Американка Debbie Alves, рассказывает о там, как она училась в СССР по обмену и как ее воспринимали русские.
Я была одной из первых студентов колледжа, поменявшимися между США и СССР в 1974 году. Позже я работала консультантом в 1990–1991 годах.
Мое первое посещение строго контролировалось КГБ. Однако среднестатистические россияне, встречавшиеся на вокзалах или просто проходящие мимо по тротуару, очень рисковали сказать: «Американцы! Американка! Добро пожаловать! Мы любим Америку!». Иногда они отдавали нам в руки небольшой пакет шоколадных конфет или стояли, с большим энтузиазмом пожимая нам руки. Но даже самая небольшая встреча с американцами в те дни могла доставить им много неприятностей.
Перенесемся в 1990 год. Встречи были совершенно разными в то время. Да, это было время перестройки и гласности, а всего годом ранее пала Берлинская стена. Но, несмотря на то, как быстро время летело, такая храбрость все же была — только теперь на гораздо более драматическом уровне.
Я из Техаса, и мы известны своим гостеприимством и дружелюбием. Не могу даже сказать, как часто мне приходилось объяснять коллегам по бизнесу из других областей, что приглашение на барбекю в чьем-то доме не принимают совершенно случайно — в Техасе это знак того, что вас достаточно уважают и доверяют быть представленным своей семье.
Но русские в 1990–1991 годах заставили техасцев выглядеть анемичными. Это было время огромной нехватки продуктов и огромной нервозности. Старые обычаи в значительной степени отпали, и никто не знал, что произойдет дальше. Дефицит, дефицит, дефицит. Он был повсюду: яйца, электрические лампочки, туалетная бумага, растительное масло, сахар, зимние сапоги... Все и все было дефицитом — процесс централизованного планирования, лежащий в основе советской системы, был безвозвратно нарушен.
Мне 34 года, и я одна в стране, не знаю языка, и абсолютно все выглядит чужим и враждебным. Но я быстро подружилась с коллегами, благодаря которым я почувствовал себя частью их семьи. Они не только помогли мне сориентироваться в работе, которую я не совсем понимала. А когда они обнаружили, что я люблю балет, но и не была таким фанатом оперных театров, они использовали все возможные связи, чтобы достать мне билеты в Большой Театр! Это происходило шесть раз за четыре месяца!
Когда мои коллеги замечали, что мне всегда было холодно, они посоветовали мне чаще кушать. Это если учитывать, что русский завтрак был слишком сытным и большим для меня, я редко доедала порцию целиком. Тогда-то они и объяснили мне, что тяжелое мясо и жир необходимы для подпитки моего метаболизма и выработки моей личной печки внутри тела. Затем попытались найти способ сделать мне завтрак более вкусным, добавив черный перец в качестве приправы для еды. Несмотря на повсеместный дефицит продуктов питания.
Мы не ложились спать до глубокой ночи, сравнивая нашу жизнь, страны, обычаи - даже обнаруживая, что мы испытали схожую реакцию учителей во время кубинского ракетного кризиса. И мы мечтали о том, чтобы Россия ослабила свои ограничения и нашла новый способ роста для своего народа. Об американцах, видящих настоящую Россию, которую я увидела.
Прошли десятилетия. В России многое изменилось — мой старый район стал просто неузнаваемым. В Москве сейчас полно миллиардеров, и купить можно абсолютно все. Единственная нехватка сейчас — это возможности, верховенство закона и равенство перед законом.
Моя русская семья. Две глубоко оплакиваемые потери, а потом три рождения. Меньшая структура, есть новые возможности, особенно для детей революции. Но это невероятное тепло, гостеприимство, которое есть даже у того, кто не умеет общаться и нервничает, обучая новым способам ведения бизнеса в этой, как известно, негостеприимной для капитализма стране? То же самое.
Спустя десятилетия, познакомьте меня с русским, и я с радостью проведу с ним часы, рассказывая о людях, которых я знал, которых я люблю и которыми восхищаюсь. И каждый всегда будет частью моей семьи — такой же частью меня, как Техас.