11 августа 2000 года газета «Московский комсомолец» в выпуске от опубликовала статью «Отпуск навсегда», посвященную гибели Виктора Цоя, и интервью Юрия Айзеншписа, которую потом очень часто перепечатывали другие издания. Вот фрагмент из этого интервью:
«После этого концерта (в Лужниках), на который пришло больше 60 тысяч человек, у группы начался отпуск. Витя, как и в предыдущие три года, уехал на заброшенный хутор в Прибалтику, под Юрмалу. Вскоре я приехал туда и увидел его очень счастливым и загорелым. Он катался на мотороллере, показывал мне гири для зарядки и говорил, что ему здесь не скучно. Мы слушали демокассеты с новыми песнями и решили, что в сентябре нужно садиться в студию и заканчивать работу над новым альбомом, чтобы в конце года пластинка уже была в магазинах».
Есть еще одно интервью, данное Айзеншписом программе «Живаго», в котором он опять-таки утверждает, что бывал в Плиеньциемсе и встречался с Цоем.
Юрий Айзеншпис:
Я был в этой деревне, на том месте, где он погиб, в этом латвийском хуторе, буквально за несколько дней до трагедии. Я там гостил дней пять, потом уехал в Москву и после этого будто злой рок прошел над этой деревней. Мне рано утром позвонила Наталия Разлогова и говорит - у нас несчастье, утонул сын хозяина, у которых они проживали. 14 августа я с Цоем по телефону обсуждал возможность поездки с концертами в Сочи, гастроли в Южной Корее и Японии. Потом буквально через день вновь раздался звонок. Вновь звонила Наталия и сказала что погиб Цой. Первое, что я сделал, это отправил своих доверенных людей туда, в Латвию, чтобы помочь перевезти тело Виктора в Ленинград...
Также в газетах часто вспоминали слова Айзеншписа том, что «на 15 августа была запланирована встреча Виктора с телевизионщиками, но он позвонил накануне, был чем-то обеспокоен, сказал, что сниматься не может. Обычно Цой был спокоен, а тут взволнованный голос, что-то случилось у него там, на даче. От помощи Виктор отказался, только добавил: „Я сам во всем разберусь и перезвоню тогда“. Так и не перезвонил».
Можно заявить с уверенностью, что все это полная ерунда. Давайте разберемся почему.
Во-первых, по словам Наталии Разлоговой, Каспаряна и прочих свидетелей отдыха Цоя в Латвии, Айзеншпис до смерти Виктора никогда не приезжал в Плиеньциемс, „не жил там пять дней”, „не слушал демо-кассеты с записями новых песен” и не встречался там с Цоем. Думаю, этим людям мы можем верить на все сто процентов.
Во-вторых, никаких встреч с журналистами и телевидением в то время у Цоя не планировалось. И опять-таки о звонках — напомним, что никто никому никуда не звонил из-за сложностей со связью. Сотовых не было, и связь поддерживалась телеграммами, которые Цой ездил отправлять на почту в соседний Апшуциемс.
Да, возможно Айзеншпис бывал в то лето в Латвии, в Риге и Юрмале, где, опять-таки, возможно, пересекался с Цоем по деловым вопросам (в Риге 13–14 июня 1990 года проходили концерты группы "КИНО"), но в Плиеньциемсе, до смерти Виктора, он никогда не был.
И если внимательно вчитаться и вслушаться в слова Айзеншписа в приведенных интервью, то можно заметить, как легко слова о „нескольких днях до трагедии” превращаются в непонятный срок, минимум из которых две недели, что тоже говорит в пользу явного, но простительного сочинительства.
Что касается слов Айзеншписа о смерти сына хозяев «Zeltini», то тут он тоже не совсем точен. Да, действительно, то лето 1990 года было действительно мистически трагичным. Незадолго до трагедии произошедшей с Виктором, случилась еще одна. Во время купания в море утонул Каспар - внук хозяев, маленький сын их младшей дочери. По воспоминаниям свидетелей, хозяйские внуки в компании других детей (в том числе маленького Саши Цоя и Жени Лисовского) пошли на море купаться. По недосмотру старших девочек маленький мальчик пошел вслед за детьми постарше в воду и захлебнулся в волнах. Прибежавшие взрослые, среди которых был медик Михаил Лисовский (кстати, первый муж Наталии Разлоговой), ничего сделать уже не смогли и ребенок скончался...Именно эту историю имеет в виду Айзеншпис, но подает ее немного не так как нужно, поскольку сам знал все только с чужих слов.
Относительно обсуждения возможностей поездки в Сочи с концертами – тут верно. У гастрольного директора «КИНО» Олега Толмачева сохранилась записная книжка с запланированным расписанием гастролей на лето-осень 1990 года. И Сочи там стоит одним из первых пунктов.
