На Strelka Film Festival by Okko показали «Плохие сказки» братьев Фабио и Дамиано Д’Инноченцо. На недавнем Берлинском фестивале этот фильм получил приз за лучший сценарий — тем любопытнее, что эта хроника насыщенного лета в пригороде Рима впечатляет не сюжетом, но стилем. 18+
«Эта история вдохновлена реальными событиями, которые вдохновлены ложью, которая в свою очередь не была такой уж вдохновенной».
Звучащие за кадром слова рассказчика, с которых начинаются «Плохие сказки», сразу задают фильму лукавую интонацию. А вот все тот же рассказчик и вовсе объявляет, что эта история ему не принадлежит — он, мол, лишь зачитывает записи случайно попавшего ему в руки дневника некой школьницы из сонных пригородов Рима, заставленных одинаковыми домиками с одинаковыми непримечательными лужайками. Дневника, описывающего одно лето в жизни ее самой, ее друзей и их семей — и заканчивающегося некой большой трагедией.
Никакой катастрофы, впрочем, поначалу не предвещается. Да, школьники Виола, Алессия, Деннис и Джеремайа как будто тонут в плавящей мозги жаре итальянского лета, которую разбавляют лишь бытовые, скорее абсурдные, чем драматические происшествия. Вот кто-то из детей заразил всю округу вшами. Вот в отцовском телефоне обнаруживается подборка хардкор-порно. Вот один из мальчишек увлекается беременной двадцатилетней соседкой, а той, кажется, доставляет удовольствие его провоцировать. Ничего, словом, что так уж сильно бы отличалось от типичного переходящего в подростковый возраст детства. Особенно на контрасте со взрослыми, чья хандра стремительно переходит в агрессивно-депрессивную фазу и, кажется, вот-вот начнет отравлять и жизнь детей. Вспышки ярости, уничтоженный в порыве гнева надувной бассейн, выданное нестабильным учителем задание на лето, включающее в себя инструкцию о том, как прекратить все раз и навсегда.
Братья Д’Инноченцо старательно запутывают хронологию событий — настолько, что сюжет «Плохих сказок» больше напоминает не стандартное, последовательное повествование, а набор виньеток, разрозненных историй, объединенных местом действия и кругом персонажей. Благодаря этому фильм развивается не столько вслед за событиями и их последствиями, сколько по логике постепенного нагнетания абсурда: тот сгущается, раздувается пузырем, чтобы в итоге непременно лопнуть. Каждая залитая летним солнцем идиллическая картина, по мысли «Плохих сказок», всегда содержит мощный потенциал для того, чтобы обернуться кошмаром.
От множества фильмов, так или иначе изображающих стандартизированный гнет обыденной жизни в типовых пригородах (прежде всего, американских), «Плохие сказки» отличаются прежде всего лихим, демонстративным цинизмом режиссеров. Д’Инноченцо не без симпатии показывают своих малолетних героев, но для окружающих их взрослых не находят и капли сочувствия, предпочитая подчеркивать их ничтожность не только самими историями, уже в названии фильма провозглашенными плохими сказками, но в первую очередь стилем этого красочного, эффектного кино. Камера то и дело норовит уткнуться персонажам прямо в зубы, растягивая их лица так, как будто они не люди, а горгульи. Звукорежиссура усиливает, делая невозможными, почти невыносимо животными банальные звуки человеческой жизнедеятельности – например, оборачивающееся несносным чавканьем поглощение пищи.
«Плохие сказки» в итоге ухитряются весь фильм балансировать на грани — между яркой, почти клиповой, гротескной формой и мрачным, преисполненным возмущения человеческой природой содержанием. Такой режиссерский цирковой акт неизбежно дезориентирует зрителя – но, с другой стороны, нет ничего удивительного в том, что панорама жизни, в которой из поколения в поколение передается ген несчастья и разочарования (как бы лукаво над этим пейзажем не светило летнее солнце), должна по меньшей мере кружить голову. Опьянять не иллюзиями лучшей доли, но полным с ними расставанием.
Автор: Денис Рузаев
Смотрите в Okko коллекцию фильмов с прошедших фестивалей на «Стрелке»
