На днях вышел новый роман "Непобедимое солнце", написанный от женского лица. На случай, если вдруг Пелевин впервые за годы дал интервью, я поискала в новостях, но, конечно же, ничего не нашла. У меня есть ответ на вопрос, которым озаглавлена статья.
Фотографию я взяла с фанатского сайта. По ней хорошо видно, как Виктор Пелевин проводит время. На самом деле, я хотела написать о нем новую статью уже давно, и последний его роман стал последней каплей.
Однажды я написала "Тайный черный путь Виктора Пелевина", рецензию на "Бэтман Аполло", разместила ее в соответствующем сообществе, и она вызвала некоторый отклик. Это было семь лет назад, и с тех пор он не дает интервью.
Процитирую здесь кое-что из нее:
"Я читаю его книги с пятнадцати лет, отношусь к поколению, воспитанному на его мыслях и образах. Мы читали Пелевина, гордо демонстрируя это друг другу. Любого другого автора (кроме Чака Паланика) в мое школьное время считалось позорным читать."
"Все дело в том, что пишет он на моем языке, которому сам же и научил меня (и все мое поколение). Мы, как манекены в замке Дракулы, так привыкли к его голосу, что даже самые невнимательные из нас стали понемногу понимать смысл. И со временем я стала замечать, что современный мир так сильно похож на его прозу. И кажется, что происходящие события действительно придуманы халдеями и вампирами, а точнее - самим Виктором Олеговичем, который создает все это исключительно ради веселья."
"Но кроме веселья есть в книгах Пелевина то, что всегда вызывает во мне сильнейшую (смертную) грусть. И в конце романа Бэтман Аполло она еще сильнее, чем была раньше. Пелевин - как Екклесиаст, который сказал когда-то: все палочки для ушей. Посадил виноградники, но женщину не нашел. В ожидании того дня, когда разорвется серебряная цепочка и рассыплется каперс. В его послании к миру вся его мудрость, его понимание мира и единственный путь избавления от страдания, который он смог найти. Путь Пелевина - это благородный путь. Мне всегда он нравился. В конце романа мне вспомнились вот эти слова: но боль, которая в груди, старей любви, старей любви."
"Но пока не зацвел миндаль и не разбился кувшин у источника, наш проповедник все говорит нам о том, каким увидел этот мир. И в этом рассказе есть почти все."
Я получила тогда любопытный анонимный комментарий: "Пелевин как раз нашел женщину, но умудрился все прое***ь... А потом ее же в этом и обвинил. Поэтому весь ваш пост, конечно, очень красивый и философический, только в реальной жизни все совсем по-другому."
Мой вопрос: "Вы - та самая женщина?)))" остался без ответа.
То было в 13-ом году, осенью 14-го вышел роман "Любовь к трем цукербринам". Я написала рецензию под названием "Кто твой герой, Долорес Гейз?" и с того дня больше не читала Пелевина.
Из той статьи:
"Я знаю, зачем художники пишут ужас. Они всего лишь пытаются избавиться от своих ночных кошмаров, от видений и наваждений, от шепотов и криков. Но, кажется, кошмары человечества становятся все ужаснее. И можно сказать, что современное искусство состоит из почти лишь кошмарных снов. За редким исключением. И слова "Бог есть любовь" уже не имеют смысла, так как значение этих слов потеряно. Оно утрачено так же безвозвратно, как лицо знаменитого казненного. Ницше прославился фразой "Бог умер", и, конечно, с ним нельзя не согласиться. Так же он говорил: "Церковь - камень на могиле богочеловека: ей непременно хочется, чтоб он не воскрес снова". Поэтому остается лишь это спорное утверждение: "Jesus saves".
Виктор Олегович, насколько я помню, ни в одном из своих многочисленных произведений не назвал этого имени. О причинах догадываюсь, но озвучивать не стану."
Тогда я решила, что слишком дорого платить за любовь к такому человеку, и лучше вовсе не вспоминать о нем. Почти никогда не вспоминала.
Но в последнее время призрак ушедшего в небытие или сошедшего с ума (как вам больше нравится) стал посещать мои мысли, будто прося о помощи. Я люблю его рассказ "Гость на празднике Бон".
В моей любви к Виктору Пелевину всегда была та холодность, которая для него печальнее любой другой любви. Однажды мне приснился сон, в котором он разбил камнем мое окно.
Я знаю, почему он больше не дает интервью: он нашел мой дневник в Живом Журнале и читал его, пока горько-сладкий вкус моей жизни не стал для него невыносимым.
Разве можно этого не знать? Я знала, конечно. Но какое мне дело до того, кто читает мой дневник? Пусть даже это тот, кого я всегда любила.
У меня есть дела поважнее, чем думать о том, кого я хочу забыть. Но я открыла его новый роман и стала читать. Вернее, уже давно книги мне вслух читает мой друг Митя, с которым мы в скором времени разойдемся по разным квартирам, но останемся друзьями и будем, как прежде, гулять и веселиться, фотографировать женщин на улице и обсуждать искусство. Короче, роман я не дочитала, то есть не дослушала до конца.
Я всегда знала, что в глубине души Виктор Пелевин считает себя римским императором, и я всегда разделяла его любовь ко всему... восточному. Для меня его рассказ "Гость на празднике Бон" - стал той вершиной литературы, которую я никогда не смогу покорить, но и он так же, как и я, может лишь стоять у подножия этой великой горы и с тоской вспоминать о молодости, которая стала лишь мечтой. Вспоминается: "Смерть в юности, когда человек еще чист и прекрасен..."
Когда-то он написал эти прекрасные слова: "Я чувствовал, что за совершенством в изгибе крыла, меча и ресницы стоит один и тот же невыразимый принцип..."
Запись моего голоса (я прочитала тот самый рассказ, чтобы он нашел его и услышал) с 13-го года не изменилась. В ней мне удалось стать тем, кого я всегда любила. Недавно я придумала новый эпиграф к своему дневнику. Из песни Ильи Лагутенко: "Будь мной... всецело всем."
Подписывайтесь на мой канал и смотрите регулярные публикации с фото! Читайте дневниковые записи и статьи об искусстве моего авторства! Пишите комментарии и ставьте лайки! Обожаю отвечать на комменты!..
Как я написала письмо Тому Йорку...
Как я побывала на концерте Ника Кейва...
Стать знаменитой, как Настя Ивлеева...