Однажды я смотрела фильм про Гогена с Кифером Сазерлендом (не путать с Дональдом Сазерлендом в той же роли). Напомню, Гоген – это не тот, который жил за счёт брата и оттяпал себе ухо, а тот, который рисовал таитянских красавиц. А то их тоже многие путают.
Так вот, перед тем, как отбыть на Таити в поисках музы, Гоген работал брокером на Парижской бирже. Дальше я пересказываю сюжет фильма, у которого с биографией и мотивациями прототипов могут быть значительные расхождения. Поэтому предлагаю дальше по тексту воспринимать Гогена как условного Брокера Парижской Биржи, женатого на датчанке из хорошей семьи, с которой он прижил четырёх (на тот момент) детей.
Молодой Поль уверенно делает карьеру. У него приличные знакомства, положительный образ, репутация умеренного дельца и честного гражданина. Его семья переезжает из одной хорошей квартиры в другую – очень хорошую, гардины-камины-севрский фарфор.
Но в это время в Париже набирает обороты импрессионизм. Даже люди, далёкие от искусства, поддаются обаянию новой школы, ставящей впечатление выше пропорций и перспективы. Хорошим тоном в среде дельцов становится коллекционирование работ молодых художников, которые, правда, редко кто решается повесить дома над камином. Это в своём роде меценатство, поддержка имущим бездуховным классом неимущего духовного, хотя об этом, конечно, никто не говорит в таких выражениях. "Имущие" складируют странноватые приобретения в гарсоньерках и показывают гостям "в теме" за раскуриванием сигар - смотрите, мол, какой я многопластовый человек, с железной хваткой, но чуткой душой.
Короче, Гоген втягивается. Знакомится с художниками-импрессионистами, покупает их работы на сдачу от квартальной премии. А ведь с кем поведёшься… В общем, он тоже начинает писать в свободное от работы и приёмов время. В каждой новой квартире его мастерская занимает всё больше места. Ну а что, может, в конце концов, успешный делец позволить себе экстравагантное хобби! Тем более что его работы хвалят и даже иногда покупают. Друзья.
Только вот на биржу ему ходить хочется всё меньше и меньше. Такая тоска его берёт, что уже от вида здания биржи он начинает впадать в депрессию. Потому что понимает: жизнь проходит, а он, Эжен Анри Поль Гоген, делает туфту. А хочет делать искусство. И однажды он решает круто изменить жизнь. Точнее, просто её начать, потому что всё, что было до этого дня, считает подмалёвком. Он объявляет жене, что хочет стать художником.
А жена-лютеранка на этих голодранцев, которых муж приводит покормить ужином, насмотрелась. Поняла, чем ей грозит Полева мечта. Не больно-то ей хотелось съезжать с благоустроенной квартиры, гардины-камины-севрский фарфор, в хибарку на Монмартр, коза-редиска-бельё на верёвке. А он ей такой: да ну что ты, зачем же в хибарку, я же накопил нам подушку безопасности, да и уволился с золотым парашютом – нормально, протянем, надо только жить поумереннее, пока мои картины не начнут продаваться! Всего-то переехать в квартиру попроще и рассчитать пару слуг. Вы с дочкой вполне можете обходиться одной горничной, разве нет?
Жена неумело изобразила смирение и поддержку.
Тут меня закоротило, как бывает, когда чужое художественное высказывание точнёхонько описывает вираж твоей собственной нехудожественной жизни. Дело в том, что я сама жена человека, который неправильно выбрал профессию. Он думал, что много денег сделает его свободным, и можно потерпеть несколько лет, чтобы накопить первоначальный капитал. А выяснилось, что капитал не копится в несколько лет, а в процессе накопления появляются дети, и их голодные рты – сношенные ботинки - спортивные секции гонят его на работу каждый день. А работа нелюбимая. Восемь-десять часов какой-то мышиной возни в окружении не слишком-то приятных людей. То есть человек каждый день ходит себя немножко убивать ради нашего комфорта. Ах да, и раньше я тоже офигевала, когда муж приводил бомжей помыться в наш душевой поддон.
А потом поняла. Поняла, что человек ищет себя и не находит, и пока является не человеком даже, а гидропонической грядкой, на которой зреем мы, его финансово-зависимые близкие. Только, как у овощей с гидропонической грядки, вкус у нас в итоге будет пластиковый, потому что мы паразитируем на несчастливом существе, в жизни которого вместо солнца, чернозёма, свежих ветров, тёплых дождей есть только беспощадная галогенная лампа и дозатор с питательным раствором.
