На кухне
- Ну я прям не знаю, что с этой скотиной делать, - рыдала соседка на коммунальной кухне, окруженная сочувствующими бабами. - Всю жизнь бухает, как свинота, я его и лечила, и кодировала, и к бабке сколько раз... Ведь старый уже - язва у него и подагра, бывает утром встать не может - все одно пьет. Убила бы.
Все суетились вокруг, предлагая стул, чашку чаю и успокоительные таблетки.
- Всю душу из меня вытряс. Вон, Валька, - соседка кивнула на суетящуюся рядом дохлую девицу неопределенного возраста, - всю жизнь для себя жила. И правильно - на кой они, эти мужики? Что я с ним видела? Вытрезвитель, травмпункт и отпуск в Гаграх по профсоюзной путевке? А Валюшка наша то Испания, то Италия... Горные лыжи, этот, как иво - фондююю. А и я не знаю, что это за фондю такое. Сыр что ли? На какой похоже хоть - на Российский или Пошехонский? Че? Эмменталь и грюйер? Вот ведь никогда не ела, не слышала даже...- соседка горько зарыдала.
Валюшка гладила ее по руке, подсовывая вторую таблетку успокоительного.
- И сумки у тебя, и польты красивые. А я бьюсь-бьюсь, с работы его у магазина караулю - а он уже из метро пьяный идет! Радостный, как в День Нептуна. Не знаю почему, в Гаграх мы на Дне Нептуна были, вот он там такой же радостный был. В черта нарядился и скакал пьяный и в перьях. Может развестись? Ну и что, что пенсионеры? Хоть на старости поживу спокойно, отдохну от пьяной рожи. Вот брошу - сдохнет без меня, в первый же месяц сдохнет! Ну и пусть. Нету моих сил больше терпеть.
Валя выходит из кухни. Всхлипывающая соседка зло смотрит ей вслед.
- Всю жизнь перед моим Колькой жопой крутила. Только я за порог - они уже сидят, воркуют. Наденет халат короткий и ходит, хвостом виляет, как кошка мартовская. Прроститутка.
