В конце лета, на веранде, оплетенной диким дальневосточным виноградом, раздвигали круглый стол с фигурными ножками, расстилали льняную скатерть из небеленого льна, вышитую синими и красными цветочками, ставили тяжеленный чайник, по сю пору не знаю, из какого он был металла, расставлялись чашки с нарисованными розами по бокам, такой же чайник-заварник, в котором заваривался чай прессованный.
Сейчас нигде не видно в продаже такого прессованного чая плитками, а раньше, давно, он был...в сахарнице лежал колотый сахар, его нужно было брать специальными щипчиками. В плетеной корзиночке, на льняной салфетке, возлежали румяные ватрушки, пышные и толстобокие, от которых шел восхитительный запах.
А в стеклянной вазочке на тонкой ножке лежали конфеты "Ну-ка отними", которые папа привез на дачу из города. В пиалах- варенье малиновое и черносмородиновое, а еще - сушки, их обожала бабушка, имевшая и в старости прекрасные зубы
Все чинно садились за стол, взрослые улыбались друг другу, разговаривали, чаще всего говорили об урожае, что уродился в этом... нет, в том, далеком году, о работе, о том, что жизнь пошла интересная, не то, что раньше, вон уже люди в космос летают, а не только Белка и Стрелка, недалеко тот день, когда полетим на Марс...
После чаепития, убрав со стола, продолжали за ним сидеть, начинали петь песни, мама, она чуть склоняла голову к плечу отца и начинала петь приятным голосом: " Вот кто-то с горочки спустился, наверно милый мой идет, на нем защитна гимнастерка, она меня с ума сведет..." Отец и бабушка подхватывали, а дедушка, взяв гармонь, наигрывал мелодию.
А вечер был теплым и пах полынью и бархатцами, что росли на клумбе около веранды, вокруг лампочки летали мошки и какие-то мотыльки, где-то далеко, на болоте, заводили хор лягушки, у них были свои посиделки... Благословенное было время...где оно? Ушло безвозвратно...
Нет родных, нет той льняной скатерти с синими и красными цветочкам, остались только воспоминания, от которых тепло на душе