(основано на реальных событиях, все совпадения случайны)
В одном из самых больших на планете Земля мегаполисов живут странные люди. Внешне они похожи на жителей любого земного города, но есть у них одна особенность: они говорят на удивительном языке.
Вот, например, в упомянутом выше мегаполисе в самой обычной многоэтажке проживает женщина незапоминающейся на первый взгляд наружности (таких в мегаполисе миллион и даже больше), но зато с редким и красивым именем Мамся.
Мамся работает в корпорации (нет, не монстров) под названием «Бзден». Кроме «Бздена» Мамся работает ещë в 8 корпорациях, но «Бзден» это еë самая денежная, а потому самая любимая работа. Мамся могла бы давно уйти из «Бздена», но… не может. «Бзден» завораживает, затягивает, не выпускает из своих объятий никого, кто хотя бы раз переступил его порог.
В «Бздене» бесчисленное количество отделов, где работает бесчисленное количество сотрудников. Мамся трудится в Отделе сочинительства текстов на любые темы за час. Она не просто трудится в Отделе, она его возглавляет. Вернее, думает, что возглавляет, поскольку считает себя самой талантливой и самой востребованной.
В этот Отдел непросто попасть, там работают только самые-самые. И имя им легион. Наряду с легионом в Отделе также работает неприметный, но совершенно незаменимый сотрудник с милым именем Ëха и брутальной фамилией Алкозавров. Ëха Алкозавров не занимается сочинительством, он курьер. Развозит Мамсины тексты по адресам.
Когда в Отдел приходят потенциальные заказчики, Ëха выпрыгивает на них из своего угла и начинает бормотать: «Винеция. Винеция. Ойпи атакуют. Один ойпи, морды рааазные! Тррррии и поезд отоварился. Мальчик с вайфоном. Крыгртр. Заминозился?! Хайпа хочешь?!»
Ошарашенные клиенты после такого неожиданного Ëхиного выступления ожидаемо сползают по стеночке, где их подбирает Мамся и заботливо усаживает на стул рядом со своим рабочим столом. На этой стадии знакомства с сотрудниками Отдела только лишь от здоровья потенциального заказчика теперь зависит, перейдëт ли он из потенциальных в разряд состоявшихся или укатит на скорой в психоневрологическое отделение городской больницы.
Ничего, как говорится, не предвещало, но так уж звëзды сошлись, что однажды в Отдел заглянул очередной ничего не подозревающий потенциальный клиент.
- Импотатель минусентный! Ойпи сменил, дряжба! Плавал на перекрëстке во вторник, и да. Так что вот вам. Глафира и Аскольд придут к тебе в Директ. Открывай Директ, трус дырявый! - сходу огорошил заглянувшего в Отдел мужчину в рабочем комбинезоне засидевшийся в своëм углу Ëха.
Мужчина схватился за сердце и уронил пластмассовый ящик с потëртым инвентарным номером на правом боку. В ящике что-то стеклянно звякнуло. Мамся проворно подскочила к «комбинезону» и, не позволив ему осесть на пол, поволокла к своему столу.
- Ой, как вы рукавяточки-то где-то запачкали. Сейчас поклиним по-быстрому, и рубашенька как свежая станет! Чаю будете? Майский. Хороший чай, я его ещë в мае заваривала. Я на выхах чайник прикупила. На Авито. Авитовый чайник. Бггг)) Новое словечко придумала. А может пельмешков? Или сардельков? Это я мигом сварганю за 5 минут. Прямо в чайнике сварю. Я всегда так делаю. Ну, что, надумали? А то чайник уже скворчит. Ладно, не хотите, не надо. Пойду тогда в него гречку закину. А у нас здесь кафеха есть, если что. Она недалеко, на 54 этаже - тараторила Мамся, в то время как гость молча выпучивал глаза и часто дышал открытым ртом, силясь не завопить и не броситься наутёк.
- Ой, - спохватилась Мямся, - я ж не спросила какая у вас тема? Что вас интересует-то? Реклама, диссертация, энциклопедия? Я пишу на любые темы, в любом объëме. Итак, слушаю вас.
