Вечно я ввязываюсь. Куда мне теперь? Карта Мурома – далеко не навигатор. Жара меня добьет. Блин, а груз не сдохнет? Сырочки – нежные, мягкие, прохладные. Мне вас будет особенно жаль! Я – грязный пот Джека.
* * *
Шеф магазина запчастей решил меня вовлечь в какую-то авантюру. Наши новые арендаторы искали водителей на доставку молочной продукции.
– Полдня покатаешься, потом здесь, в магазине. И машина всегда при бензине, – радостно уговаривал он меня. Ему усердно вторил высокочастотными кивками головы Вася – начальник Владимирского отделения ООО «Прямо из-под коровы».
Конечно, всё оказалось не так радужно. Даже, вообще не так. Условий то всего ничего: 1) пройти осмотр и получить медицинскую книжку, 2) получить санитарную книжку на авто (сомнительно), 3) получить ИНН, 4) сделать сберкнижку. Да я столько книжек не прочел за жизнь, а тут целую библиотеку надо достать в кротчайшие сроки! Всё чудом, просто чудом и знакомствами. Брр, про мазок на медосмотре молчу! С ним бы я не знакомился.
Встать в 4 утра, получить свою часть груза из нижегородского грузовика. Мой верный белый фольксваген "Кадди" бодр и чист, как никогда, каждой щелочкой. Санитарную выдали, нужно хоть немного соответствовать. Мой же котелок держался только благодаря подголовнику. По ночам уже стало холодно, я грелся в машине, прикуривая одну за одной сигареты. Глаза словно полны иголок. Открытыми болят, веки опускать опасно…она такая мягкая, на наволочке какой-то незамысловатый узор из синих линий – о, это же надписи: «Минздрав предупреждает». Уф! Сколько прошло времени? Минуты три, черт! Не моргать! Где этот грузовик уже? Блин, подушка из детства, третий класс, под новый год, изолированный бокс, мы все болели там отдельно от людей по своим камерам… Надо прогуляться и освежиться. Принесла же тебя нелегкая! Бодро подняв дорожную пыль, на площадку прилетел грузовик полный провианта. Ладно – разгружаем.
Дорога до Мурома была даже романтичной. Маленькие магазинчики, в каждый из них я притащил немного продукции. Особенность в том, что заказ нужно набирать самому из общей кучи. К запасным частям, физике, математике мне просто необходимо знание разновидностей кисломолочки, глазированных сырков, кефиров, ряженок и прочих полезностей. Хотя я потом понял, что подобная неспешная раздача помогла мне плавно влиться. Если бы на меня сразу обрушился город, то на половине дела я бы уже поджег автомобиль с содержимым и сбежал во Владивосток. Но я ехал по утренней трассе, изредка замечая другие авто. Встречал запоздалый рассвет августа вместе с пробегающими мне навстречу желтыми деревьями. Правда, лица продавщиц в такую рань напоминали залежалые лимоны. Что-то не рады тут вам, мои милые сырочки!
Муром меня измотал. Я настырно пихал вместо молока сметану, и наоборот. Жара набирала обороты, черные плотные джинсы были ошибкой. От перебирания коробок с неликвидной возвратной продукцией (да, сдал новье – забери старье, которое не продали) руки стали как у кочегара. Хорошо хоть колонки в этом городе еще есть. Родная моя, как я тебе рад! Холодная, железная, ржавая, дай я тебя расцелую!
* * *
Проходя мимо большого холодильника с рыбой, покрытой льдом, я еле сдержался, чтобы не прыгнуть в него и попросить оставить меня минут на десять. Пришлось идти дальше по длинному залу сетевика за девушкой-провожатой. Пакеты ее бойких заигрываний в мою сторону не проходили. Мозг лихорадило, тело судорожно нацепило «доброжелательную» улыбку, надеюсь. Руки были готовы отпустить тяжелые коробки с продуктами, которые я тащил уже, кажется, бесконечность.
– Люся-а-а (Зина/Валя)! Я тебе новенького молодого человека привела! – крикнула она в подсобку, подмигивая мне, – Часто к нам приезжать будете?
– Пока не знаю, я первый раз, – «мило» оскалился я. «Лучше уж во Владивосток, бабоньки, на корабль, крабов ловить»!
Люся-Зина-Валя шваркнула под мои ноги коробку с приятными тухлостями. Вздутые пакеты молока, словно шары с гелием, сметана с напряженными крышками и прочие липкие деликатесы. О, бонус – мухи! Женщина сгребла мою ношу, попутно сверяясь с накладной, утвердительно кивнула, подписала, дала прощальный пинок на удачу.
