Здравствуй.
Вот вернешься - после того, как переделаешь кучу летних дел, наваришь варенья и обнаружишь, что всё заброшено, и никто как будто и не ждёт.
Из телефона - в уши - "Листья - это письма лета, что остались без ответа...", и пока остальная страна изнывает от жары и в телевизоре показывают ужасные пожары, и на Дзене про них пишут - у нас пришла осень. Очень для меня неожиданно и по расписанию, ровно первого сентября.
У нас уже сегодня ожидаются по северу края заморозки. Кажется, и грибы закончатся теперь, хотя, я собственными глазами видела полные корзины не только рыжиков, но и обабков, и груздей.
Мы с мамой тоже съездили в лес, на один из заброшенных полустанков, в субботу. После того, как я увидела, сколько человек сошло с электрички, что нетерпеливо стояла у бетонной насыпи (время остановки всего 1 минутка) - я поняла, что грибов мне не видать. Из вышедших за грибами можно было составить цепь для поиска беглого негра или потерявшегося в лесу.
Так и было - после всех блужданий по лесу собрали всего корзину - всех грибов вперемешку. Ну и ладно, нам и столько хватит.
В конце я даже лес пожурила: я-мол, о том, как я буду ходить в твоих туманах - весь год мечтала, а ты...Ну он ответил насмешливо: кучей поганок несъедобных. Общение не задалось. Хотя, быть может, он иронизировал: пришла в лес, зачем тебе грибы? Ты же ко мне пришла, а не к грибам.
Жаль, что я не могу взять с собой, куда-нибудь в маленькую бутылочку запаха не только грибной сырости, но и запаха мха, названия которого я не знаю. Но он пахнет - как-то совсем одуряюще-сладко, и я ни на одной женщине в городе не слышала этого аромата.
Конечно, производители пишут, описывая те или иные духи - что, вот, мол, в составе белый мох, морозные ягоды, дубовая кора. Но, видимо, мой нос не так совершенен, и мне, чтобы услышать эти запахи - нужно подойти и врезать ими по носу, а вот мох и как он выглядит и как пахнет я сразу узнаю. Ненормальная городская опускает руки в мягкую, влажную, пружинящую моховую кочку, подносит пальцы у носу - и нюхает, как сумасшедшая, не может надышаться.
Ещё в лесу, оказывается, живут лягушки. Это первый лес, в котором я встретила этих маленьких квакш, которые очень осторожны, и такого коричневого цвета удивительного, пятнистого. Эти лягушки сливаются с еловой, коричневатой подстилкой, той, где мох не растёт - и, если она (лягуха) не подумает, что настало время убегать - то её и не увидишь.
Где-то высоко сухо клакает ворона - кла-кла-кла, которую я вспугнула, вылетев на одну из многочисленных полянок, заросших высокой травой. На полянке росли мостом рыжики, спрятавшись в желтовато-зелёных, непричёсанных лохмах леса и что там делала эта птица я не знаю. Охотилась за лягушками?
Там же, между рыжиками - столько сыроежек и свинушек, что глаза разбегаются. Но их лучше не брать - они горькие. Впрочем, как и вода во встретившемся в лесу роднике. Горькая, причём не сразу, а как только хватанёшь холодной прохлады и вроде как приспособишься. Горечь прячется где-то в щеках, сбоку языка. Неприятная горечь какая-то, неправильная. И как тут люди то живут, в тех деревеньках, подальше, да и на полустанке?
Посреди леса тихо вибрирует и электронно поёт будильник на телефоне. Что? Уже пора? Будто город напомнил о своём существовании.
Пора. Через полчаса электричка.
Я совсем не заметила того, как прошло время. И, вот теперь - нааукавшись маму, иду туда, где гудят по рельсам товарняки и электрички. Выхожу из цепких объятий леса - это меня, за куртку, держат и не отпускают - ёлочки, иголки на которых опали или опадают желтыми иголками, берёзки - гибко хлещут по ногам и лицу, или раскинувшийся на выходе из леса огромных репейник - цепляется за ноги.
А теперь - вниз, выдирая себя из умиротворения леса, из пятен черного, жёлтого и зелёного, разных оттенков. О которых нужно о каждом рассказывать отдельно.
Вот и дорога. Взрытая трактором - посередине заросшая спорышником, а сама - вся ярко-коричневая, красноватая, мокрая. Как рана. Сама земля тут пахнет совсем по-другому, будто кровью, отдаёт будто железом. Вниз, через мосток.
И уже на продуваемой всеми ветрами остановке скидываешь мокрую куртку - запыхалась, промокла, вспотела - бегая по лесу в поиске грибов да заглядываясь на его сокровища. А под ними - целая шкура, будто то и делала, что валялась по травяно-еловой подстилке, как валяются собачки в понравившемся запахе, а не искала грибы.
И вот, уже сев в электричку и смотря через грязноватые, сероватые мутные стёкла на остающийся лес - говоришь "До встречи".
Потом окажется, что попрощалась не только с лесом, но и с летом...