Несколько лет назад я познакомился с женщиной – Марией Синеглазовой, которая сегодня занимает пост в дирекции ГЦКЗ «Октябрь». Так вот Мария рассказала мне, что в 1990 году она вела переговоры с Айзеншписом относительно возможности проведения гастролей группы «КИНО» во Владикавказе. И, по словам Марии, у нее в архиве сохранилась переписка относительно этого, некие документальные подтверждения этого. Как уроженец Кавказских Минеральных Вод я могу добавить, что в местной рок-тусовке ходит легенда о том, что в сентябре 1990 года группа «КИНО» должна была дать концерт на стадионе Пятигорска.
Однако, записная книжка Олега Толмачева не врет. После планируемого Сочи далее по списку следовали города Приморского края, в частности – Южно-Сахалинск, Петропавловск-Камчатский, Находка, Владивосток, Хабаровск, Благовещенск. То есть группа «КИНО» планировала выступать на площадках, по возможности максимально приближенных к Японии и Южной Корее.
Кроме всего вышеперечисленного – в декабре 2018 года московский аукционный дом «Литфонд» выставил на торги письмо Виктора Цоя, датировав его июнем 1990 года. Письмо имело следующее содержание:
Марьяша! Не знаю увидимся ли перед отъездами т.к. 25-26-го могу уже уехать. Буду в Ленинграде м.б. В конце июля, в начале августа. Очень жаль, что не увижу Сашу. Буду звонить вам в Ленинград. Если тебя не будет расскажи маме о своих планах и если что то нужно то передай. Сыграл эти два концерта и чувствую что больше не могу или сойду с ума. Хочется не думать об этом вообще хотя бы месяц. Купил туфли, наверное тебе нужно. Оставляю 200 руб. в качестве гонорара за устроение концертов (черт бы их побрал всех). На штаны наплевать. Собери все деньги к отьезду. Пока Цой. P.S. Привет битлам».
Хоть аукционный дом и посчитал эту короткую записку одним из последних писем, адресованных Марьяне Цой. Аукционисты предположили, что речь в письме идет о последнем большом гастрольном туре «КИНО» в 1990 году, и о колоссальном напряжении и усталости Цоя, последовавшем за выступлениями. Но никаких указаний на то, что это письмо 1990 год нет. Зачем бы Цой писал Марьяне записки, если он приехал за Сашей в середине июля, о чем сама же Марьяна рассказывает в повести «Точка отсчета»? Скорее всего, эта записка была написана на пару лет раньше, о чем говорят указанная смешная сумма в двести рублей, и слова «жаль, не увижу Сашу». Возможно, Марьяна с Сашей уезжали куда-нибудь на отдых, и Виктор (живший уже к тому времени в Москве) не мог пересечься с ними в силу обстоятельств.
Вывод из всего этого можно сделать один: нельзя дословно верить всему, что говорят, пишут даже в официальной прессе, показывают в телевизионных передачах и тем более продают на аукционах. Лучше верить в воспоминания подобные этому:
«Мой друг, любитель „КИНО“, летом в Юрмале делал ремонт пожилой паре. Разговорились, оказалось, что они в то время жили в Плине, рядом с Виктором, и тоже общались с ним на бытовом уровне. Милые и воспитанные латыши, далеки от русского рока и т. п. По просьбе вспомнили, как помогали Виктору чинить новый мопед, как он им яблоки приносил, чай приходил пить и т. д... Он для них был милый сосед из России».
Цой действительно общался с людьми, жившими на дачах по соседству с «Zeltini», ему было приятно то, что местные его совершенно не знали, не узнавали, не требовали автографов и не льстили...
Из воспоминаний:
В то время, когда здесь гостил Цой (напомню, в соседнем доме!), хозяйка нашего дома как раз вернулась из Норвегии, и возводила это здание, из которого я пишу эти строки. Так вот, тогда были готовы только печь и дымоход с лестницей. И вот, как-то раз, при очередном посещении стройки, хозяйка, жившая тогда не здесь, услышала чьи-то шаги. Кто-то явно спускался сверху, по деревянной лестнице недостроенного здания. Легкий испуг имел место быть. И тут спустился ОН, весь в черном, патлатый (она очень забавно изобразила его прическу). Встретились взглядом, причем это длилось не меньше минуты. В конце концов, ей стало смешно. Такая вот была встреча. А еще ее дочь здорово нервничала из-за громкой гитарной музыки, звучащей из окон сарайчика, выходящего прямо на их будущую терассу. Еще мы узнали, что, несмотря на то, что Цой ушел от жены к Наталье, но их сын Саша очень привязался к новой избраннице своего отца. Вот ведь, как бывает... Потом хозяйка еще рассказала кое-что, но это личное...
