Эта история, послужит началом серии статей об исторических фальсификациях состряпанных польским “институтом народной памяти”. И прежде чем вы продолжите читать, я бы хотел акцентировать, что речь идет не о польском народе, а о единичных его представителях, готовых за гранты предать память своих предков, плечом к плечу сражавшихся с солдатами Советской армии против нацизма. Также, хотелось бы выразить благодарность коренным жителям Пшишовиц, помнящим истинный ход событий и подтолкнувших меня написать этот материал на русском языке и объяснить, как и кто организовал эту фальсификацию. Усаживайтесь поудобнее, будет интересно...
Итак, события этой истории разворачиваются в самый разгар Висло-Одерской операции. Советские войска сметая сопротивление гитлеровских войск, врываются на территорию верхней (немецкой) Силезии. Обойдя город Глейвиц с юго-востока, ударные части выходят на расположенный в пригороде населенный пункт Прейсвиц (Preiswitz, позднее польск. Przyszowice) - важный транспортный узел железнодорожной ветки Глейвиц-Рыбник и шоссе Глейвиц-Миколув. Крупное село в 75 дворов и около 200 построек, расположилось на шоссе ведущее в прямо в Аушвиц (польск. Освенцим) где располагался печально знаменитый концлагерь, до которого оставалось совсем чуть-чуть.
На удержание важного транспортного узла, был спешно направлен усиленный батальон лейтенанта Ульриха Зиглера (Leutnant Ulrich Siegeler, часто упоминается как оберлейтнант, однако это звание он получит только после описанных событий 30.01.1945) (7. Kompanie / Führer des II. Bataillons des Panzer-Grenadier-Regiments 59), который насчитывал около 40 танков. Однако к моменту прибытия к населенному пункту, Зиглер встретил немецкие части, стремительно отступающие вдоль железнодорожных путей, часть из которых он развернул для подготовки позиции и встречи наступающей красной армии. Первыми в село ворвались рота полковника Ф.М.Быкова, которая в итоге и очистила его в уличных боях, уничтожив до 50 и взяв в плен 23 немца. Завязался ожесточенный танковый бой, который продлился около суток и к полудню 27 января, гитлеровцы были выбиты из населенного пункта.
К сожалению, существуют разные оценки как хронологии боя, так и потерь сторон, но штурм Прейсвица стоил жизней 101 бойца красной армии. В рамках этого материала я не буду слишком вдаваться в детали боя и дело вот в чем. Наступление красной армии было настолько стремительным, что Германия не позаботилась об эвакуации гражданского населения, а танковая дуэль с участием полсотни танков с каждой из сторон, у зажатого среди гор села, предсказуемо обозначила неминуемые потери гражданского населения у которого к моменту стихийного начала боя, просто не было никаких путей отступления. Особенно пострадала северная часть Прейсвица. К полудню 27 января 1945 года, бой закончился. Погибших местных жителей и красноармейцев схоронили на сельском кладбище, в общей могиле в секторе “Ц”.
После победы, эти области Силезии отойдут к Польше, поляки изгонят все немецкое население, займут их дома, а село Прейсвиц получит новое польское название - Пшишовице (Przyszowice). Однако продолжим.
Одолев сопротивление врага, ударные части устремились по шоссе в сторону городка Аушвиц (польское название: Освенцим) и вскоре, мир узнает о существовании там лагеря смерти Аушвиц-Биркенау. На этом клочке земли всего за 4 года, были умерщвлены около 1,4 миллиона человек. Ворота лагеря смерти, с боем снесут Советские войны около трех часов пополудню, в тот же день 27 января 1945 года, а спустя 60 лет, после многократных попыток Российской делегации- 1 ноября 2005 года, резолюцией 60/7 на Генеральной Ассамблее ООН все же будет утвержден Международный день памяти жертв Холокоста, который теперь отмечается в этот же день - 27 января, разумеется польский “институт народной памяти” сделал все что мог, чтобы очернить эту памятную дату...
