Засушливым и знойным летом 1900 года восставшие "боксеры" при поддержке частей китайской Императорской армии начали настоящую войну против "иностранных дьяволов" - дипломатических миссий в Пекине, включая русскую.
22 июня ихэтуани ворвались в оставленное здание голландского посольства, которое было тут же разграблено.
На следующий день "боксеры" разграбили и сожгли несколько магазинов на маньчжурском рынке и колледж Ханлин к северу от британской миссии. Осажденные начали стрелять по китайцам на стене Внешнего города, в ответ на что ихэтуани открыли огонь из трехдюймовой пушки.
23 июня немецкими и японскими моряками было убито несколько повстанцев.
Занимая господствующую позицию на стене, китайцы могли практически безнаказанно расстреливать обитателей Посольского квартала. Обороняющиеся понимали чем это грозит: если противник поднимет на стену пушки, от зданий в считанные дни останутся лишь дымящиеся развалины…
Той же ночью была создана штурмовая группа под командованием американского капитана Майерса, костяк которой составили морпехи США, поддержанные сводным русско-англо-немецким отрядом. Атака началась в 00 часов 23 июня.
Из мемуаров врача русской миссии А.Корсакова: "По счастью, враги наши были только китайцы. Беспечные, не выставив даже цепи часовых вдоль стены, они не ожидали ночного нападения и спокойно большинство из них спало... Незамеченными вошли наши по отлогому подъему, и только когда уже вошли на стену, китайцы увидали европейцев…"
Стремительным ударом китайцы были сбиты с позиций. Европейцы (так называли всех иностранцев, включая японцев - прим. Casus Belli) очистили значительный участок стены, от сгоревших Тяньанмэньских ворот и практически до Ходамэня. Потери были относительно невелики: пять американцев, русский, трое немцев убито, 14 американцев, двое русских и пятеро немцев ранено.
Под прикрытием пулеметного и ружейного огня моряков китайцы-христиане немедленно начали возводить баррикады, "запечатавшие" отвоеванный участок стены. Поскольку камни приходилось выковыривать из той же стены, работа шла очень медленно, и лишь на третью ночь баррикады стали более-менее надежным прикрытием от китайского обстрела с надвратных башен.
Из мемуаров Корсакова: "С 23 июня мы очутились… в западне: ни выйти нельзя самим, ни к нам никто пройти не смеет. Жизнь наша вошла в определенные рамки, в которых она и тянулась до окончания осады. Первые две недели были для нас особенно тяжелы: день и ночь все были под выстрелами и висели на волосок от смерти… Жизнь наша приняла бивачный, сторожевой, с постоянной готовностью к бою, характер… Первые две недели спали мы не раздеваясь, не снимая даже обуви, так как каждую ночь китайцы возобновляли свои ужасные атаки с криками «ша» (убей) и сыпали пулями. Да и спать-то приходилось лишь урывками, по нескольку часов. Стрельба и пожары не утихали. День был для нас все-таки спокойнее, так как мы могли видеть все, что происходило вокруг и что предпринимали китайцы, но с наступлением ночи, особенно когда зарево пожара поднималось вблизи посольства, мы не смыкали глаз."
24 июня боксеры совместно с императорскими солдатами предприняли решительную атаку на британскую миссию. Прорвавшись в Парк императорских экипажей, они подожгли западные ворота и укрылись в здании, примыкавшем к стене. Огонь с немалым трудом удалось потушить.
Наличие противника в непосредственной близости от стен дипмиссии создавало смертельную опасность, и поэтому англичане незамедлительно организовали вылазку. Два десятка морских пехотинцев во главе с капитаном Холидеем решительно атаковали китайцев и выбили их с опасной позиции. Холидей лично убил троих ихэтуаней, прежде чем был ранен и ушел на перевязку, приказав своим людям не останавливаться.
Из мемуаров Корсакова: "Китайцы опять сделали большое нападение на нас с Монгольской площади и старались разломать участок стены, наиболее слабый, вблизи конюшни. Они влезли даже на стену и выстрелом убили проходившего в это время по двору матроса Антонова. Пуля попала ему в голову, и смерть была мгновенная."
25 июня китайцы с белым флагом установили табличку: "Императорский приказ: прекратить огонь и защитить иностранцев". Стрельба прекратилась. Весь день было видно, как дунфусянцы строят земляные укрепления, а в полночь огонь возобновился с еще большей интенсивностью. В течение следующих нескольких дней китайские трехдюймовые орудия и снайперы продолжали опустошать ряды обороняющихся. Очевидцы сходятся в том, что у китайцев имелись отменные стрелки.
