Дорогой мой, неделю назад получили от вас книги, но только сегодня (через неделю !), выбирая их из почтового пакета, обнаружили в них вашу записку. Я ещё сразу удивился тому, что посылка не сопровождена никаким письмом и воспринял это как чистейшее детство с вашей стороны, которое вот таким образом говорит мне: «Оставьте меня в покое, я не хочу с вами общаться».
Но записка обнаружилась и, надо сказать, она не прибавила вам много возраста. Глядя на её, я вижу девятилетнего школьника, которого отругал учитель и который только и может, заикаясь, выговорить: «Простите меня пожалуйста». — Это тоже неплохо, ибо иные не умеют и этого. Но это неплохо для школьника, а не для зрелого человека. Это не солидно, друг мой. Ведь эту записку я мог бы не увидеть вообще никогда. Это подобно тому, как если бы вы попросили прощения таким тихим шёпотом, которого никому, кроме вас, не слышно, то есть вы написали её для себя, а не для всех.
Эта записка ваша так кратка, как кусочек маленькой ленточки, выглядывающей из стены, за которой скрывается вся остальная часть ваших переживаний, впечатлений, мыслей, выводов, суждений и, главное, отношения, — и потому мне придётся лишь строить догадки, чтобы сказать вам несколько слов то ли на прощанье, то ли… как вам будет угодно.
Я так понял, что этой запиской и присылкой книг вы со мной попрощались. Но я сейчас вспоминаю, что писал вам следующее:
Если у вас нет глубокого и искреннего желания заниматься нашими книгами, можете без церемоний мне об этом сказать и вернуть книги.
Книги вы вернули, но сказать — ничего не сказали. Почему ? Опять выводы замучили ? Кáк обидно. Столько мудрых мыслей прочли, такие чудесные предсловия пишите, а прямодушию не научились. Чего вы боитесь ? Обидеть меня ? Но ведь Будды не обижаются, они огорчаются за людей — за тех людей, которые не хотят или не могут огорчаться за себя сами. И вы меня снова огорчили — за вас.
Посмотрите на свою записку:
«Простите меня пожалуйста, если можете и умеете».
Эта записка показывает, что вы — ребёнок в области Истинных Отношений. Это, конечно же, не страшно. Это даже прекрасно, потому что ребёнок — это вообще прекрасно. Страшно только то, что вы — не до конца ребёнок, как и не до конца взрослый. Это единственно страшный момент в жизни любого человека.
«Простите меня пожалуйста, если можете», — сказал ребёнок; «…и умеете», — сказал испорченный взрослый гордец. (Если, конечно же, всё это не сказал лицемер). Я ведь не вижу вас глазами, вы ничего о себе толком не рассказали, и потому я вынужден строить лишь догадки, ну а вы уж выбирайте из них то, что вам кажется полезным для вас. Ясновидение не нужно испорченным людям, ибо если вы сами способны видеть себя, но не признаётесь ни себе, ни другим в своих пороках, то моё ясновидение не заставит вас в них признаться; а если вы, будучи не способны видеть себя, не желаете верить на слово провидцу до самоубеждения в его словах, — моё ясновидение тоже вам не поможет.
Если бы вы не прибавили это мерзкое «умеете», я бы вас обнял всей душой. А так я вам жму только руку в знак прощения, и обнимаю, но не всю вашу душу, а только ту её часть, которая не испорчена этой жизнью, и желаю, чтобы вся ваша душа вернулась к той первоначальной чистоте, с какой вы вошли в этот мир. А для этого просьба о прощении должна быть предельно искренна, а не формальна, это в ваших же интересах, если у вас, разумеется, есть интерес к судьбе своей души. Если бы вы действительно искренне попросили прощения, вы никогда не сказали бы этого слова, его не скажет ни один человек, который искренно просит простить его. Вы понимаете это ? Вы понимаете, что нет такой молитвы:
«Прости меня, Господи, если Ты умеешь прощать».
Так что, попросив прощения, вы снова меня оскорбили и попытались унизить, чтобы не унизиться самому, а значит, лишь поднеся целебную воду к устам своей души, пролили её снова на землю. Постарайтесь же поскорее склониться к земле и собрать капельки этой воды для блага и жизни своей души.