Мигранты приезжают в Россию (как и любую другую страну) в поисках лучшей жизни. Не всегда её удаётся найти, но чаще всего хотя бы можно вернуться домой, пусть и с разочарованием. Совершенно особые случаи — это беженцы из Северной Кореи, где миграция приравнивается к предательству родины. Спецслужбы КНДР разыскивают «беглецов», возвращают на родину, и мы можем с уверенностью предполагать, что там их ожидают пытки и смертная казнь. К сожалению, российские правоохранительные органы зачастую помогают своим северокорейским коллегам, или, как минимум, не делают ничего, чтобы это предотвратить, хотя Комиссия ООН рекомендует «предоставлять лицам, сбежавшим из Корейской Народно-Демократической Республики и нуждающимся в международной защите, убежище и другие средства эффективной защиты; обеспечивать этим лицам полную интеграцию в общество и должную защиту от дискриминации».
Наши коллеги из Комитета «Гражданское содействие» рассказывают, как совместными усилиями с юристами сети «Миграция и Право» ПЦ «Мемориал» эти рекомендации всё же иногда удаётся выполнить — или хотя бы попытаться.
Джонг Кум-Чон. Сотрудники посольства сказали, что не будут ломать ему ногу, а только наложат на неё гипс
Джонг жил в России уже 10 лет с женой и маленьким сыном, работал, сначала в деревне под Екатеринбургом, а в 2007-м переехал в Подмосковье и подал в миграционную службу ходатайство о предоставлении статуса беженца. Узнавать о решении нужно было лично, и в ноябре Джонг поехал в приёмную миграционной службы по Московской области. Сообщил жене по телефону, что его просили подождать — и пропал.
Разыскивать его пришлось с помощью Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), МИД РФ и Европейского суда по правам человека.
Только через шесть дней Джонг смог позвонить жене с неизвестного ей номера и сообщить, что находится во Владивостоке у людей, которые дали ему приют и разрешили воспользоваться телефоном. Он был очень напуган и просил приехать и спасти его. Джонг и его жена были доставлены в Москву и поселены в безопасном месте, через некоторое время вся семья покинула Россию. А людей, которые приютили Джонга — супругов Валерия и Людмилу Зайдулиных — уполномоченный по правам человека в РФ Лукин наградил медалями «Спешите делать добро».
Но что же случилось с Джонгом? В миграционной службе ему вручили решение об отказе в предоставлении статуса беженца — и попросили уйти. Вот что было дальше: «На улице к нему подошёл человек в штатской одежде и спросил, получил ли он отказ в статусе. После этого к нему подскочили милиционеры, насильно посадили в автомобиль и отвезли в соседнее отделение милиции. Там его опросили сотрудники ФСБ и с рук на руки передали северокорейским спецслужбам, которые забрали его и привезли в посольство КНДР в Москве. В посольстве мудрый Джонг стал бурно убеждать соотечественников, что он счастлив встрече с ними, рад вернуться на родину и готов подчиниться им во всём. Он сказал им, что к русской жене и сыну не имеет никакой привязанности и готов расстаться с ними навсегда. Своё долгое пребывание в России он объяснил страхом быть наказанным, но этот страх прошёл под действием ожидания радости возвращения на свою великую родину. Услышав знакомую риторику, сотрудники посольства поверили ему и сказали, что поэтому не будут ломать ему ногу, а только наложат на неё гипс. Пришли специалисты и согнутую правую ногу Джонга заковали в гипс так, чтобы он мог с трудом передвигаться.
Ему оформили паспорт на чужое имя, отвезли в аэропорт «Внуково» и самолётом вывезли во Владивосток. Там Джонг был доставлен в здание фирмы, которая его привезла в Россию. Его отвели на четвёртый этаж, отобрали обувь и заперли в комнате с окном, закрытым решёткой. Начало смеркаться, в здании было тихо. Невероятными усилиями Джонг сумел выломать оконную решётку. С загипсованной ногой и босиком он выпрыгнул из окна четвёртого этажа на крышу соседнего сарая и скатился на землю.