Карта не помогала совсем. Многие магазины прятались во дворах, закоулках. Дороги могли перейти с асфальта на гравий, а то и на тропу. Голова шла кругом, казалось, что улицы, пока я не вижу, перебегают с места на место и смеются в ладошку, выглядывая из-за домов. Я стоял на широкой обочине, около какой-то забегаловки. Поплывший мозг отдал команду ногам нажать на газ, чтобы выехать на дорогу. Передо мной вылетел грязный лысый черт. Я резко утопил тормоз и, дал руля, решив объехать чумазое создание.
– Стой! – закричало по пояс голое нечто, размахивая передо мной тряпкой в масле, – Ты куда? Тут люк!
Я вышел из машины. Точно, прямо передо мной зияла дыра. Нечто – чинивший рядом своего коня дальнобойщик. Он увидел вашего слугу, который по своему обыкновению творил бардак и дебилизм. Мои глаза уже ничего не могли разобрать.
Пасьянс сошелся. Я посетил все точки, из остатков у меня только гнилой хлам. Мда, с этой стороны я еще магазины не видел. Обратно я летел на всех парах, окна максимально открыты, гордо откляченный локоть. Листы накладных с верхней полки над головой сделали головокружительный кульбит под порывами ветра. Покрыли ровным слоем всю кабину и выбили остатки сигареты из моего рта. Чертова комедия положений: дым, запах гари, скорость! Когда же закончится этот день?
Молочники неподдельно испугались, когда я решил им предложить прогуляться самим в подобные путешествия на одном месте галопом. «Да за каким я вам сдался то? Дураков больше нет что ли? » – подумалось мне. Вася, длинный шваброобразный гуманоид, больше напоминающий рыбу, пускал пузыри. Отвратительная привычка! В прямом смысле «пускал пузыри» – надувал и провожал на волю. На его узком лице не было эмоций, лишь широко раскрытые глаза, которые смотрели в никуда. Ладно, послезавтра в Ковровском направлении, черт с вами. Похоже, в авантюры я лезу сам.
Второй день оказался проще. Испепеляющей жары не обещали, ни гадалки из новостей, ни густые облака. Август решил дать мне поблажку. Почти по накатанной схеме, я объехал несколько магазинчиков по пути. Покидал тут чуть-чуть, там – немного. По городу меня водил навигатор, который мне торжественно вручил шеф. Ковров был охвачен менеджерами скудно, посему закончил по нему колесить я рано. Последней в точкой самом городе был местный рынок.
Притащив свою охапку продукции, я был оттеснен продавщицей в сторонку. К ней приехало «Ополье». Мать моя! Несколько паллет на рохлях, и я тут со своей коробочкой. Словно из жалости мне подписали бумажки, почти погладив по голове «и ты подрастешь», меня благословили на обратный путь.
Солнце слегка растолкало густую пелену облаков и из последних сил ласкало теплом, то и дело помаргивая тенью. Напоследок я оставил пару точек, на посошок, так сказать.
Тут нет шума машин, ропота толпы, шелеста обуви, завываний троллейбусов. Узкая дорога обвивала змеей маленькое здание магазинчика, кусочка советского союза. На этом островке со старыми деревьями, нависающими над асфальтом, я и припарковался. Никто не мельтешил в дверях, никто не толпился в очередях, бурча под нос несвязные ругательства и попутно раздраженно вздыхая. Захотелось покурить в машине и дать ушам насладиться тишиной. Желтые влажные листья мягко стелились тонким ковром под ногами. Ветки деревьев медленно колыхались под ленивым ветром. Тоскливо скрипели качели, хм, взрослые тоже на них забираются, пока дети в школе и не подглядывают. Спокойствие, умиротворение… «у тебя еще точка» – зашипел червяк в ухо. Да чтоб тебя! Когда я научусь забивать на всё? Ладно! Поехали, по дороге докурю.
Я ехал целую вечность. Навигатор показывал, что мне нужно преодолеть еще километров десять. Дорога сужалась, асфальт превратился в доисторический, потрескавшийся. Ни души, я уже давно не встречал машин. Где я, нафиг? Девять километров. О, лошадь с повозкой, в ней – дед, спит под папироску. Эээ? Что еще? Уставшие рыцари, партизаны, там конец света и я упаду за его край? А, нет, село какое-то. «Малая Пердь», или что-то созвучное.
