезда!..
- Вот это да! – воскликнул Алексей. – Вот завернул, так завернул! И даже про Голову профессора Доуэля не забыл! Ведь чем погибший пилот не Доуэль, раз у него от тела один только мозг остался! Вот это сила мысли, парни!
Витька развел руками в стороны.
- Нет слов, Илюха! Ты превзошел самого себя! А я, кстати, до последнего не верил, что этот, как его – Коницин? – все-таки одумается и поможет Женьке.
- Слушайте, до меня только что дошло: получается, теперь там ходят с имплантами в головах еще целая куча народа из четвертого поколения? И даже знать не знает, что они такие особенные?
- Уф, хорошо, что все документы про них, наверное, сгорели вместе с исследовательским центром, - выдохнул Витька. – И материалов по проекту не осталось. А то нашелся бы очередной ушлый генерал и разделали бы ребят под орех. Мозги отдельно, остальное – в помойку.
- Но если все-таки предположить, что они живы и здоровы, - не унимался Алексей, - то как их можно вычислить? Рентген их не берет, ну а лампочки взрывать – это не показатель. Должен же быть какой-то верный признак!
- А по мне лучше бы их принимали за обычных людей! Как ты не понимаешь: они же чудом живы остались!..
Витька и Алексей так увлеклись спором, что не заметили, как Илья снял с полки сканер, включил его и поднес к собственной голове. Сканер тихо запищал. Ну, да, так и есть. Илья грустно улыбнулся. Имплант пашет вовсю. А что до парных шрамов за ушами… Так с этой проблемой вполне справятся длинные волосы. Илья смахнул со лба выбившуюся прядь и положил сканер на место.