Разверзошося вси источницы бездны, и хляби небесные отверзошася. И бысть дождь на землю четыредесять дней и четыредесять ночей.
Бытие, гл. 7, ст. 11 — 12
— Все дожди, дожди... — сказал Галлер, отходя от окна и зябко потирая руки. — И на небе вода, и на земле. А между ними — воздух, перемешанный с водой. В пропорции примерно один к одному...
— Разверзлись хляби, — ответил из угла Петр.
В комнате было темно, и лишь окно светилось тусклым прямоугольником, нарезанным на кусочки. При таком свете Галлер с его монументальной фигурой казался не человеком, а каменной бабой из южнорусских степей. Разговаривал могучий Галлер при этом на удивление мягко и ласково, даже с какой-то услужливой, извиняющейся интонацией.
— Да-да, — кивнул Галлер (его голова ушла в широкие плечи и снова всплыла над ними, как поплавок). — Именно! Хляби... Вы знаете, что такое хлябь, Петр?
— Что-то жидкое, — откликнулся Петр, не думая.
— В общем, вы правы, да... Хлябь — это глубина, бездна. Пучина морская.
Уже светило дня на западе горит
И тихо погрузилось в волны!
Задумчиво луна сквозь тонкий пар глядит
На хляби и брега безмолвны...
— распевно прочел Галлер и, довольный собой, захихикал.
А Петр промолчал. Его ужасно раздражала эта манера Галлера на каждый случай моментально отыскать в закоулках мозга подходящий стих и в очередной раз продемонстрировать свою нечеловеческую память.
— Батюшков! — сказал Галлер, не дождавшись реакции гостя. — Батюшков, Константин Николаич! Блестящий поэт, гений, без которого не было бы, пожалуй, ни Пушкина, ни всей великой русской поэзии... И при этом сумасшедший! Впрочем...
Стоящий у окна половецкий истукан медленно поднял руку, почесал каменное темя и заключил голосом Галлера:
— Гениальность и безумие часто идут рука об руку.
— Банально же, Осип, — отозвался Петр.
— Да, конечно! — тут же согласился Галлер. — Это еще Сенека, кажется, заметил — мол, не было еще ни одного гения без некоторой доли безумия. Да и Сенека, конечно, не первый... Но я сбился, Петр, извините старого дурака. О чем мы там?
— Хляби, — усмехнувшись, подсказал Петр.
— Хляби, — задумчиво повторил Галлер. — Действительно, льет и льет без конца, хоть ты тресни! Дожди, дожди...
---
Премного благодарен за каждый лайк. Можно еще и подписаться!
Другие рассказы:
- "Лед"