Учрежденный в декабре 1998 года, так называемый “институт национальной памяти Польши” (Instytut Pamięci Narodowej), в рамках своей “теории двух оккупации” (немецкой и советской), сразу после своего создания “совершенно непредвзято” занялся поисками любых источников информации о бесчинствах красных варваров. Задача примитивно сводилась к тому, чтобы к любым памятным датам, добавлять любые дискредитирующие события, пусть даже вымышленные.
И эта история одна из тех, где отсутствие документальных свидетельств с легкостью компенсировали рукописными “воспоминаниями” давно почившего человека. Вот тут и всплыл текст ярого антисоветчика в рясе Казимежа Граевского (ks. Grajewski Kazimierz (1907-1985)) который с 1941 по 1957 год, служил управляющим прихода св. Иоанна Непомуцкого в Прейсвице (позже Пшишовицах) и согласно легенде, именно он по горячим следам, будто бы сделал приложение к приходской книге в которой описал все ужасы красного террора царящего в Прейсвице после его “освобождения”, где ордынские дикари тут же принялись мстить местному населению (не понятно только за что именно и почему именно в захолустном Прейсвице).
Правда, увы.. удостоверить авторство этих “воспоминаний” не может уже никто, поскольку сам ксендз скончался за два десятилетия до начала этой истории, тем не менее внимательно изучив его прижизненные полные идеологический и расовой ненависти статьи, можно с уверенностью сказать что будь у него эта рукопись, она бы хоть частично, но всплыла бы хоть в одной из его статей. Держать в тайне такую антисоветскую сенсацию целых 40 лет - было бы бессмысленно. В общем, имеются серьезные сомнения в том, что автор этой рукописи действительно ксендз Граевский, также в ходе расследования нам не удалось установить где именно эта ценная рукопись пролежала целых два десятилетия после его смерти. Предположение, кто мог выступить ее “хранителем” вы узнаете в конце статьи.
Внимательно изучив “выписки” фактов убийств и преступлений советских варваров из так называемого труда ксендза Граевского, расставив все описанные события на карту села - стало очевидно что если гипотетически принять описанные им события за правду, один человек просто физически не смог бы перемещаться по разбитому штурмом населенному пункту с такой скоростью, чтобы стать непосредственным участником всех описанных им событий и при этом, учитывая царящую анархию и кровожадность “красных варваров”, якобы стрелявших в людей без всякой причины, умудрится не напросится на серьезные неприятности самому и не нарваться ни на один патруль, при этом в послевоенное время, избежав встречи с представителями СМЕРШ.
К тому же, в приписываемом ему труде, события растянуты на “три дня безостановочных страдании и террора” (25-27 января 1945 г.), тогда же как перечисленные местные жители, все были похоронены в общей могиле в день освобождения населенного пункта, т.е. 27 января 1945 г., что явно противоречит описанным художественным событиям и скорее указывает на то, что тела погибших местных жителей и красноармейцев действительно собрали к полудню, сразу после боя и стали свозить к сельскому кладбищу, где успели похоронить еще засветло (напомню, что события происходят морозным январским днем, земля замерзшая, закат солнца в 16:14).
Поскольку “институту народной памяти” очень требовалось как-то демонстрировать общественности свою бурную деятельность, выписки из якобы рукописи отца Граевского передали прокурору ведомственной комиссии по расследованию преступлений против польского народа в Катовице (польск. Prokurator Oddziałowej Komisji Ścigania Zbrodni przeciwko Narodowi Polskiemu w Katowicach) с просьбой дать оценку описанным событиям и установить виновных. Расследование поручили прокурору Петру Пёнтеку (Piotr Piątek), который оказавшись в сложном положении к его чести, привлек для уточнении даже архивные документы ЦАМО. Чем все закочилось в итоге, я сохраняя интригу расскажу в конце, а пока давайте условимся, что список “пострадавших” выписанный в случайном порядке из художественного сочинения ксендза К. Граевского в дальнейшим будем считать - “прокуратурским”, просто потому что саму рукопись (из внушающих доверие исследователей) никто не видел.
