Однажды, слетав для проверки готовности к самостоятельному вылету с курсантом из летной группы лейтенанта Салеха, и проведя краткий разбор полета, Алексей почувствовал, что Салех хочет о чем-то поговорить с ним с глазу на глаз. Момент был удобный, если предположить, что Фарид установил за Алексеем негласный контроль. Отпустив курсанта и сделав относительно его полета Салеху пару незначительных замечаний, Алексей спросил:
– Мне показалось, или ты на самом деле хочешь о чем-то со мной поговорить?
– Как ты догадался? – удивился Салех.
– Ты знаешь, у меня настолько обнажились нервы с тех пор, как я оказался в руках американцев, что иногда стало казаться, будто я начинаю читать чужие мысли. – Салех понимающе кивнул – Алексей однажды посвятил его в историю своих приключений, когда между ними сложились доверительные отношения.
– Да, ты прав, Леша. Я недавно случайно стал свидетелем разговора Фарида с командиром. Он настоятельно просил Акмала перестать возиться с тобой и сдать американцам.
– И какой в этом смысл? – удивился Алексей. – Я для американцев уже не представляю никакого интереса. Просто отработанный материал.
– Ты ошибаешься, потому что не владеешь ситуацией, а также не знаешь Фарида. Он представляет интересы наиболее радикальной исламской группировки в нашей стране суннитского направления. А дело вот в чем. Ракеты с ядерными боеголовками каким-то образом оказались в руках именно этой группировки, лидеры которой провели секретные переговоры с американцами, и пригрозились предать огласке план неудавшейся операции «Факел», если те не заплатят весьма круглую сумму в обмен на молчание.
– То есть, имеет место банальный шантаж, – усмехнулся Алексей. – А откуда тебе стало известно название этой операции? Я не рассказывал тебе о таких подробностях.
– Я же сказал, что случайно услышал разговор о тебе.
– Ну, допустим. А как американцы отреагировали на шантаж, ты случайно не услышал? – улыбнулся Алексей.
– Они поставили два условия. – Салех не обратил внимания на иронию Алексея. – Первое – вернуть, естественно, ракеты.
– О втором условии нетрудно догадаться, – продолжил Алексей. – Это будет гарантией того, что, если мировой общественности что-то и станет известно об операции «Факел», то это останется на уровне слухов без прямых доказательств. – Он некоторое время помолчал, пытаясь осмыслить услышанное. – А скажи, Салех, честно – почему ты это все мне рассказал?
– Я понимаю, Леша, что сейчас тебе трудно верить кому-либо и во что-либо. Но вот что я тебе расскажу. Наш полк базировался в Шинданде, где моим командиром эскадрильи был Акмал. Однажды, когда мы облетывали с ним спарку после регламентных работ, прозевали пыльную бурю, надо был следовать на запасной аэродром, которым был Герат. Но Акмал принял решение сесть в Кандагаре – я не знал, что как раз в то время он оказался занятым исламистами – обстановка менялась скоротечно. Но Акмал был в курсе. Как и Рашид с Ахмедом, – потом стало понятно, что между ними была договоренность. В общем, я в этой компании оказался случайно.
– Но во время перелета в Пакистан ты перегонял боевой самолет, мог вернуться обратно в свой Шинданд.
– Не мог. Ты не знаешь наших обычаев, меня никто не стал бы выслушивать – привели бы приговор в исполнение немедленно.
– Понятно. А какова сейчас обстановка в районе Кандагара?
– Я понимаю ход твоих мыслей. В Кандагаре сейчас правительственные войска, но забудь об этом варианте. Пока ты летаешь с курсантами, один из нас дежурит в воздухе с заряженной пушкой – сам ведь знаешь об этом. На меня можешь не надеяться. Если и «заклинит», к примеру, пушку, что абсолютно нереально при ее надежности, то парень, который будет находиться у тебя в передней кабине, катапультирует вас обоих при направлении в сторону границы. Эти мальчишки проинструктированы соответствующим образом, так что моя жертва будет напрасной. Понимаешь, о чем я?
