Завернув во двор пятиэтажки, в которой жил Ковтунов, Сухой увидел у его подъезда «коробок» участкового.
Пришлось развернуться. Выйдя на дорогу, Андрей посмотрел на светящиеся окна друга и направился домой. «Надо, на всякий случай засветится», – подумал Сухой и направился в пивную на Центральную улицу.
В замшелой, заплеванной пивнушке подвали только пиво и чебуреки, главное меню не менялось с советского времени. Андрюха сам не помнил такого факта, но завсегдатаи рассказывали ему об этом.
Жизнь в стекляшке кипела практически круглосуточно, и расходилась, словно кругами по воде, в окрестные дворы, квартиры и семьи. Первый круг заказывал музыку, второй собирал компанию, третий исполнял спектакль и он отражался эхом разбрызгиваю эмоции вокруг. Подвыпившая молодежь и прочий работной народ любили послушать разные истории и охотно наливали нескольким местным мужикам, давно продавшим свой актерский талант, а с ним и всю жизнь, за халявное пиво. Чебуречная видела блеск и нищету всех главных героев города, поэтому пока рассказчики веселили своими историями народ, обнищавшие духом герои, как правило, ближе к вечеру начинали дико плясать и затем бить друг другу морды.
«Меньше всего хочется закончить жизнь здесь» – подумал Сухой, подходя к популярному объекту досуга широких городских масс. За одним из одноногих столиков, намертво забетонированных в землю, Андрей увидел знакомых пацанов.
– О, Андрон давно не виделись, как дела, присоединяйся, угощаю, – заголосил радостно невысокий широкоплечий Колька Шершавый. Андрей с ним учился в одном классе и свое прозвище он получил за раннее возмужание. Бриться Колька начал в седьмом классе раньше всех, ему было стыдно ходить с заросшим черным пухом лицом. Так он походил, как ему казалось, на второгодника. Учеба ему давалась трудно, на темные же дела таланта у него хватало с избытком.
– Красиво жить не запретишь, да, Колян – утвердительно отозвался Сухой, – Наливай.
– Твое здоровье, – Шершавый налил в пластиковый стаканчик водки и подал Андрею, – Тебе оно еще понадобится.
– И тебе не хворать, – выдавил, из себя Сухой, выпив, принесенной с собой ребятами, дешевой водки местного ликеро-водочного завода. Отвернув взгляд, утирая губы рукавом, Андрей заметил за соседним столиком трех мужчин кавказской внешности. Они ели сочные чебуреки и пили колу.
– Ты же Андрей знаешь местную раскладку. Ты же не криминал. Можешь проблем нажить серьезных, я тебе как друг говорю, – начал объяснять Шершавый, волнуясь, чего часто вытирал нос ребром ладони.
– Так надо понимаешь, иначе нельзя. Знаешь, я смотрю на жизнь прямо. Не ищу задних ходов. Когда на моей дороге вдруг возникает препятствие, я его обхожу, а если не получается, преодолеваю. А эти тут постоянно или так, по случаю? – перевел тему Сухой, кивнув головой в сторону кавказцев.
–Первый раз вижу, приехали на старой «шестерке», не понтуясь, наверное просто
пожрать заехали, – с уверенностью завсегдатая, ответил Шершавый.
– Благодарю за угощение, извини мне пора, – попрощался Андрей со старым приятелем.
– Бывай, – ответил ему Шершавый и пожал руку, как показалось Андрею с облегчением.
Сухой прошел мимо столика с кавказцами, чтобы просто убедится в своей излишней подозрительности. Прошел он так, что случайно задел локтем одного из них. Задел и пошел дальше, вдогонку лишь услышал: «Молодой, рэзкий, а? Слышь тебе привет Ахмет уже прислал, нэт?».
Андрей не остановился, решил не реагировать и направился домой, Ковтунову звонить не стал. До дома ходьбы с километр. На полпути Андрею уже казалось, что «кавказский посыл» ему прислышался. Он достал телефон и судорожно начал набирать Катькин номер.
– Алло, – хрипло прозвучало на том конце.
Продолжение следует...
Предыдущая часть здесь.