Мамся выжидательно уставилась на «комбинезон». «Комбинезон» покатал в горле комок и прохрипел: «лампочка…»
- Лампочка? Интересно-интересно. Лампочка Ильича? Значит исторический материал. Историю я хорошо знаю. Я вообще во всех областях всë знаю. Правда, я не совсем представляю, что такого можно написать про эту лампочку. Ну, стояла она на столе у Ильича под зелëным абажуром. И что? А, напишу, что Ильич сочинял стихи в неверных отблесках своей настольной лампы. Ооо, пошëл процесс! - воскликнула Мамся, нетерпеливо потирая свои ладошки.
- Электричество… - «комбинезон» с трудом вытолкнул из себя на свободу ещë одно слово.
- Так, электричество… Ага… Что нам известно об электричестве? Помню табличку «не влезай, убьëт». Что ещë? Розетки, чайники. Авитовые! Бггг)) Электросамокаты. О, самокаты! Самокаты это про спорт! А спорт я люблю и всë про него знаю!
- Лестница… - внезапно нарушил логический ход Мамсиной мысли «комбинезон».
- Вот жеж неугомонный какой! Вы уж определитесь, в конце концов, про что мне писать! При чëм тут лестница?! Карьерная лестница что ли? Это же что-то из психологии, а я как раз сильно ею увлекаюсь.
- Электрик я, - наконец обрëл дар речи «комбинезон». – У вас в Отделе лампочка перегорела. Хотел заменить.
- Негоже трапециям падать, - вдруг произнëс Ëха, многозначительно потрясая указательным пальцем перед носом «комбинезона». «Комбинезон» тоненько завизжал и как заправский спринтер рванул в сторону выхода.
- Ëха, ëж тебе в трусы! Спугнул клиента, паразит! Опять с утра набуздыхался? – Мамся грозно упëрла руки в бока.
- Я уже давно не пью, - Ëха посмотрел на Мамсю преданными влюблëнными глазами. Мамся молча протянула руку. Ëха вздохнул и также молча залез в карман и достал оттуда небольшую фляжку.
- Тройной флэт уайт! – тоном обвинителя на судебном процессе заключила Мамся, понюхав содержимое. – Ты же знаешь, что нам нельзя пить кофе! Забыл инструкции?! Хочешь вернуться на …?
Мамся крепко стиснула зубы, поняв, что чуть не сболтнула лишнее. Ëха, потупившись, ковырял носком ботинка не очень чистый пол. В этот момент Мамсины глаза расширились от ужаса, и она не в силах вымолвить ни слова стала нервно тыкать пальцем в направлении Ëхиной руки. Ëхина рука стремительно меняла свой привычный для человека вид. Кожа в нескольких местах треснула, и трещины быстро разрастались вширь, обнажая скользкие щупальца красивого медного оттенка.
Мамся бросилась к своему столу. Разбрасывая бумаги, она искала кофейный антидот.
- Нашла!!! – издав победный вопль, Мамся подскочила к Ëхе. – Пей, пока не трансформировался окончательно! Провалишь всю миссию, забулдыга!
Ëха пытался сопротивляться: «Я не смогу выпить спирт! Я не пью алкоголь! Отвратительный напиток! Это невыносимо!»
Мамся с нечеловеческой силой разжала Ëхе челюсти и влила содержимое пузырька ему в глотку. Ëха забулькал, закашлялся, но проглотил. Спустя несколько долгих секунд трещины на человеческой коже начали затягиваться и буквально через минуту, а, если точнее, то ровно через 54 секунды, Ëха приобрëл свой прежний вид.
- Ух, ирод! Когда-нибудь я пожалуюсь на тебя в Центр, - погрозив Ëхе кулаком, Мамся направилась к своему рабочему месту подбирать разлетевшиеся по всему Отделу бумаги.
Ëха, шмыгнув носом, виновато побрëл к себе в угол. Неожиданно распахнулась дверь, впуская нового потенциального клиента.
- Хрямпы блестят и трамвай не куролесит! А баловаться фрушками нехорошоооо. Почему в Директ не заходишь? Я вижу твой ойпи! – радостно встретил гостя пока ещë не протрезвевший от тройного флэт уайта Ëха. Мамся сдавлено всхрюкнув, приготовилась принимать ошалевшего клиента под свою опеку.