Гуляя по бельгийским городам, можно встретить высокого статного мужчину. У него нос с горбинкой, суровый взгляд и окладистая борода. Мужчина может быть на коне, но необязательно. Иногда он просто стоит, гордо подняв голову, и смотрит вдаль.
Всё это - памятники королю бельгийцев Леопольду II из Саксон-Гот-Кобургской династии. Их, этих бронзовых и каменных статуй, сейчас насчитывается больше десятка: в Брюсселе, Остенде, Намюре, Антверпене... Правда, в последнее время цветов королю несут все меньше, все чаще другое отношение - памятники заливают то белой, то красной краской. А конную статую в Экерене возмущенные активисты и вовсе снесли. Взамен разгневанные, зараженные вирусом BLM, граждане предлагают воздвигнуть другой монумент: голова гордого короля с большой бородой, а рядом - отрубленные человеческие конечности: кисти рук и ступни. В память о том, что больше века назад творилось в Свободном государстве Конго, личном владении короля Леопольда II, в память о всех изуверствах, которые терпело коренное африканское население.
Прогрессивный монарх
Как говорится, ничто не предвещало беды. Точнее, никто не мог подумать, что любознательный, воспитанный молодой мужчина, ставший в 1865 году бельгийским королем, превратится в демона колониализма, в "дьявола в пробковом шлеме", как кто-то заметил (при том, что Леопольд если и надевал пробковый шлем, то никогда его не носил). Даже наоборот. Вступая на престол после смерти отца, 30-летний Леопольд заявил:
"Я хочу быть конституционным королем, потому что убежден: Бельгия обязана своим процветанием и безопасностью конституционному режиму, который в нашей стране так удачно действует".
Леопольд был далек от абсолютизма и тем более деспотизма, в начале его правления на протяжении 15 лет работал вполне себе либеральный кабинет министров. Затем к власти пришли консерваторы-католики, но и они оказались сторонниками прогресса. Во второй половине XIX века в Бельгии произошел промышленный скачок, расцвела торговля, было введено всеобщее избирательное право (правда, только для мужчин, но по тем временам и это было прорывом), открылись обязательные начальные школы. Король категорически выступал против смертной казни и регулярно использовал свое право помиловать приговоренных к высшей мере преступников. Леопольд показал себя как выдающийся строитель - за множество роскошных зданий, украшающих Брюссель и другие города, такие, например, как Королевские оранжереи в Лакене или ипподром в Остенде, бельгийцы должны благодарить в первую очередь своего короля. Золото, а не монарх!
Жажда колоний
Но была и другая сторона медали. Леопольд с рождения был очень любознательным, а, когда подрос, воплотил в жизнь страсть к путешествиям. Вначале объехал Европу, а потом отправился подальше, вначале на Ближний Восток, в Египет, а затем в юго-восточную Азию. На острове Цейлон с удовольствием и завистью наблюдал, как работает колониальная система. Из поездки в Грецию Леопольд отправил своему другу мраморную плиту из афинского Акрополя с выбитой надписью: "Бельгии нужна колония". Действительно, по сравнению, с такими хищниками как Британская империя или Франция, даже по сравнению с соседними Нидерландами Бельгия была очень скромным государством, к тому же не так давно появившемся на карте Европы (год образования Бельгии - 1830-й). Откуда у нее колонии?
Но, вернувшись из путешествия, Леопольд придумал, как превратить свое маленькое государство в колониальную империю. И его выбор пал на Африку, которую во второй половине XIX века европейцы еще не успели до конца освоить и поделить. В сердце континента, в бассейне реки Конго жили по-прежнему туземцы, не отягощенные "бременем белого человека". Да и вообще огромные пространства возле экватора были очень слабо исследованы. В европейской прессе периодически мелькали заметки об обитающих там карликах-каннибалах и диковинных людях с длинными змеиными хвостами.
Леопольд решает закрасить белые пятна. В 1876 году в Брюсселе он собирает конгресс географов и исследователей, чтобы обсудить будущее центральной части Африки. На форум приезжают около 30 ученых и филантропов со всей Европы, но больше всего бельгийцев. При поддержке земляков Леопольд рьяно убеждает участников конгресса в том, что нужно приложить усилия всех стан в исследовании неизвестных уголков Африки, имея в виду прежде всего бассейн реки Конго. Король говорит о том, что местное население крайне нуждается в прогрессе и ином уровне жизни. С жаром рассказывает он и о том, что Европе необходимо положить конец бесчинству на «Черном континенте» арабских и занзибарских работорговцев.
- Не может быть в нашем просвещенном веке никакого рабства! – вещает с высокой кафедры бельгийский монарх.
Ученая публика, затаив дыхание, внимала красноречию Леопольда и после трех дней заседаний конгресс принял судьбоносное решение – создать под эгидой Леопольда Международную ассоциацию по исследованию и цивилизации Центральной Африки. А в 1885 году, на конференции в Берлине, король бельгийцев получил то, чего хотел на самом деле – огромная территория в бассейне реки Конго, в 76 раз превышающая площадь Бельгии, отошла Леопольду фактически в личное пользование.
"Леопольд II стал единственным и суверенным правителем населения, оцениваемого в 30 млн человек. Без принятия конституции, без установления международного надзора, не посетив даже Конго, когда и небольшая горсть его новых подданных не слышала о нем власть Леопольда в Африке в противоположность его конституционному правлению в Европе, была абсолютной"*, - замечает британский историк А. Форт.