– Я тебя понял, Салех. И спасибо за информацию. Правда, я пока не знаю, чем она может мне помочь. – Алексей невесело усмехнулся. «Во всяком случае – подумал он, – за полгода пребывания на этой базе я впервые услышал конкретные новости, проливающие свет на перспективу моего существования».
– Ты не отчаивайся сразу, – поспешил успокоить Алексея Салех, увидев, как тот изменился в лице. – Акмал пока возражает против предложения Фарида. И, знаешь, что? Ты видел северо-восточнее в десяти километрах большое озеро? Это местная достопримечательность. Там постоянно бывает много туристов со всего мира. Подойди к Акмалу и скажи, чтобы для смены обстановки он отпустил тебя на экскурсию в выходной день, а меня назначил сопровождающим.
– А он не будет возражать против тебя?
– Не будет. Он же знает, что Рашид с Ахмедом по-русски почти не говорят. В качестве гида моя кандидатура самая подходящая.
----- . . . -----
Алексей давно уже обратил внимание на это озеро, выделяющееся на фоне унылого пустынного ландшафта яркой голубой окраской. При выполнении полета по кругу, после взлета с северо-западным курсом, маршрут от второго к третьему развороту проходил точно над этим озером. И с высоты пятисот метров нетрудно было заметить временами большое скопление народа на его берегах.
Акмал не очень удивился просьбе Алексея, даже свой джип с водителем обещал дать для поездки. Такую щедрость Алексей расценил по-своему. Очевидно, не совсем доверяя Салеху, Акмал решил подстраховаться. Хотя предосторожности были явно излишними в чужой для Алексея стране, да еще в условиях пустыни. Присутствующий при разговоре Фарид не проронил ни слова, но бросил на Акмала взгляд весьма красноречивый.
Оставив водителя с джипом на специальной стоянке, и побродив по берегу озера, с наслаждением вдыхая весенний влажный воздух, Алексей с Салехом подошли к открытому кафе со столиками у самой воды. Они сидели в тени от раскидистых крон нависших над водой высоких деревьев, напомнивших Алексею плакучие ивы, и пили пиво. День только начинался. Солнце, недавно выглянувшее из-за невысоких гор, окаймлявших озеро, периодически заходя за легкие прозрачные облака, создавало на водной поверхности причудливую цветовую гамму – от светло-зеленого оттенка до голубого и насыщенного бирюзового. Но любое чудо природы могло сейчас радовать глаз Алексея, но никак не душу, которая давно уже была, как говорится, не на месте. Он вспоминал Бетти, жену с сынишкой, и опять Бетти, мимолетным видением ворвавшуюся в его жизнь и канувшую в неизвестность.
Воспоминания прервались каким-то шумом, раздавшимся за спиной. Алексей оглянулся и увидел на стоянке два только что подъехавших автобуса, из которых с веселым гамом высыпали туристы, по виду европейцы. Одни стали разбредаться по берегу озера, другие, что помоложе, занимали свободные столики кафе. Алексей прислушался к разноязычному гвалту, втайне надеясь услышать если не русскую речь, то хотя бы славянскую. Но публика оказалась в основном франкоязычная, с небольшой примесью английского и немецкого. С грустью вздохнув, Алексей откинулся на высокую спинку стула и закрыл глаза, мысленно представив себя в толпе туристов таким же свободным, как и все эти любители путешествовать по миру. Забывшись на некоторое время, он услышал вдруг рядом с собой тихий женский голос.
– Вы не будете возражать?
– Нет, – машинально ответил Алексей, не сразу сообразив, что вопрос, как и его ответ, прозвучал на русском языке. А когда открыл глаза, увидел на месте Салеха улыбающуюся сквозь слезы Бетти. Словно электрический разряд пронзил все его тело. Он едва не лишился самообладания, но Бетти вовремя положила свою нежную ладонь на задрожавшую руку Алексея и, слегка прижав ее к столешнице, тихо произнесла:
– Да, милый, это не мираж в пустыне. Перед тобой твоя маленькая девочка по имени Бетти.