Из мемуаров Корсакова: "Был ранен, и очень опасно, молодой еще матрос Ляднов. Он стоял с другим матросом в секрете на посту. Заметили они, что крадутся трое китайцев-солдат к русской баррикаде. Дав подойти ближе, матросы выстрелили и двух китайцев убили, а третий убежал. На одном из убитых, который лежал ближе к Ляднову, было новенькое ружье Маузера, пояс на китайце был полон патронами, а у нас в патронах ощущался большой недостаток. Ляднов соблазнился новым ружьем и патронами, вышел к убитому, чтобы снять с него оружие. Как только Ляднов наклонился, грянул выстрел."
В тот же день на позиции снайперским выстрелом был убит матрос Ильин.
29 июня англичане под командованием капитана Рэя сделали вылазку, чтобы захватить у противника большую пушку, но не преуспели.
1 июля немцы, понесшие большие потери, оставили свою позицию на стене, которую к тому моменту удерживали только трое нераненых. Оказавшись без прикрытия сзади, американцы также дрогнули, но позже восстановили положение. Место немцев заняли русские.
Меж тем, китайцы в свойственной им менере начали копировать удачные действия противника. В нескольких десятках метров от баррикады международных сил они соорудили свою, и пошли дальше – стали наращивать ее в высоту, чтобы оттуда закидывать своих противников камнями (хорошо, что у них не было ручных гранат). Нужно было что-то делать.
Из воспоминаний рядового морской пехоты США Апхэма: "В 2.30 ночи капитан Майерс и еще восемь человек перелезли через баррикаду и залегли под огнем; обстрел задержал остальных. Один русский был ранен в ногу. Вскоре стрельба прекратилась, и тогда началась атака – наши люди кричали, как индейцы, рядовые Тернер и Томас ринулись вперед, а когда они достигли китайской баррикады, прозвучал залп. Наши люди открыли ответный огонь на бегу, и уложили около 60 китаёз. Капитан Майерс получил ранение копьем в ногу, бедняге Тернеру выстрелом разнесло голову, а Томасу продырявили живот. Нашим людям пришлось помучиться, скидывая трупы в Китайский город."
Благодаря этому успеху защитники Посольского квартала взяли под полный контроль участок стены между Тяньаньмэнь и Ходамэнь, что позволило позже (14 августа) выбить китайцев из надвратной башни Тяньаньмэнь и открыть ворота для экспедиционных сил.
7 июля в одной из китайских лавок было обнаружено антикварное английское трехдюймовое гладкоствольное дульнозарядное орудие (по другим сведениям, его в буквальном смысле откопали китайские новообращенные во время рытья траншеи). Орудие установили на лафет итальянской однофунтовки, а в качестве боеприпасов использовали доставленные из Тьяньцзина по ошибке русские шрапнельные и разрывные снаряды. Вскрыв ящики, и обнаружив артиллерийские снаряды вместо винтовочных патронов, их сгоряча выбросили в колодец. Теперь пришлось вылавливать боеприпасы из колодца, разбирать и сушить: унитарный патрон превратился в выстрел раздельного заряжания.
Пушка, по понятным причинам получившая шутливое прозвище International (ее также лаксово называли "Бетси") сыграла большую роль в обороне Посольского квартала. Обслуживание этого кадавра, сопряженное с явным риском для жизни, взяли на себя два американских морпеха.
Первое использование "Бетси" связано как раз с боями на городской стене. По пандусам пушку подняли на крепостной вал, откуда она открыла огонь по китайским позициям у южных ворот Запретного города.
"Мы сделали около десятка выстрелов из нашего Интернационала, - писал рядовой Апхэм, - чем нанесли большой урон китайским баррикадам."
Когда раздался первый выстрел и полетели кирпичи, удивленные китайские солдаты даже вылезли на баррикады - узнать, "что это там бумкнуло?". До этого момента они считали, что у осажденных нет никакого оружия тяжелее винтовок.
Вскоре "Интернационал" уничтожил китайское орудие, а позже с его помощью была разбита китайская баррикада в колледже Ханлин.
В какой-то момент осажденным в Посольском квартале стало очевидно, что европейцам противостоят не ихэтуани, а практически одни только императорские войска. Начались методичные артиллерийские обстрелы дипмиссий, вынудившие перевести весь гражданский персонал, женщин и детей в наскоро оборудованные в подвалах бомбоубежища. Но тут пришла другая беда.
Стоявшая весь май и июнь засуха внезапно сменилась проливными дождями. 30 июня тропический ливень затопил все импровизированные убежища и траншеи. Вслед за дождем жахнула жара, температура в тени достигала 43 градусов Цельсия…
Продожение следует