И вот что сразу показалось странным, в случае каких либо сомнении в причинах смерти мирного населения, совершенно очевидно что следователям необходимо провести детальное судебно-медицинское исследование, однако попыток эксгумации останков местных жителей с целью установления причин смерти (в корреляции к обстоятельствам гибели, описанных в письменных “свидетельствах”) и установления общего количества тел в могиле - польской прокуратурой почему-то не проводилось -дальше узнаете почему.
К созданию Силезских фальсификации, приложили руку многие местные деятели впоследствии плотно подсевшие на гранты “института народной памяти” и изначально в эту грязную историю планировалось втащить антисоветчика у которого еще в 1996 году, вышла книга (ныне уже) профессор Силезского университета Зигмунда Возничка (Zygmunt Woźniczka, 1954 г.р.) под названием “от верхней Силезии до Советских лагерей” (польск. Z Górnego Śląska do sowieckich łagrów). Позднее, на волне описанных событий в 2010 году на основе этой работы он выпустил еще одну размером аж в 455 страниц - “репрессии в Верхней Силезии после 1945 года” (польск: Represje na Górnym Śląsku po 1945 roku), которую достаточно регулярно переиздают, купая автора в славе.
В феврале 2020 года, вышеупомянутый ученый так горячо “лизнул” Ярослава Качиньского и Матеуша Моравецкого, что ему поручили возглавить национальный исторический центр “Институт Польской мысли им. Войцеха Корфанте” (польск: Instytut Myśli Polskiej im. Wojciecha Korfantego). Всю плеяду антисоветских и русофобских работ пана Возничка, можно без труда обнаружить на странице “книг и публикации” польского “института народной памяти” (вот тут), что напрямую связывает его “научную” деятельность в интересах этой организации. Справедливости ради, нужно упомянуть что несмотря на предложение “понаписать еще чего-нибудь”, профессор отлично понимал что рано или поздно, у него спросят про источники информации и ответить ему будет совершенно нечего, особенно учитывая заключение специального прокурора Петра Пёнтека, которое я приведу в конце. Очевидно, что для сочинительства вранья в промышленных масштабах профессор совсем не подходил и требовалось найти какого-то инициативника, не связанного научными степенями, готового без всякого риска для собственной репутации, уверенно нести в массы любую ахинею.
И вот, в конце 2004 года, судьба свела одну провинциальную и недалекую мадам с деятелями “института народной памяти”, где она и отличилась, поведав про “одно ужасное преступление солдат красной армии”, услышанное от одной местной старушки - ее инициативность заметили и тут же взяли в оборот.
Вскоре, польская пресса взорвалась сенсационными заголовками - “преступление раскрыто через 60 лет!” (январь 2005) и едва тепло отпраздновав новый год, возмущенные поляки узнали из газет про трагическую судьбу многократно изнасилованной красноармейцами местной 15-летней полячки, которая скончалась от побоев и травм (чуть позже я расскажу об этом “инциденте” подробнее). История оказалась настолько резонансной, что для раскрутки новой волны русофобских настроении в СМИ, потребовалось шлепать подобные фейки с некоторой регулярностью и наша героиня, получила на это полный карт-бланш...
Тут же, было организовано “товарищество энтузиастов Пшишовице” (польск. Towarzystwa Miłośników Przyszowic), польский конвейер местных русофобских страшилок заработал и очень скоро, та самая инициативная - Кристина Гродонь (Krystyna Grodoń в замужестве Augustyniak), выпустила брошюру “три дня из истории Пшишовице” (Trzy dni z dziejów Przyszowic), текст был готов к октябрю 2005 и брошюру издали в 2006 году. Данный труд, стал основой не только целого ряда антисоветских и русофобских публикации в СМИ, но и фундаментом масштабной русофобской фальсификации, под названием “бойня в Пшишовице”.