Они молча смотрели друг другу в глаза, понимая, что никакими словами не смогут в настоящий момент выразить те чувства, которые оба испытывают. Из глаз Бетти одна за другой катились по щекам слезинки, и Алексей был уже готов схватить ее в охапку, прижать к себе и целовать, целовать ее глаза, губы, мокрые от слез щеки. Но Бетти, словно угадав его нестерпимое желание, прикрыла на секунду глаза и едва заметно отрицательно качнула головой.
– Как ты здесь оказалась? – Алексей, наконец, взял себя в руки.
– Как видишь, я не могу жить без любимого. Повсюду следую за тобой хвостом, – улыбнулась Бетти.
– Ты мой ангел-хранитель?
Бетти не ответила. Она достала из маленькой сумочки носовой платок, промокнула мокрые от слез щеки и с чувством произнесла:
– Я люблю тебя, Леша, и сделаю все от меня зависящее, чтобы вытащить тебя отсюда. Только потерпи еще немного, родной мой! Есть люди, поддерживающие со мной связь по некоторым вопросам, которые сумеют уговорить Акмала отпустить тебя. Но не давить на него, а именно уговорить. В противном случае можно просто все испортить. Сам знаешь, как в одном вашем фильме сказали: восток – дело тонкое. И еще, можешь полностью довериться Салеху в необходимом случае, но, думаю, ты и сам это уже понял.
Алексей при произнесенном Бетти имени Салеха только сейчас вспомнил, что он был здесь не один, и непроизвольно оглянулся.
– Не волнуйся. – Бетти улыбнулась своей очаровательной улыбкой. – Он сейчас водителя пивом угощает. Да, чуть не забыла – берегись Фарида, это очень опасный человек. И, если я не ошибаюсь, связан с ЦРУ. Даже если вдруг по какой-то причине он изменит к тебе свое отношение, держись от него подальше – коварство приверженцев радикального Ислама известно.
– Я уже это понял.
– Ну, хорошо. А нам пора прощаться, Лешенька. – В глазах Бетти опять блеснули слезы.
– Как? Уже? – сердце Алексея сжалось от нахлынувшей тоски.
– Да, родной мой. Это необходимо в целях нашей с тобой безопасности. А здесь шпионов – как собак…
Бетти также внезапно, как и появилась, исчезла в толпе туристов, а через какое-то время к столику подошел и сел на свое место, как ни в чем не бывало, Салех, и заказал еще пива.
----- . . . -----
Алексей у озера не решился задать вопрос Салеху, что бы это значило, считая, что может поставить его в неловкое положение. А во время возвращения на базу тем более не стал этого делать из опасения, что водитель мог знать русский язык. Правда, все-таки надеялся, что Салех сам начнет разговор. Но тот с таким безмятежным видом дремал после выпитого пива, что можно было подумать, будто его вовсе не касалось происшедшее на озере, и вообще он ничего не видел и знать не знает.
А в первый же летный день после выходного произошло непредвиденное. Как обычно, Алексей выполнял полеты по кругу с курсантами для отработки взлета и посадки. И неизменно в этот период над аэродромом в зоне ожидания дежурил боевой МиГ. Несмотря ни на что, Акмал по-прежнему не доверял Алексею, или просто демонстрировал видимость недоверия, давил, так сказать, на психику – как говорится, на то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Только в этот раз Акмал сам решил выполнить с этой целью полет на боевом самолете, чтобы не создавать перерыв, поскольку в последние месяцы из-за занятости наземными делами крайне редко выходил на полеты. Во время захода на посадку в крайнем полете Алексей увидел километрах в десяти южнее аэродрома известные признаки зарождения песчаной бури – несколько пыльных поземков, с угрожающей скоростью увеличивавшихся в размере. Кроме него и Акмала в воздухе никого не было. Но, если Алексей с курсантом выполнил заход на посадку при еще достаточно благоприятной погоде, то за пару минут до посадки Акмала аэродром начала накрывать пыльно-песчаная смесь. Правда, видимость еще не уменьшилась до критической, но порывы бокового ветра уже превысили максимально