Продолжение. Начало здесь.
За разговорами не заметили, как пролетела новогодняя ночь.
Решили вовсе не спать: разве можно тратить драгоценные часы на сон, когда так мало времени до расставания?! Сколько потом ждать новой встречи? Недели… месяцы…годы?
Мир тускнел при одной лишь мысли о приближающейся разлуке. А потому, молодые люди и не думали о грустном: вместо того, чтобы печалиться, шутили, строили планы, хохотали. Проживали каждое мгновение в радость, растворяясь в моменте без остатка.
Кромешная тьма за окном постепенно становилась зернистой, рассыпалась по заснеженной наледи, рваными клочьями повисала над левым берегом Двины. На востоке нехотя вызревало пятнышко фламингового света - ещё не солнце, но его нежное предчувствие. День обещал быть ясным.
На Севере часто усиление морозов – к солнечной погоде. Кататься на лыжах по Северной Двине или гулять по набережной, когда солнечные лучи отражаются от блестящего снежного покрова и становятся ослепительно-яркими – одно удовольствие. Даже кусачий морозец не пугает – горожане высыпают на улицу, детишки с визгом катаются с горок – всем хочется насладиться долгожданным солнечным светом и коротким днём. Темнеть зимой начинает так быстро… к трём часам солнце закатывается за горизонт и Север вновь погружается во тьму.
Наконец, побледневшее небо озарилось первыми проблесками зари. До восхода оставались считанные минуты.
- Слушай, Юр, а ты на лыжах умеешь кататься?
- На горных? Конечно.
- Нет, на беговых.
- Давно не катался. Но вообще-то умею. А что?
- Просто у нас с Димкой традиция такая – первого января на лыжи и вперёд – по Северной Двине с ветерком…
- Димка – это приёмный брат, про которого ты рассказывала?
- Да, Чуприк. Мы с ним немного повздорили как раз перед тем, как ты позвонил. – Света вздохнула, но глаза её при этом улыбались. – Из-за того, что я на работу собиралась уйти вместо лыжного пробега.
- Тебе на работу надо? Я тебе все планы сбил? – Юра посерьёзнел и даже немного расстроился.
- Нет, уже никуда не надо. Пойду второго и всё успею. Не хочу традицию нарушать. Айда на лыжах втроём! С Димкой вас познакомлю, разомнёмся после долгих посиделок, пообедаем у моих, а потом по городу погуляем – покажу тебе Архангельск, пока светло.
- Отличная мысль, только у меня ни лыж, ни одежды…да и ботинки явно не лыжные.
Парень кивнул вниз, в сторону своих высоких дерби Berwick с поперечным швом.
- Не проблема. Вы с Чуприком примерно одного роста. Так что с одеждой вопрос решим. Оденем. У родителей на балконе аж три пары лыж хранятся. А ботинки…
Света ещё раз глянула под стол, Юра развернул к ней стопу боком, чтобы она могла прикинуть размер.
- У Димки нога побольше, но это даже хорошо – носки шерстяные влезут. Или даже двое. Ну так что? Согласен?
Девушка так воодушевилась идеей, что глаза радостно заблестели и она сложила руки у груди в ожидании ответа.
Вдруг он – не любитель активного отдыха? Или просто не любит лыжи – не каждый готов первого января дать бегом здоровый крюк по заснеженной реке километров так в семь, а то и в десять.
Но Юре предложение пришлось по душе:
- Согласен!
- Ура! Тогда я побежала домой - переоденусь, потом к родителям за лыжами, а потом к Диме. Заберу экипировку и вернусь.
- Подожди секунду. Я тебе кое-что из Лондона привёз, и чуть не забыл.
Он раскрыл сумку и вынул оттуда запечатанный в прозрачную плёнку компактный подарочный набор, состоящий из трёх книг: Oxford English Dictionary (оксфордский словарь), Oxford Thesaurus (тезаурус) и Grammar Guide (справочник по грамматике) – на аккуратной пластиковой подставке.
- Я помню, как ты переживала из-за английского. Решил немного поддержать тебя в освоении языка. И потом…ты же всё равно приедешь в Лондон – словарь точно пригодится. По крайней мере, на первых порах.
Свету подарок растрогал до глубины души не только потому, что полностью отвечал её нынешним целям, но и оттого, что стало совершенно очевидно: Юра помнил и думал о ней с той самой встречи на конференции, где их свела судьба.
- Спасибо большое, Юр. Ты прямо мысли прочитал – как раз тезаурус себе подыскивала… Как ты узнал? А я-то без подарка…- Девушка и обрадовалась, и смутилась: привыкла отвечать дарами на знаки внимания, а тут такой непорядок.
- Ну, ты же не знала, что будешь со мной новый год встречать. – Парнишка улыбался – ему нравилось наблюдать за тем, как вспыхнуло радостью милое лицо, как оно засияло благодарностью – его словно подсветили изнутри маленьким солнышком. Живые эмоции плескались через край, голубые глаза чуть увлажнились, и тогда он поспешно добавил: - Приедешь в Лондон с ответным, не переживай.
Компактный набор идеально вошёл в женскую сумку, и Света, быстро одевшись с помощью лондонского денди, умчалась к домой переодеваться.
