- Неплохо- неплохо, но знаешь, чего не хватает твоему кофе, чтобы стать воистину волшебным?
Спросил мой невыносимый друг, развалившись на вечерней крыше.
- Должно быть, это?
Я помахал перед его лицом флягой с темным кубинским ромом.
- И ты его все это время прятал?! Да каким нужно быть…
- Я монстр, и ты это прекрасно знаешь, а темный ром настоянный из жаркого южноамериканского солнца хорош, чтобы тебя им шантажировать.
- Ууууу, чудовище!
Сказало это невыносимое создание, впрочем, вполне одобрительно. И добавило.
- И какие условия?
- С тебя рассказ про книгу, а с меня…. Ладно, давай уже чашку, а то сейчас на месте испепелишь фляжку.
- Вот с этого надо было начинать!
Он взял чашку в ладони и какое-то время рассматривал, как над чернильной тьмой напитка снова начал вздыматься пар тонкими золотистыми струйками.
- И правда из солнца.
- Что я тебе, врать что ли буду? Рассказывай про книгу.
- Ладно-ладно! Ты же в курсе, я с Максом знаком уже давно и обожаю его книги. Вот и недавно прочитал «Большую Телегу». Лежала у меня давно, ждала своего часа и дождалась.
Он на секунду умолкает и вдыхает аромат кофе.
- «Большая Телега» - это сборник из 22 рассказов. История путешествий по Европе. 22 истории, которые кажутся отдельными, пока, не начнешь ловить себя на мысли, что все они связаны. Хоть, порой, как именно – будет ускользать от тебя. А может и не будет – это как пойдет. Какие-то мне уже попадались в моих путешествиях, некоторые видел впервые, но все, все без исключений у меня вызывали мурашки. А порой и трогали до кома в горле. Деревянные коты-магниты, которые тайком ночью хомячат колбасу в холодильнике; жаркие странные и новые миры; встречи меняющие судьбы; ветры-курортники и ожившие алхимики. Джаз… джаз на старых улочках Парижа. Всего и не передать словами, тут нужно просто читать. И, либо тебе откроется скрытая магия, таящаяся за буквами, либо … либо вы не найдете общего языка. Такое тоже бывает. Ведь, как никак, Жизнь – непредсказуемая штука.
Он спрятал несколько солнечных лучей к себе в карман, допил кофе, подмигнул и растворился в сгущающихся сумерках. Все же, мой друг невыносимое создание.