допустимую скорость, установленную для истребителя. Надо было обладать виртуозным мастерством, чтобы посадить самолет в таких условиях. Алексей зарулил на стоянку и, покидая кабину, бросив при этом взгляд в начало полосы, понял, что катастрофа неизбежна. До касания полосы оставалось каких-то два-три метра высоты, когда на самолет, снижавшийся с очень большим углом сноса, компенсировавшим боковое уклонение, обрушился невероятной силы порыв ветра, заряженного огромным количеством песка. Касание произошло уже вне полосы на правую основную стойку шасси с одновременным резким увеличением крена и ударом о грунт законцовкой крыла. Картина была потрясающей – крыло отламывается, как у игрушечной модели; самолет, продолжая вращаться, лишенный всякой опоры с правой стороны, переворачивается на спину, окутывается поднятой с земли пылью с одновременным возникновением черной дымовой завесы, сквозь которую медленно, как бы нехотя, прорываются языки пламени. Когда к месту падения подъехали пожарные машины, было очевидно, что спасать некого. И Алексей понял в этот момент, что надежда на скорое освобождение, которую ему подала два дня назад Бетти, растворилась в этом же дыму и пламени, заживо похоронившем Акмала. И все-таки он подошел к останкам догорающего самолета, возле которого в скорбном молчании стояли летчики и технический состав, многие из которых впервые стали свидетелями авиакатастрофы. В том месте, где была кабина самолета, лежал обгоревший остов катапультируемого кресла и искореженный защитный шлем в куче черного пепла. Больше ничто не напоминало о находившемся в самолете в момент катастрофы летчике. Фарид, увидев подошедшего Алексея, криво усмехнулся, и, не сказав ни слова, энергично направился в сторону штаба.
Шквальный ветер внезапно стих, облако из смеси песка и пыли медленно начало оседать на землю. Алексей подошел к Салеху.
– Видишь, какой несправедливой бывает судьба. Кто бы мог подумать… Задержись Акмал в воздухе минут на десять, остался бы жив.
Салех неопределенно пожал плечами, затем спокойно ответил:
– Значит, так было угодно Аллаху. Сейчас, Леша, надо думать, как тебе выбраться отсюда. Жаль, что так получилось – Фарид теперь вцепится в тебя мертвой хваткой.
Алексей понял, что сейчас самое время задать Салеху вопрос, занимавший его в день возвращения с прогулки у озера.
– Скажи, пожалуйста, ты по доброй воле хочешь мне помочь, или должен выполнить чье-то поручение? И ни с этим ли поручением была связана наша туристическая поездка?
Салех несколько помедлил с ответом, затем произнес:
– Мне кажется, это не имеет значения. Хотя, конечно, я понимаю, что для тебя вопрос немаловажный. А поездка на озеро… Я не знаю, что ты имеешь в виду. Но, если там что-то произошло, то чисто случайно.
– И ты не знаешь, кто такая Бетти? – Алексей окончательно убедился в том, что встречу с ней организовал Салех по чьему-то распоряжению.
– Бетти? – удивленно переспросил Салех. – Впервые слышу это имя. – После непродолжительной паузы тяжело вздохнул. – Жаль, очень жаль. Акмал искренне хотел тебе помочь. – Он посмотрел вверх, солнце практически не пробивалось сквозь песчано-пылевую завесу. – Видимости не будет как минимум дня два. А в ближайшую летную смену я запланирую методический полет с тобой – скажу Фариду, что у меня возникли проблемы на посадке при пилотировании из кабины инструктора. Это, пожалуй, единственный шанс уйти в Кандагар.
Алексей почувствовал, как что-то екнуло в груди. Но, наученный горьким опытом, не позволил переполнить себя эмоциями.
– И ты думаешь, у нас не будет в воздухе пастуха, как обычно?
– Думаю, нет. Фарид мне доверяет.
– А как же быть с тем фактом, что тебя считают предателем, и незамедлительно поставят к стенке, если вернешься к своим в Кандагар? Ты сам говорил мне об этом.
Салех усмехнулся.
– Надеюсь, что ты замолвишь за меня слово. Всё. Пойдем отсюда, Аллах забрал Акмала.