Так появилось новое государственное образование - Свободное государство Конго. Кстати, по-настоящему свободной на этой территории была только торговля: доступ к богатствам Конго предоставлялся всем державам - таково было одно из условий предоставления Леопольду экваториальных земель.
Отрубленные руки
Получив добро на освоение Конго, Леопольд с усердием принялся за дело. Еще до конгресса в Берлине король организовал в Экваториальную Африку несколько экспедиций, некоторые из них прошли под руководством опытного путешественника и авантюриста Генри Мортона Стэнли, ставшего первым генерал-губернатором Конго. Стэнли и его последователи с помощью кнута и пряника ловко договаривались с вождями местных племен, внушали им, что теперь их сувереном является далекий европейский монарх, который готов принесли на их жаркую землю все блага цивилизации. И, действительно, среди джунглей стали строиться дороги и поселения, по рекам пошли пароходы, правда, всех благ цивилизации не получилось. Местное население во всяком случае их не замечало, потому что было занято в основном тяжелым трудом - вначале добывали слоновую кость, а когда в 1887 году были изобретены резиновые шины, в лесах стали активно собирать каучук. Его производство в 1890-е годы выросло в несколько раз, значительно поправив финансовое положение как компаний, работавших в Конго, так и лично короля Леопольда.
Работать конголезцам приходилось много, даже очень - нормы выработки каучука с каждым годом росли. За невыполнение плана полагались серьезные наказания, причем избиение палками было, пожалуй, самым мягким. Если какая-то деревня не выполняла план, ее могли просто-напросто сжечь. Когда в мире началась кампания против Леопольда ведущие газеты облетели фотографии отрубленных конечностей - так поступали как с врагами Свободного государства Конго, так и просто с "нерадивыми" работниками. Леопольд яро выступал против рабства, при этом на его африканских землях рабство также практиковалось. Для поддержания порядка была создана специальная армия - "Форс Публик". Командовали ей европейские, чаще всего бельгийские офицеры, а рядовой состав набирали из местного населения, которое к проштрафившимся землякам милосердия, как правило, не проявляло. Так получилось, что полицейские функции "Форс Публик" вскоре превратились в карательные и число отрубленных конечностей непрерывно росло.
Впрочем, долгое время Леопольд в глазах европейской публики по-прежнему представал филантропом, пытающимся вытащить "из грязи" коренное африканское население, и выдающимся предпринимателем.
"Свободное государство Конго... существует за счет своих собственных ресурсов без отравления аборигенов алкоголем; оно извлекает благосостояние из почвы без опасения ее истощить; оно открывает огромные участки земли без влезания в тяжелые долги, и, что благороднее всего, ежедневно обращает голых каннибалов-дикарей в уважающих себя ответственных людей"*, - писал путешественник Маркус Дорман.
Хвалебные "песнопения" продолжались до той поры, пока происходящим в Конго не заинтересовался английский журналист французского происхождения Эдмунд Морель, инициировавший обширное расследование ситуации в вотчине Леопольда. В различных изданиях все чаще стали появляться статьи о жизни местного населения в центральной Африке, проиллюстрированные кошмарными снимками. Вскоре против Леопольда и его "свободного государства" началась широкая кампания, к которой подключились как известные писатели, такие, как Марк Твен, Артур Конан Дойл и Джозеф Конрад, так и европейские, в первую очередь британские политики. В конце-концов, в 1908 году Леопольд II был вынужден выбросить белый флаг - передать свое личное владение Бельгии уже в качестве стандартной колонии. По разным оценкам, за время существования Свободного государства Конго в нем погибли от 5 до 15 миллионов человек.
Жертва пропаганды?
Нет ничего удивительного, что в массовом сознании Леопольд превратился в эталон колониальной жестокости. Его именем пугают детей. Но так ли это? Против фактов, конечно, не попрешь - комиссия по расследованию событий в Конго сделала однозначные выводы о том, что местное население подвергалось геноциду. К тому же приказ короля уничтожить весь архив своего африканского государства тоже показателен. И, действительно, король, поглощенный экономической махиной, приносившей ему баснословные прибыли и использующей в качестве топлива фактически рабский труд местного населения, вряд ли об этом населении думал. Достаточно сказать, что Леопольд в Конго никогда так и не побывал.
Однако огромную роль в очернении образа бельгийского короля сыграла пропаганда, прежде всего, британская. Мне почему-то кажется, что в африканских колониях Великих держав жизнь была устроена примерно таким же образом. Все эти банту, готтентоты и прочие африканские племена на протяжении долгих десятилетий подвергались жесточайшей эксплуатации. Однако в разгар кампании против Леопольда англичане говорили, что в Конго ад кромешный, а в британских колониях все построено на гуманных принципах. Слабо в это верится.
Я не собираюсь обелять короля бельгийцев Леопольда, свою порцию угля на том свете он заслужил и наверняка получил. Но его собратья по колониальному ремеслу из других стран Европы вряд ли получили что-то другое.
* - цитата по статье Л. В. Сидоренко "Независимое государство Конго: к вопросу об образовании и эволюции Бельгийского колониального государства.
Алексей Денисенков
Подписывайтесь на канал История и истории!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
«Великая идея»: как греки пытались возродить Византию и чем это обернулось
Постправда 1898 года: история войны, которую развязали журналисты