Теперь, когда у “института народной памяти” был целый сборник высосанных из пальца страшилок провинциального краеведа, требовалось перевести страдания на новый, национальный уровень и установить очередной монумент невинным жертвам “русских падонков”, испортив только что утвержденную международную дату. Для этого, за неимением реальных фактов, на белый свет вытащили скомпилированный из разных источников список, где были перечислены все гипотетические жертвы, которые теперь требовалось где-то территориально прописать и по роковой ошибке, изначально их прописали не там, где за дело взялась пани Гродонь.
Выписка из заключения по следствию: “Zachowania żołnierzy Armii Czerwonej polegające na pozbawianiu życia cywilnych mieszkańców Halemby wyczerpują znamiona zbrodni 2 art. 123 §1 pkt 4 cytowanego kodeksu karnego. Żołnierze radzieccy w trakcie walk o w/w miejscowość dokonali zabójstw co najmniej 61 cywilnych mieszkańców spośród ludności cywilnej obszaru na którym toczyły się walki. W żadnych takim przypadku śmierć cywila nie nastąpiła w trakcie prowadzonych walk czy też w związku z nimi.”
Перевод: “Поведение солдат Красной армии, заключающееся в убийстве мирных жителей в Халембе, составляет преступление по 2 ст. 123 § 1 п. 4 уголовного кодекса. В ходе боев за вышеупомянутый город советские солдаты убили не менее 61 мирного жителя из числа мирных жителей в районе боевых действий. Ни в одном из таких случаев гибель гражданского лица не произошла в ходе боевых действий или в связи с ними. “
С этого момента, у проходимцев обрисовалась ясная задача впихнуть “не менее 61 убитого” в концепцию очередного монумента жертв красного террора, при этом они даже не обратили внимание что в заключении прокуратуры речь шла не о Пшишовице (нем. Прейсвиц), а о городе, расположенном на другом конце области - Халембе (см. выше выписку), однако как вы понимаете локомотив ненависти было уже не остановить и все жертвы чудным образом, из Халембы перенеслись в соседние Пшишовице в качестве “местных жителей”. Здесь хочу сразу обратить ваше внимание, что польский прокурор Пётр Пёнтек оказался настолько опытным, что ловко петляя в формулировках и оценках, не желая никого обидеть, в заключительной части все же правильно расставил акценты - об этом чуть позже в кульминационной части, но пока не стоит свыкаться с мыслью что упомянутые “не менее 61 убитых” действительно существовали в объективной реальности.
Разбираясь как-то в тонкостях того, кто именно придумал и раскрутил расхожий миф про 20 миллионов изнасилованных красноармейцами немок, я думал что в этой теме меня уже ничего не удивит, однако открыв книгу пани Гродонь я понял, что ей удалось пробить дно на этом поприще. Как оказалось, по версии краеведов насилию в освобожденном красной армией городке, подверглось все что движется, включая монахинь местного монастыря и всех особей женского пола от школьниц до старух, являющихся бабушками и матерями коренных местных жителей. После публикации сборника сочинений пани Гродонь, местные жители помнящие истинный ход событий, писали возмущенные комментарии, проклинали и плевали ей вслед, и в общем то было за что…
Та самая история с “изнасилованной” 15-летней девочкой Аниель Дула (Anielę Dulę), с которой все и началось - возникла из якобы устных рассказов ее брата, который родился уже после войны и конечно сам ничего видеть не мог, однако стоило просто добавить в рассказ, что дескать подросток попал в больницу “после встречи с красноармейцами” как история тут же заиграла новыми красками явной уголовщины. Да… все доказательства сводятся к фразе “после встречи с красноармейцами” безымянного (скорее всего вымышленного) свидетеля, который сам лично ничего не видел. Искали и не нашли этого “свидетеля" не только мы, но и польская прокуратура. Также история с 20-летней Анни Ломания, которую якобы при попытке изнасилования в сугробе (на дворе конец января, мороз) застрелили русские варвары, оказалась лишь компиляцией с небылицы, выдуманной чуть ранее журналисткой Терезой Семик (Teresa Semik, 1955 г.р.). Пани Тереза - убежденная антисоветчица, прославилась целой плеядой статей опубликованных в местном Силезском издании “Dziennik Zachodni”, где “непредвзятая журналистка” со всех сторон оправдывает поляков призванных в вермахт и категорически осуждает действия “советских варваров”, вполне предсказуемо выдавая художественные вымыслы за “общепринятые факты”. Таким вот образом, фрагменты ее вымыслов, стали - “фактами”. Чуть позже, в 2015 году (с переизданием в 2019), тот же “институт народной памяти” в рамках проекта руководимого Люциной Станичек и Анной Скендзил, заботливо издал “образовательные” материалы для школ и институтов под названием “Трагедия в тени “освобождения”. Верхняя Силезия в 1945 году” (Tragedia w cieniu “wyzwolenia”. Górny Śląsk w 1945 roku), где еще раз были скомпилированы художественные вымыслы, но уже в качестве неких общепринятых исторических фактов (можно найти вот тут). Ну а мы с вами, продолжим исследование вопроса и подходим к самым интересным событиям.
После того, как на кладбище установили мемориальный камень со списком мучеников, на авторов художественной инсталляции посыпались многочисленные вопросы от местных жителей, с просьбой не держать их за идиотов и объяснить целый ряд фамилии “местных жителей” которых тут никогда не было. Пришлось срочно выкручиваться, сочиняя на ходу всякие нелепицы. Так к примеру история мифического мученика Франтишека Грушки была изложена таким образом, что дескать после освобождения села, советский патруль заметил на развалинах одетого явно не в размер одежды человека, у которого из под пиджака торчал немецкий армейский свитер. Он оказал сопротивление и был убит. Далее забавно - в каком-то подвале, вскоре нашли немецкую униформу с документами на имя Франтишека Грушки из Миколова. Все!.. этого оказалось достаточно чтобы занести переодетого из нацистской формы гипотетического Ф.Грушку в польские мученики. Подозреваю что и этот фрагмент, перекочевал из какого-то реваншистского опуса журналистки Терезы Семик, обожающей оправдывать участие поляков в войне против своего собственного народа. Когда эта статья была уже почти готова, совершенно случайно удалось разыскать один из главных источников большинства эпизодов, приводимых как в (условной) рукописи Граевского, так и в других статьях. Основой стали фольклорные заметки некой озабоченной старушки пани Гертруды Видуч (Gertruda Widuch. 1938г.р., близкая родственница, по некоторым данным дочь бывшего нацистского бургомистра Прейсвица - Йозефа Видуча, также погибшего при штурме), у которой все ее рассказы либо начинались, либо заканчивались изнасилованиями. Однако, то что она понятия не имеет как выглядит солдат красной армии, лучше всего свидетельствует о том, что это не больше чем ее больные фантазии. Чуть далее, я приведу вам ее же цитаты и вы поймете что я имею ввиду. Однако, несмотря на фантазии отдельных жителей Пшишовиц, не все выжили из ума и люди стали задаваться вопросами.
На первый взгляд, с точки зрения местных жителей не нашли своего объяснения в списке Пшишовицких мучеников имена: Августина Лоскота из Халембы, семьи Павла Дилла, Алойза Штутца и других. Но достаточно вспомнить что я уже упоминал миграцию списка “не менее 61 погибшего” из Халембы в Пшишовице, то становится понятным не хитрый “очень исторический” и “научный” ход формирования списков мучеников состряпанный буквально на колене.
Дело в том, что в заключении прокуратуры, имена и фамилии “пострадавших” указаны не в алфавитном, а в произвольном порядке и именно так, как были поданы в прокуратуру, т.е. с множественными опечатками и ошибками в написании имен и фамилии.
Фактический, для сравнения у нас имеется ТРИ списка с фамилиями:
- Из прокуратуры: 60 чел.
- Список захоронении на местном кладбище: 53 чел.
- Список “мучеников” высеченный на мемориале: 42 чел.
Принимая во внимание, что в кладбищенском списке, скорее всего имена написаны правильно (их хоронили родственники и соседи, знающие погибших лично и правильное написание их имен и фамилии), то можно сказать, что авторы фальсификации просто отобрали первые 24 фамилии из прокурорского списка точно в том же порядке, в каком они там указаны и с точно теми же ошибками в фамилиях (они даже не сверяли имена с кладбищенским списком!). Другие 15 фамилии были выбраны из списка захороненных с общей могиле местных жителей избирательно и еще две (Мария Бискуп и Йозеф Вилчек) добавлены “по знакомству” и не имеются ни в прокурорском списке, не в списке захороненных на кладбище, 9 добавленных на монумент фамилии вообще не имеют могил на местном кладбище и (пока) вызывают сомнения как когда либо реально существовавшие личности. Желающие могут сравнительно поработать со списками самостоятельно вот тут.
Теперь, необходимо рассказать вам нечто интересное, а именно каким образом, попавшее под раздачу уличных боев население, преобразовалось в мученики - разумеется в грязную русофобскую историю никак не могло снова не влезть местное католичество, а потому 27 января 2005 года, незадолго до установки мемориального камня страдальцам на местном кладбище была созвана торжественная католическая месса, в ходе которой с общей могилы погибших при штурме села местных жителей, просто сбили табличку с надписью “погибли в боевых действиях” (zginęli w czasie działań wojennych) и не затейливо заменили ее на “Убиты солдатами Красной армии 27 января 1945” (Zamordowani przez żołnierzy Armii Czerwonej 27 stycznia 1945 r.). Фокус-покус и никакого мошенничества! А главное, “никакого лжесвидетельства” в лучших традициях католичества и местных реваншистов…
Далее как вы понимаете, по лекалам Геббельсовской методички - легенды под некоторые фамилии, стараниями пани Гродонь были или заимствованы из сочинении ксендза Граевского и пани Гертруды Видуч, либо представлены якобы от имени неких “устно опрошенных очевидцев”. Для патриотического контраста и закрепления идеологической ненависти, согласно выдумкам пани Гродонь и ее протеже - особо показательные расправы чинились красноармейцами над безоружными участниками и ветеранами “Силезского восстания” (1919 г. - Powstania śląskie), которые считаются в Польше героями своего времени и разумеется расправа над национальными героями, должна добавить у населения возмущения и предвзятости перед дикой ордой недолюдей. И я не преувеличиваю, в текстах статей современных польских европейцев со светлыми лицами, действительно встречаются целые абзацы из Геббельсовской методички. К примеру...
Цитирую: “Jeden ze świadków opowiadał, że dokonali tego rosyjscy żołnierze o twarzach o azjatyckim wyglądzie, przypuszczalnie Kałmucy, albo osoby innych syberyjskich narodowości.”
Перевод с польского: “Один из свидетелей сообщил, что это сделали российские солдаты с азиатскими лицами, предположительно калмыки, или люди других сибирских национальностей.”
Такие странные описания “красноармейцев” появились не вчера и чаще всего это компиляция с более ранней страшилки. Одна из них это фольклорные рассказы уже упомянутой мной пани Видуч, которая по всей видимости никогда солдат советской армии в глаза не видела. Сейчас поймете почему…
Цитата пани Видуч: “Pierwszą linię stanowili żołnierze pochodzenia “mongolskiego” tj, z azjatyckich republik ZSRR. I szukali tylko panienek, żeby je gwałcić. Najpierw te Mongole, takie skośne oczy i to mieli te ogniomiecze.”
Перевод с польского: “ В первую очередь шли солдаты “монгольского” происхождения. т.е. из азиатских республик СССР. И они искали девушек только для того, чтобы их изнасиловать. Во-первых, у монголов косые глаза, и у них были эти огненные мечи.” (прим. видимо имеются ввиду монгольская сабля или секира. Типичный красноармеец с секирой и раскосыми глазами - это что-то новенькое...)