По дороге он встретил корейцев, строивших кому-то дом. Они категорически отказались помочь ему, пообещав только не рассказывать никому о встрече с ним. Ему попались ещё несколько отказавших ему людей. И, наконец, он встретил Людмилу и Валерия, приютивших замерзшего, мокрого, грязного корейца и спасших ему жизнь».
Рю Ен Нам. Его привязали к поезду, который шёл в Северную Корею. Пока мог, он бежал — больше живым Рю никто не видел
Рю бежал из КНДР сначала в Китай, а оттуда попытался попасть в Россию. Он пересёк границу вплавь по реке Амур близ села Игнашино в Амурской области, но российские пограничники задержали его и предъявили обвинение в незаконном пересечении границы, хотя это противоречит статье 31 Конвенции «О статусе беженцев», к которой Россия присоединилась в 1992 году: если беженцы незаконно пересекли границу страны и попросили убежище, власти этой страны не должны их наказывать.
«В октябре 2008 года суд приговорил Рю к 6 месяцам содержания под стражей в колонии общего режима. Срок его заключения истекал в апреле 2009 года. После этого, согласно взаимной договорённости между РФ и КНДР о выдаче перебежчиков, его ждала депортация на родину и смертная казнь за «предательство». Российские и европейские правозащитники просили власти России встать на защиту беженца из КНДР Рю Ен Нама и не выдавать его властям КНДР на верную смерть.
Юрист сети «Миграция и право» ПЦ «Мемориал» Любовь Татарец попыталась предотвратить выдачу Рю в Северную Корею, но не успела. Беженца депортировали и с тех пор связь с ним пропала. Только через несколько лет Любовь Татарец узнала о дальнейшей судьбе Рю.
По словам очевидца, Рю выдали спецслужбам КНДР в российском городе Хасане. Никакого официального рассмотрения дела не было. Рю привязали к поезду, который шёл в Северную Корею. Пока он мог, он бежал за этим поездом. Больше живым его никто не видел», — рассказывается в докладе.
Ким (имя изменено) и Цой Мен Бок. Адвокаты, ЕСПЧ, СМИ — благодаря совместным усилиям удалось избежать худшего
Ким родился в большой и бедной семье, постоянное чувство голода преследовало его всё детство.
В 16 лет он поступил в техникум, но через некоторое время учебное заведение закрыли, студентов распустили: власти больше не могли обеспечивать их питанием. В стране был голод: «У меня было два варианта: либо выжить, либо умереть. И я решил выжить», — вспоминает Ким. В 17 лет он в первый раз бежал из Северной Кореи — в Китай, который не предоставляет статус беженца. Тем не менее, Ким прожил там 10 лет, пока не услышал, что в России есть лагерь для беженцев. Но на границе Китая и России Кима поймали китайские пограничники и депортировали в КНДР. На родине его сначала пытали в тюрьме, а потом отправили в трудовой лагерь с тяжёлым физическими трудом по 20 часов в сутки, почти без еды.
Ким бежал из лагеря, смог добраться до границы с Россией и обратился за убежищем. Российские пограничники действовали аналогично предыдущему случаю — арест за незаконное пересечение границы. В этот раз благодаря работе юриста Сети «Миграция и право» ПЦ «Мемориал» Любови Татарец Кима удалось освободить, но силовики сообщили о его задержании коллегам из КНДР.
Кима вывезли в Москву, ходатайства и суды шли одни за другим, но получить временное убежище удалось лишь после волны публикаций в СМИ. В итоге Киму предоставила убежище третья безопасная страна, и в ноябре 2016 года он покинул Россию.
В 1999 году власти КНДР отправили своих граждан, среди которых и был Цой, валить лес в Амурскую область. Работа велась в ужасающих условиях: под конвоем, без документов, без денег, на рисе и без воды — приходилось топить снег. Только через три года Цой смог убежать и добраться до Петербурга, где завёл семью — но не документы.
В 2015–2016 годах ему несколько раз отказывали даже в приёме заявления на статус беженца, а затем о Цое узнали власти КНДР. В полиции на него составили протокол о нарушении миграционного законодательства, а суд указал, что Цоя следует передать представителям Северной Кореи.
