Что бы было, если немцы захватили Москву? К такому повороту событий советское командование было готово, и 15 октября 1941 вышла директива ГКО об организации запасной столицы в Куйбышеве. Но, боюсь, народ и армия при потере Первопрестольной действительно поверили бы в непобедимость нацистов и утратили волю к сопротивлению. Союзники махнули бы на СССР рукой, и никакого ленд-лиза. С юга ударила бы Турция, с востока Япония.
А события осенью 41-го развивались по наихудшему сценарию: 2 октября войска группы армий «Центр» на московском направлении прорвали оборону Западного и Резервного фронтов, что привело к страшной Вяземской катастрофе. Уже 4 октября передовые отряды 57-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы вышли к Юхнову, что всего в 200 км от Москвы. Никаких боеспособных советских частей на пути немцев до самой советской столицы не было. Перед танкистами Германа Гота лежало никем и ничем не защищенное Варшавское шоссе. Уже к вечеру 6 октября немецкие танки могли ворваться в Москву. Даже мосты на их пути остались бы не взорванными, т.к. в Ставке ВГК еще не знали истинного положения вещей под Вязьмой. Напомню, директива о запасной столице вышла 15 октября, но все бы случилось на десять дней раньше, когда вся Советская власть на месте, в столице. Так почему не случилось?
На аэродроме 1-го тяжелобомбардировочного полка под Юхновым был расквартирован отдельный воздушно-десантный батальон 23-й авиационной дивизии. Командовал батальоном ст. лейтенант А. Кабачевский. Там же был начальник парашютно-десантной службы ВВС Западного фронта капитан И.Г. Старчак. Утром 4-го октября бойцы БАО вступили в бой с немецкими мотоциклистами на подступах к аэродрому, после чего бомбардировочный полк перелетел в тыл, наземные службы, наспех погрузившись, также уехали. Остались только десантники, числом около 500 человек. Десантниками, правда, их можно было назвать условно - батальон был учебным, готовил парашютистов-диверсантов. Опытных бойцов только человек 80, остальные – молодежь из добровольцев. Оружия хватало не на всех, пулеметов вообще нет. Тем не менее капитан Старчак решил дать бой.
Иван Георгиевич Старчак родился в 1905 году, в 1920 вступил в Красную армию. Участвовал в Гражданской войне. В 1934 году окончил летное училище. Вскоре увлекся парашютным делом. К началу войны совершил рекордные 1000 прыжков! Несмотря на травму, полученную при приземлении 21 июня, в боях участвовал с первых дней войны.
Сам город Юхнов решили не оборонять, долго не продержались бы. Оборону заняли возле моста через Угру. Никакого противотанкового вооружения не было, кроме связок гранат и бутылок КС. Зато, как у любых уважающих себя диверсантов, было много мин, взрывчатки и устройств для дистанционного подрыва. Заминировали мост и прилегающую территорию, на шоссе заложили управляемые фугасы. Оружейный дефицит пополнили за счет отступающих разрозненных частей: Старчак, представляясь комендантом юхновского укрепрайона, изымал необходимое оружие и боеприпасы. Но, видимо, состояние отступающих было плачевным, т.к. удалось добыть всего шесть пулеметов ДП и один «Максим». Пополнять свой отряд за счет бегущих капитан не стал – лучше меньше, но с высоким боевым духом. Часть своих бойцов в составе нескольких групп отправил навстречу противнику для разведки и диверсий. У моста осталось 430 человек. Оборудовали позиции, все хорошо замаскировали.
5 октября около 11 часов появился противник. По воспоминаниям самого Старчака, к мосту выехало несколько советских автомашин с солдатами в советских плащ-палатках, которые с ходу открыли огонь по патрулю десантников. Возможно, это были ряженые из пока «Брандербург-800», но сведений об их участии в этой операции нет. Ответным огнем «красноармейцы» были уничтожены. Мост при подрыве обрушился лишь частично – не сработал один из зарядов. Весь день десантники под огнем танков, артиллерии и минометов не давали противнику форсировать Угру. Ближе к ночи атаки прекратились. Десантники Старчака выиграли у немцев целые сутки.
Понимая, что немцы форсируют реку в других местах и выйдут отряду в тыл, капитан снимает часть бойцов и отправляет их на несколько километров в назад, готовить новые позиции.
6 октября немцы возобновили атаки в районе моста, разведгруппы доложили, что противник переправляется выше и ниже по реке. Нужно было отходить. Оставив у моста 35 бойцов, Старчак с остальными отошел на заранее подготовленные позиции у деревень Стрекалово и Катилово.
7 октября деревни приходится оставить и отойти на линию Мамоново-Юдино. 8 октября на подмогу прибыли подольские курсанты – рота пехотного училища и батарея (две 76-мм «полковушки») артиллерийского. Всего около 250 человек. С этими силами Старчак контратакует противника и даже вытесняет его из Стрекалово. Но на большее сил уже не хватает. 9-го числа десантники и курсанты отходят на заранее подготовленные позиции на реке Изверь. В тот же день их сменила на позиции 17-я танковая бригада.
Пять сотен десантников и присоединившиеся позже 250 курсантов в октябре 41-го отстояли Москву. За пять дней противник сумел продвинуться всего на 20 километров. За эти пять дней Ставка сумела подтянуть резервы, и ни о каком быстром марше речь уже не шла.
Потери воздушно-десантного батальона составили 72 человека убитыми, 284 ранеными, 21 пропал без вести.
И.Г. Старчак за спасение столицы звание Героя не получил, наградили лишь орденом Ленина. Его подвиг и подвиг его подчиненных как-то затерялся среди подвигов подольских курсантов. Ведь курсанты действовали по приказу высокого начальства. Значит, высокое начальство спасло Москву. Старчак же действовал по собственной инициативе, без всякого начальства. Такого быть не должно. Значит, не было.
Фото из открытых источников