Попав к Тахмаспу, Баязид с упрямством племенного барана твердит версию о том, что он не восставал против повелителя. К персам по ошибке попала невинная жертва инсинуаций.
В общем-то, все так и подумали, особенно Тахмасп.
Очень интересно узнать, против кого все-таки воевал непредсказуемый шехзаде, в чьем полку служил? А то загадка века так и останется неразгаданной.
В своих откровениях Атмажде Баязид заявлял о том, что повелитель после несправедливого решения отправить самого достойного наследника в Амасию, стал его врагом. Кого же мог иметь в виду сам Баязид, когда кричал войску: «Долой тирана!»?
Селим никак не успевал стать тираном, сидя в своем санджаке. Получается, что шехзаде все-таки воевал против повелителя, который тиранил жену, детей…
И это было бунтом. Как можно по-другому понять военные действия против армии империи? Я человек штатский, но кое-что вижу и без галифе с лампасами.
На предложение Тахмаспа все-таки повоевать, раз уж заблудился в персидских лесах, вспыльчивый шехзаде, как обычно, вскакивает из-за столика. Хорошо хоть шаху не наплескал, как это делал дома в коротких дискуссиях с Селимом. Выслушав гневные обвинения Баязида, Тахмасп покивал головой пациенту: «Я понимаю, я врач».
Шехзаде было предложено больше отдыхать, после чего Тахмасп открыл торги на бирже. Акции шехзаде, не воевавшего против Сулеймана Селимовича, но припершегося почему-то с армией в Персию, взлетели.
Пока господа делали ставки, повелитель в переписке многократно пытается вызвать покаяние у блудного сына, но в ответ звучит неизменное «Не виноват».
Кто же все-таки виноват в том, что шехзаде Баязид с сыновьями оказался в Персии? Если бы сам Баязид не сказал, я бы сроду не догадалась.
Виноват, оказывается, Рустем! Это он, гадюка семибатюшная, предал шехзаде. Разумеется, пощады ему не будет. Хотя, как и чем Рустем предал Баязида, опять же непонятно. Шехзаде проявил типичную психологическую особенность членов династии – искать виновника своих бед не в себе, а вокруг себя.
Естественно, что сам Баязид, родившийся с золотой клизмой в шехзаднице, не мог быть виноватым в том, что творил. А бывший свинопас Рустем почему-то не ворвался с кинжалом в зубах к повелителю и не потребовал немедленно посадить на трон Баязида. Не знаю, чего ждал от Рустема тот, кто обвинил его в предательстве.
Что должен был сделать Рустем? Чем он мог помочь человеку, поставившему себя в позицию «вне закона»?
Себя Баязид ни разу не считал предателем. Ни в письмах, ни устно это не прозвучало. Начать гражданскую войну в стране, а потом еще и рвануть к сифивидам – это всего лишь борьба за справедливость.
То, что за его дурную голову отец дает золото и территории империи – тоже не предательство, по мнению Баязида. Рустем и предал шехзаде и сиську во время не дал мальчику.
Причем, самый честный-пречестный шехзаде имел избирательную память. Он напрочь забыл о том, что Рустем вытащил его из истории с поклепом Селима и Ахмеда паши. Зато помнил, что предатель служил папе повелителю в день казни Мустафы. А кому он должен был служить? Атмадже, с Явузом?
Баязид проявляет откровенную подлость, отправляя Атмаджу убить Рустема. Все положительные черты шехзаде моментально меркнут в этом отвратительном проявлении: «Ты помогай мне, потому, что обязан, а потом я тебя все равно убью».
Если в начале своего правления в санджаке Баязид показывал проблески ума головы, то в процессе возмужания они бесследно улетучиваются. Кому он уж точно был предан, так это Мустафе. Кто маме с Рустемом плешь переедал за то, что двигали к трону не Мустафу, а его с Селимом? Это как часто надо было ударяться головой, чтобы так причудливо воспринимать действительность. Занятия боевыми искусствами сильно повредили головной мозг шехзаде.
Хорошо, если бы только мозг, Баязид успел целый детский сад настрогать, но ответственность за жизнь детей у него не сформировалась. Он не думал о них, когда собирал войско, иначе отправился бы в Амасию и бил поклоны папе-повелителю. Поэтому трогательная сцена прощания недалекого папаши с детьми нисколько не умиляет.
Шехзаде Баязид очень далеко переплюнул своего кумира Мустафу. Тот, хоть и был окружен заговорщиками, имел смелость войти в шатер повелителя. Баязид же повел открытую войну, проиграв которую, спрятался и не желал даже покаяться в содеянном. Он чуть ли не с рождения и до последнего момента считал себя жертвой несправедливости.