И вот Гоген говорит своей жене, мол, дорогая, эта работа меня убивает, это совсем не то, для чего меня собрал Бог, мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы понять – зачем, но теперь я знаю, я готов быть счастливым, поддержи меня! А она такая: ну как бы да, поддержу. Только недолго. Ведь ты знаешь, милый, что твоё основное предназначение – обеспечивать потребности семьи, то есть меня и детей.
Это не произносится, но подразумевается. Это понимает и Гоген, и его жена. Он понимает, что должен, она понимает, что он – должен. И что счастье возможно только по остаточному принципу – после того, когда человек рассчитался со всеми своими непосильными «должен», которые на него навешены по половому признаку.
Не представляю даже, чтобы кто-то из нас, пусть только глазами, сказал: слушай, мне вот, честно, плевать, счастлив(а) ты или нет, есть такое слово "надо". До всё обнулившего карантина я каждый месяц вкладывала свою не всегда большую, но необходимую часть в семейный бюджет, чтобы муж знал: когда он найдёт дело своей жизни, мы будем готовы к перестановкам.
В общем, всё предсказуемо. Не прошло и пары лет в условно приличной квартирке, как грязноватый Монмартр для Гогенов сделался единственным кварталом с посильной арендой. И тут датчанка не выдержала – собрала детей и уехала в Копенгаген к папе. Ну, можно, в принципе, понять отчаявшуюся женщину. Хотя... За то время, что семья катилась вниз по социальной лестнице, мадам ни разу не задумалась пойти работать. Открыть, там, швейную мастерскую, как мать Гогена, или организовать курсы датского на дому. Сейчас патриархальные дамы воскликнут: да на ней же дом и пятеро детей! Ну, э-э-э… Как вы понимаете, сама она не готовила, полы не мыла и подгузники не меняла. Это делали специально обученные люди. Поэтому дом и дети на ней были очень фиктивно. Вот у нашей соседки Анаис четверо детей, от четырёх месяцев до десяти лет, она – директриса компании по эко-консалтингу. Муж – преподаватель. Всего наёмного персонала – уборщица по пятницам и бебиситтер на пару часов по понедельникам и четвергам. До рождения четвёртой она даже на танцы классические успевает ходить. Да, я тоже думаю, что Анаис из вселенной Марвела, но справедливости ради надо сказать, что такие супергероини есть почти в каждом парижском подъезде.
А бедный Гоген всю жизнь прожил в понимании, что разочаровал жену и не смог видеть, как растут его млашие дети. Из-за того только, что последовал за своей звездой.
Я не знаю, честно говоря, как после этого примера мужчины могут продолжать что-то там возражать против феминизма. Ведь он пришёл, чтобы освободить и их, и нас. Освободить от чужих понятий о том, какими мы должны быть и что мы должны делать. Лозунг нового общества, против которого терпельцы так яростно восстают, звучит очень обязывающе: «Ты/я/мы должны быть счастливыми». Возможно, это так трудно, ведь мужчина, как и женщина, просто не приучен думать о себе в категориях счастья и очень боится, что не справится.
Мужчина имеет право быть художником и подрабатывать таксистом. Женщина имеет право быть директрисой и не любить всю эту домашне-детскую возню. Или любить, возиться, но и подрабатывать, пока муж пишет в ателье и присматривает свободным глазом за детьми. И вдвоём они будет иметь примерно достаточно, чтобы поддерживать дом, не изменяя самим себе. Если разложить права и обязанности не по половому признаку, а просто количественно – тебе половину и мне половину, то никому не придётся поступаться собой. Развиваться в профессии – параллельно, заниматься домом и детьми - одинаково. Оставаться друг для друга не сырьевыми придатками, а партнёрами. Подхватывать, когда один падает, и подталкивать, когда другой идёт в гору. Как и против чего здесь можно восставать, патриархальные мои?!
***
Дешевле всего купить книги автора можно здесь
Читать автора чаще и в дружественной обстановке можно здесь
Смотреть на жизнь в картинках можно здесь
***
Похожие тексты на канале:
Если б я была парнем - "Если бы мне удалось захватить наработки из этой жизни в ту, где у меня будет кадык, я стал бы оружием массового поражения..."
Про полиаморию-2 - "У влюбчивых новая влюблённость вышибает старую. А у полиаморов наоборот: новая влюблённость дополняет предыдущую..."
Про одинокого воина - "Этот мальчик сдался как-то вдруг, без объяснений. Он просто в какой-то момент развернулся и со всех ног бросился назад..."