----- . . . -----
И все-таки Алексея донимало недоброе предчувствие. Накануне полетов его вызвал Фарид и без всяких предисловий заявил:
– Американцы требуют твоей выдачи, и я склонен удовлетворить их требование.
Алексей молчал. Он был уже готов к такому повороту событий, и смотрел в упор на Фарида, думая о том, что, очевидно, этот исламист хочет увидеть, как советский летчик начнет умолять его не делать этого, а он будет наслаждаться унизительной картиной, пока не убедится, что моральный дух Алексея сломлен. А потом милостиво предложит отложить на время решение этого вопроса в обмен на что-то еще более унизительное, оскорбляющее его человеческое достоинство.
– И ты ни о чем не хочешь меня спросить? – не выдержал паузы Фарид.
– О чем, например? – невозмутимо вопросом на вопрос ответил Алексей.
– Ну, хотя бы о том, чего от тебя хотят американцы.
– Считай, что спросил, довольно дерзко произнес Алексей.
Фарид зловеще усмехнулся. Он все еще надеялся сломить этого непокорного русского летчика.
– Видишь ли… Американцы всегда до конца доводят задуманное. Несмотря на то, что операцию с ядерным взрывом не удалось реализовать, они все равно намерены продемонстрировать миру кровожадность коммунистов. Тебя напичкают наркотиками и организуют пресс-конференцию, в ходе которой ты во всем признаешься и расскажешь, что пуск ракет сорвался по банальной причине: от волнения ты просто забыл включить нужное оборудование и произвел посадку в Кандагаре, не зная о том, что этот аэродром накануне был отбит у русских нашими повстанцами.
– Ты посвящен в подробности этой провокации? – удивился Алексей. – Давно работаешь на ЦРУ? Впрочем, это неважно.
– А что, по-твоему, важно?
– Американцы не смогут предъявить миру каких-либо доказательств того, о чем ты сейчас рассказал.
– Как вы, русские, наивны! Американцам наплевать на мировое общественное мнение и на отсутствие каких-либо доказательств. Они знают, что весь мир знает о том, что они врут. И все равно эти свиньи продолжаю врать.
– Если они свиньи, то почему ты работаешь на ЦРУ и стремишься сдать меня?
– Потому что американцы помогают нам бороться с вами.
Алексей понимал, что Фарид просто пока шантажирует его, и хочет что-то предложить. И, очевидно, придется принять любые условия в обмен на лояльность, поскольку сейчас важно выиграть время в надежде, что завтра-послезавтра план Салеха сработает.
– Ну, хорошо. Что ты хочешь от меня взамен?
– Я хочу, чтобы ты принял Ислам.
Алексей не удивился этому требованию. Он давно уже перестал чему-либо удивляться.
– Зачем тебе это?
– Ну, как же? Советский военный летчик, коммунист… И вдруг решает порвать со своим коммунистическим прошлым. Мы предадим этот факт огласке и продемонстрируем всему миру, что даже коммунисты, приобщаясь к Исламу, понимают, что это единственная верная религия. Что, кроме Аллаха, нет другого божества, а пророк Мухаммед – его единственный посланник.
– И что потом?
– Потом? – Фарид на некоторое время сделал вид, что задумался. – Пока ничего сверхъестественного. Продолжишь готовить летчиков для наших ВВС. А я тем временем посмотрю, что можно сделать для тебя в плане возвращения на родину.
Алексей сразу ничего не ответил. Он смотрел на Фарида и внутренне усмехался, понимая, что ни одному слову этого исламиста нельзя верить. Выдержав довольно продолжительную паузу, произнес:
– Мне надо подумать.
– Не вопрос. Конечно, подумай. А чтобы легче думалось, не планируй себя в эти дни на полеты, отдохни.
А вот это было неожиданным. Алексей напрягся, но быстро взял себя в руки, чтобы не привлечь внимания Фарида, и, не возражая, пошел к выходу. Но Фарид тут же окликнул его.
– Пару методических полетов по кругу тебе все-таки придется завтра выполнить – Салех просил об этом. Какие-то проблемы возникли у него на посадке из кабины инструктора.
Алексей облегченно вздохнул и закрыл за собой дверь.