Размазанная дорога вела к огромному по местным меркам магазину. Новенький, светится на солнце, казался даже чужеродным среди трехоконных изб. Да, занесла меня нелегкая. Люди паллетами возят, а я тут сверточек приволок за тридевять земель. В огромном зале была специальная лавочка для посиделок. Завсегдатаи – местные старцы и старушки, привстали и поприветствовали меня. Я такого не ожидал, потому чуть не отвесил поклон по русскому обычаю. Но всё же, выдавил застрявшее в горле «Драсьте». Продавщица явно потешалась над ситуацией и моим замешательством. С довольной ухмылкой, забрала мою ношу и дала леденец. «Тетя, я уже большой» – хотел запротестовать я, но выдал «Пасиба» и «До свидания».
После я вкусил и родной город. Обычай «твори ахинею, а потом сам и разгребай» я, кончено, не оставил. Давал не то, возвращался, менялся. Встречал разного калибра, возрастов и степени заинтересованности продавщиц. Кому-то хотелось от меня отделаться, кому – поболтать о том, о сём. Типы магазинов пестрили разнообразием. От избы-пердежни до крупного супер-маркета. У одного из сетевиков на разгрузке подсмотрел, на чем привозили тортики. Мама моя! Это я еще своего коня считал недостаточно чистым, и драил его тряпками каждый выезд! Старый «Ижак» состоявший из ржавчины, изрядно прочихавшись в выхлопную трубу, сдал назад в двух метрах от меня. Я курил на передышке между точками. Грузный потный мужик в несходящемся на голом волосатом пузе спортивном костюме шаркал тапками к кузову. Пару раз огрев дутым кулаком створку грузового отсека, он оголил содержимое. Я невольно скривился. В мусорном контейнере чище! Тортики аккуратно стояли на полу без подстилки. Упаковка слегка сдобрена мелкой смесью пыли и ржавчины. Брр! Завтра поем, на сегодня завязываю.
В один из пасмурных дней сентября появилась странная точка доставки на Ставровской улице. В грузе добавилось нечто.
– Это что? – спросил я у водителя грузовика-матки, указывая на коробку.
– Масло сливочное.
– Сколько пачек?
– Коробка.
– В смысле? – не понял я.
– Огромный кусок масла. И вот еще два ведра, держи.
– А это что?
– Сгущенка. Вареная и обычная.
– Тут по 10 литров, это же как надо жрать? Э?
– Все на Ставровку, не потеряй.
– Тоже юмор, потеряешь, пожалуй.
На месте я открыл тайну этого заказа. Там находилась кондитерская мастерская. Такой чистоты я никогда прежде и после не видел. Девушка, встретившая меня, была затянута полностью в стерильную спецодежду. Одноразовый чепчик, бледно-зеленый хлопковый костюмчик простого кроя, бахилы на сменной обуви, медицинские перчатки, маска на подбородке. Она ловко раскрыла сдвижную дверь огромного холодильника. Я впервые мог прогуляться по такому. Раньше видел только в кино.
– Что у вас там? – немного устало поинтересовалась она.
– Масло, сгущенка, – заворожено ответил я. Девушка издала непонятный звук в маску.
– Поставьте на ту полку, пожалуйста. А вареную…"пауза"…несите за мной.
Внутри оказалось ожидаемо прохладно, меня обволакивал еле видный дымок. Захватив сгущенку, я направился за кондитером.
– Никогда не видел сгущенку в ведре, – решил я разрядить тишину. Девушка опять издала звук, но тут я его разобрал. Её тошнило только от мысли о сладком. Боже! Не верю! Разве можно ненавидеть шоколадки, бисквиты, мармелад? В дверях её мастерской я встал столбом. Чистота уже не так поражала. Желудок предательски заурчал кровожадным зверем, почуявшим раненую жертву. Длинный, метра четыре, стол был полон тортов. Каждый не похож на соседа. Идеально круглые, математически правильные орнаменты, разноцветные, желанные, мягкие. Нет! НЕТ! НЕ-ЕТ! Я увидел помойку. В огромном пластиковом ведре, покрытым черным пакетом изнутри, лежали чуть корявые, но не менее вкусные собратья аристократов со стола. Мне бы сейчас ведерко чая и полчасика наедине с этим рогом изобилия. Всю мою пантомиму девушка наблюдала с плотно прижатой ладошкой ко рту. Как мне тебя жаль! Ты же их теперь ненавидишь, и тебя тошнит только от одного запаха ванили. Ты – слепой художник, глухой музыкант…хотя были случаи. Но тебе я не завидую.
Отпахав еще несколько смен, была посчитана прибыль. Да, я получил немного денежек, но беспокойства этого не стоили. Бензина хватало только на поездки. Выхлоп сомнительный. Я завязал. Ну, хотя бы халявные глазированные сырочки скрасили последние дни осени. Их почему то всегда было больше, чем нужно. И они были шикарны. Я до сих пор их покупаю, если заезжаю в «Глобус».