Тамара Дмитриевна и Николай Семёнович уже не спали, но очень удивились, когда дочь явилась к ним в такую (по первоянварским меркам) рань, открыв дверь своим ключом. Мама лишь руками всплеснула, когда Света рассказала ей, для кого нужна вторая пара лыж.
Всё получилось примерно так, как в знаменитой песне в исполнении Леонида Утёсова «Всё хорошо, прекрасная маркиза»:
- Мамочка, я за лыжами!
- Мы тебя раньше полудня не ждали, вы же обычно в двенадцать бегаете. Подожди, сейчас отец с балкона достанет.
- Пап, достань две пары, пожалуйста.
- А зачем две? Димка свои сломал что ли?
- Это не для Димки. А для Юры.
- Для какого Юры? – Николай Семёнович озадаченно обернулся от балконной двери: его ещё не посвятили в московские приключения дочери.
- Для Юры? – Тамара Дмитриевна, направлявшаяся в кухню и краем уха зацепившая разговор, чуть не бегом вернулась в гостиную. – Я не ослышалась?
- Для Юры, для Юры. Он приехал. Ночью.
- Кто приехал? Откуда?
- Из Лондона. – В один голос пояснили мать и дочь, одна – недоумённо всплеснув руками, вторая – торопливо вытаскивая табурет на балкон.
- Зачем какой-то Юра приехал из Лондона в Архангельск? На лыжах покататься? – Николай Семёнович начинал сердиться, потому что решительно не понимал, что происходит.
Пришлось рассказать обо всём по порядку – начиная с вымораживающего совещания в Москве, где лондонец протянул ей руку помощи, и вплоть до Юриного сюрприза и спонтанного решения побегать на лыжах – во имя устоявшихся традиций.
- Ну, дела. – Крякнул отец, но в его голосе прозвучало одобрение, а на губах мелькнула усмешка. – Чудная ты у меня, Светланка. Все девчонки парней на танцы тащат, а ты своего - на лыжню.
- Успеем ещё на танцы! – Пообещала, задорно сверкнув глазами, дочь. Откинула волосы назад, помогла отцу натереть лыжи парафиновой смазкой.
- Как ты по городу-то с ними? Справишься?
- Куда денусь.
- Давай-ка лучше я тебя отвезу.
Сколько ни уговаривала, отец стоял на своём:
- Димка ещё не известно, проснулся ли… Может, придётся возвращаться и наряжать твоего Юру в мои обноски.
- Светушка, приходите потом обязательно к нам на обед. Вместе с Юрой. Я борщ сварю. Со сметанкой, с зеленью. После мороза – самое то!
- Мамуль, ты – лучшая! – Лыжница чмокнула маму в щёчку и вприпрыжку умчалась в прихожую одеваться.
В дверь Диме пришлось звонить долго и настойчиво – тот ещё спал, хорошо, что всё-таки добудились. Когда, наконец, понял, что от него хотят, махнул рукой в сторону шкафа, а сам, зевая и покачивая взлохмаченной головой, поплёлся в ванную умываться.
Одежду для Юры подобрали довольно быстро, уложили аккуратной стопкой в спортивную сумку.
Чуприк повесил сырое полотенце на шею и вышел в прихожую проводить Свету. Николай Семёнович уже спустился вниз, в машину, а девушка чуть задержалась.
- Ты решила не ходить на работу сегодня? – Дима сконфуженно отводил глаза – ему было стыдно за свою ночную выходку.
- Да. Работа не волк, в лес не убежит. Завтра поработаю. А сегодня – лыжи! Ладно, приходи на Набережную через полчаса. Не опаздывай! Ждать не будем!
- Креветка… прости меня, что… что дурой тебя назвал. Ты не дура. Это я дурак. – Слова давались Диме нелегко, но он почувствовал огромное облегчение, когда, наконец, сказал это заветное «прости» - словно плотину прорвало, и на душе полегчало.
Он тяжело переживал ссору с сестрой, которую сам же и затеял. Не ожидал, что мрачная муть, осевшая с детства в глубинах памяти, вдруг всколыхнётся и выплеснется вот так внезапно, неся разрушения на своём пути. Долго не мог уснуть, переживал и расстраивался, потому что понял, что чуть было не дал губительной рже обиды из прошлого пожрать его счастливое настоящее… И испугался, что может потерять дорогих сердцу людей. Этого бы он вынести не смог.
Пока есть возможность, надо всё исправить. Попросить прощения и отпустить обиды. Новый год – отличная возможность начать всё сначала. А прошлое… пусть остаётся в прошлом.
- Чуприк, это ты меня прости. – Света изо всех сил обняла Димку, похлопала его по плечам, покачала, как маленького. Ей тоже приходилось бороться с комом в горле – она-то хорошо понимала, что чувствовал парнишка, когда его настигли горестные воспоминания из детства. И ей было безумно жаль его.
– Я никогда не поступлю, как «она». Можешь быть спокоен. Есть в мире хорошие люди, Димка, есть. Их гораздо больше, чем плохих. Тебе надо в это поверить. Поверь обязательно, хорошо? Как я. И тогда горечи в сердце станет гораздо меньше.
Продолжение здесь.