Ну - чем не орда!? И вот такие вот “свидетельства” кочуют из статьи в статью. Есть и более примитивные наборы стереотипов на любой вкус, даже с присутствием великих религиозных чудес. К примеру местной католической пастве преподносится в качестве стопроцентной правды байка некой пани Гертруды из Гералтовиц (Гералтовице - название области. При детальной проверке, к нашему удивлению оказалось что это все та же Гертруда Видуч. Как она могла так много увидеть и сделать непонятно, особенно если учитывать что ей к началу войны - был всего годик от роду), которая облила ворвавшихся в дом солдат красной армии святой водой и те шипя и дымясь - ретировались. Чувствуется “совершенно непредвзятое” влияние католичества… Видимо именно с ее фантастических рассказов, мог сделать свои заметки ксендз Граевский.
Тем не менее, когда мемориальный камень был готов, едва не пришлось все срочно переделывать. Как оказалось, местный Легницский епископ Стефан Чичи (Stefan Cichy, 1939 г.р.), тот самый что участвовал в “замене” таблички на кладбище - пожелал добавить в родовую карму букет коммунистических страдании и настоял чтобы к списку добавили его очень пострадавшего от советов дядю (тут со слов самой пани Гродонь). На момент написания этой заметки родственник в списках еще не идентифицирован, но это дело ближайшего времени и видимо отдельной статьи. Конечно, рассказывать про весь абсурд царящий в умах местных профессиональных страдальцев можно было бы еще долго, но нам пора закруглятся.
Ну а теперь, кульминация! Вернемся к заключению польской прокуратуры, которая во время своего расследования в 2008 году, обладала куда более серьезными ресурсами и возможностями для проведения расследования чем мы. И вот к чему они пришли...
Выписка из заключения по следствию: “W toku niniejszego śledztwa nie zdołano ustalić bezpośrednich sprawców zbrodni opisanych w sentencji i wobec wyczerpania istniejących źródeł dowodowych oraz braku dalszych źródeł pozwalających na ustalenie tożsamości świadków w związku z powyższym postępowanie należy umorzyć na podstawie art. 322 § 1 kpk.”
Перевод: “В ходе этого расследования не удалось установить непосредственных исполнителей преступлений, описанных в приговоре, и из-за исчерпания существующих источников доказательств и отсутствия дополнительных источников, позволяющих установить личность свидетелей, производство по делу должно быть прекращено в соответствии со ст. 322 § 1 УПК”
Таким образом, прокурор Пётр Пёнтек ясно дал понять - дело закрывается, состава преступления НЕТ. Как нет в природе НИКАКИХ реальных СВИДЕТЕЛЕЙ воображаемых событий или факторов позволяющих установить исполнителей воображаемых преступлении советских войнов. Книга Кристины Гродонь оказалась не больше чем низкопробное, заказное художественное сочинение, а так называемая “бойня в Пшишовицах” - является очередной псевдоисторической фальсификацией нечистоплотных польских грантоедов.
В рамках нашего расследования, установлено что самое ранее упоминание фольклорных эпизодов на которых построена эта историческая фальсификация, принадлежит члену семьи нацистского бургомистра Прейсвица Йозефа Видуча - Гертруде Видуч (1938 г.р.), которая вряд ли могла быть непосредственным свидетелем всех описываемых ею в деталях событий - ей было всего 5 лет...
Ну а теперь друзья, личная просьба - делитесь публикацией, и вообще обращайте внимание на усилия зарубежных исследователей. В странах цивилизованной Европы разоблачительная деятельность подобного рода, уголовно наказуема с формулировками “отрицание коммунистического геноцида” и может повлечь тюремное заключение до 3-7 лет. Мы устали ждать хоть какой-то поддержки от профильных организации России и пока нас всех не пересажали, мы надеемся только на вашу помощь... Подписывайтесь, делитесь, будем на связи.