Была ранняя весна, когда Устя повела Надю и Костю в Круглый лес. На деревьях только-только появились почки, а под деревьями, как настоящим покрывалом, земля была покрыта белым первоцветом и жёлтыми одуванчиками. Красота завораживала и казалось, что тут и воздух особенный.
Устя помнила, где находится шалаш, хотя и не была там с тех самых пор. Прошли вглубь леса по чуть приметной тропинке.
А вот и землянка! Тут и полусгнившая Ванькина тачка. Бросил он ее тогда. А вот и могилка... Ванька сам хоронил. Никто из слободян не пришел... Он и крест деревянный поставил. Пока жив был, ходил сюда постоянно. А почему же тачку не забрал отсюда? Дверь в шалаш ею прикрыл. А может потому и не забрал?
До тачки только дотронулись, она и рассыпалась. Отодвинули её. Видно, никто здесь не был. Вошли внутрь. Устя включила принесённый фонарик. В глаза бросилось полуистлевшее какое-то барахло, лежащее на топчане.
- Вот здесь Надя лежала, - показывая на топчан, сказала Устя, - а здесь, на полу ОНА... Я видела...
Постояли, помолчали, потому что сказать ничего не могли, а потом вынесли содержимое на улицу и стали пересматривать.
- Что это? - воскликнула Надя, поднимая с пола небольшую брезентовую сумку с длинной ручкой, и все сразу почувствовали, что нашли что-то важное.
Дрожащими руками Надя открыла сумку и начала доставать оттуда какие-то бумаги. Они были настолько истлевшими, что рассыпались прямо в руках. Прочитать что-либо было невозможно, видно бумагу не раз поливал дождь через продырявленную крышу землянки. Чернила растворились и превратились в одно большое пятно. Но Надя различила несколько латинских букв. А может ей это показалось? Она не была уверена, но своё предположение высказала вслух.
- Вот, оно что... Крестик на тебе тоже был не наш, не православный, - вспомнила Устя, - Я показывала тебе его, он у меня дома хранится.
Когда собрались уходить Устя сказала:
- Негоже все это здесь оставлять. И спалить боязно, вдруг, что-то еще понадобится. Давайте занесем в землянку.
Начали заносить.
- Ой, смотрите, крупа как хорошо сохранилась! - воскликнул Костя, подняв с земли стеклянную банку с кукурузной крупой.
- Ты крупу птичкам высыпь, а банку я с собой заберу. В память о маме, - сказала Надя.
Костя поискал ровную полянку, открыл банку и начал высыпать оттуда содержимое. Вместе с крупой на землю выпал маленький сверток завернутый в газету.
- Да здесь что-то есть!
Надя с Устей тут же оказались рядом. Надя подняла сверток и с волнением, дрожащими руками развернула газету. Там оказался маленький блокнотик, открыв его, она увидела листочки исписанные химическим карандашом и промолвила:
- Тут на немецком что-то написано, - сказала и замолчала.
- Ну, что там? Что? - Усте нетерпилось узнать.
- Да, не молчи же! Читай вслух! - Костя тоже был нетерпелив, - Или ты не понимаешь, что там написано?
Нет! Надя понимала все! Не даром же изучала в институте немецкий язык! Но, то, что прочитала, она не могла произнести вслух... Это писала ее мама... Писала ей... Слезы застилали глаза. Надя не могла их сдержать, хоть поначалу и старалась. Поняв, что не в силах читать дальше, она закрыла блокнотик и положила себе в карман.
- Дай, я посмотрю, - попросил Костя и протянул руку. Но, Надя, словно не слышала его.
- Ты не обижайся на нее, сынок, - понимающе сказала Устя, - тяжело ей сейчас. Видно, важное что-то вычитала. Придем домой, успокоится и прочитает нам.
Дома Надя вновь достала блокнотик и уединилась в свою комнату. В этот день Устя с Костей ничего не узнали. И только на второй день, утром, она сказала, что прочитает письмо вслух. Все устроились за обеденным столом и Надя начала читать. Несколько раз она прерывала чтение из-за сильного волнения, потом успокаивалась и продолжала.
Продолжение