Адвокаты Сети «Миграция и право» ПЦ «Мемориал» Ольга Цейтлина и Юрий Серов обеспокоились, что Цоя могут передать властям КНДР ещё до вступления в силу постановления суда. Юристы экстренно обратились в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) с просьбой применить в отношении Цоя срочные меры защиты, ЕСПЧ запретил России выдавать или высылать Цоя в Северную Корею.
Но миграционная служба вновь отказала корейцу в статусе беженца и только в ноябре 2017 года предоставила ему временное убежище в России.
Ли и Су (имена изменены). Ли уехал из России и получил убежище — о судьбе Су ничего не известно
Ли приехал в Россию в 1996 году и долго боялся официально обратиться к властям — чтобы не быть переданным спецслужбам КНДР. В 2009 году, когда у Ли уже была семья, он при поддержке адвоката Сети «Миграция и право» ПЦ «Мемориал» подал ходатайство о предоставлении статуса беженца в УФМС по Амурской области.
6 июня 2009 года к зданию, где работал Ли, подъехала белая иномарка, в которой сидели четверо граждан КНДР. На глазах у прохожих Ли начали избивать, затолкали в машину и увезли. Коллега сообщил о случившемся и адвокат сразу же обратилась в МВД и ФСБ, а затем и в УВКБ ООН. К счастью, через четыре часа Ли вернули — прямо на место похищения, избитого и измученного его вытолкнули из машины.
Через несколько лет Ли дали убежище в третьей стране, и в 2012 году он уехал из России.
Су несколько лет работал в тяжёлых условиях на лесозаготовках в Амурской области. В 2010 году он вместе с двумя соотечественниками решился бежать из трудового лагеря. Су выбрал официальный путь обращения за убежищем. Он связался с Международной организацией по миграции (МОМ) и с консульствами западных стран во Владивостоке и попросил о помощи. Первое интервью Су было назначено на 18 марта 2010 года в центре Владивостока в одном из отелей. Но встреча не состоялась. Когда Су приехал на такси к отелю, к нему подошли несколько человек в штатском. По словам очевидцев, они вытащили Су из машины, надели на него наручники, посадили в свой автомобиль и увезли в неизвестном направлении. Через четыре дня стало известно, что Су задержали сотрудники УВД Приморья и он находится в СИЗО Владивостока.
О том, как в дальнейшем сложилась судьба Су, ничего не известно.
Читайте полностью: Доклад «Один признанный беженец за девять лет. Обзор ситуации с беженцами из КНДР (Северной Кореи) в России».
«С 2011 года российская миграционная служба (ФМС России и ГУВМ МВД РФ) предоставила статус беженца лишь одному гражданину КНДР. В 2019 году как за статусом беженца, так и за статусом временного убежища удалось обратиться минимальному за последние девять лет числу корейцев. Все это привело к тому, что в России на конец 2019 года осталось всего 49 граждан КНДР, имеющих временное убежище, и один кореец со статусом беженца. Эти печальные антирекорды стали результатом планомерного разрушения института убежища и циничного игнорирования российской властью массовых и чудовищных нарушений прав человека в Северной Корее. При этом, несмотря на крайне опасный и непредсказуемый тоталитарный режим, российские суды регулярно выносят постановления о выдворении в КНДР ее граждан.
На России лежит особая ответственность за северокорейских беженцев, так как она одна из трех стран (Россия, Китай и Республика Корея), с которой у КНДР есть сухопутная граница. Другая причина особой ответственности России состоит в том, что СССР участвовал в создании, а затем долгое время активно поддерживал тоталитарную систему КНДР. К сожалению, Правительство РФ демонстрирует не повышенную ответственность, а крайнюю безответственность в отношении беженцев из КНДР, которые стали заложниками заигрывания российской власти с северокорейским режимом.
В докладе представлен обзор северокорейского законодательства, российских нормативных документов и правоприменительной практики, статистика и примеры решений судов, а также истории шести беженцев из КНДР, которым помогли или пытались помочь избежать такой участи юристы Сети «Миграция и Право» Правозащитного центра «Мемориал» и члены Комитета «Гражданское содействие».
21 июля 2014 года Министерство юстиции РФ включило Правозащитный центр «Мемориал» в «реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента»