Не выходит у меня из головы история жизни русской поэтессы Мирры Лохвицкой. Многие литературоведы отмечают, что и Ахматова , и Цветаева , а позже Белла Ахмадулина вышли из творчества Мирры, а Король поэтов Игорь-Северянин так просто писал:
"Я Лохвицкую ставлю выше всех:
И Байрона, и Пушкина, и Данта."
Преувеличение? Возможно. Но всю жизнь #Северянин поклонялся Мирре, как своему Учителю в литературе, хотя никогда не пересекался с ней.
Да это и понятно. Мирры не стало в 1905 году, когда будущему автору «Громокипящего Кубка», взорвавшего поэтическую Россию, было всего 18 лет.
О семье Мирры Лохвицкой я писал в этом эссе, о ее романе (очно-заочном, и потому не всеми понятом) с Бальмонтом здесь, а о поклонении ей Игорем-Северяниным в этом материале.
Казалось бы, все уже сказано. Но не отпускает меня мысль о скоропостижном уходе прекрасной и талантливой женщины, а также о сложных судьбах ее пяти сыновей.
Вот думал я о превратностях поэтической жизни, и пришла мне одна мысль, которая показалась мне интересной. Во всяком случае, я нигде ничего похожего не слышал и не читал. Говорю честно и откровенно. Это мой #эксклюзив для вас, уважаемые читатели.
Не говорю, что это истина в последней инстанции, но, как #версия , мне, кажется, вполне интересной. Критику воспринимаю нормально, если что, пишите смело. Поехали?
Завязка
Добродетельная мать большого семейства (у нее на момент первой встречи с Бальмонтом в 1895 году - было три сына от брака с архитектором Евгением Жибером) отдыхает в Крыму (Крым-то наш, по-любому) и знакомится с поэтом, который только расправляет крылья и набирает свою силу «изысканности русской медлительной речи».
Мирра дарит ему свой сборник, подписывая книжку «От читательницы и почитательницы», и у поэтов начинается бурный и яркий роман в письмах и стихотворениях, которые на волне взаимной симпатии, а может быть и любви, писались быстро, красиво и дополняли одно другое.
Была ли у поэтов любовная связь, помимо поэтической, история умалчивает. Бальмонт по-пьяни рассказывал на обедах у Федора Фидлера (собирателя «жареных» фактов из жизни литераторов) интимные подробности своих свиданий с Миррой, но его рассказам доверия не много. Фантазер-то он был редкостный.
Вот и ваш покорный слуга склонялся к мысли, что ничего такого у Мирры с Бальмонтом не было. Но однажды пазлы сложились так, что получилось – было.
Узелочек
Смотрите, – три первых сына рождаются у Мирры и мужа-архитектора в первые же годы замужества. Михаил (1891 г.р), Евгений (1893 г.р.) и Владимир (1895 г.р.). После этого пауза, во время которой вспыхивает и разгорается бурный #роман с Бальмонтом. Муж Евгений в постоянных командировках вдали от дома. #Бальмонт тоже дома не сидит, катается по свету, но в 1898-1899 годах он весьма много времени проводит в России.
Так, местами его пит-стопов в матушке-России стали #Санкт-Петербург (октябрь 1898 — апрель 1899 годов), #Москва и #Подмосковье (май — сентябрь 1899 года). Четвертый сын Мирры рождается в 1900 году. И она дает имя Измаил!
Михаил, Евгений, Владимир, ИЗМАИЛ, Валерий. Пятый сын родился в 1904 году, когда уже Мирра страдала от поведения своего рыжеволосого друга Константина, но нас пока интересует Измаил.
То есть по времени, вполне очевидно, что отцом ребенка мог стать Константин Бальмонт. Теперь – имя. В ряду простых и очень русских имен, Измаил явно смотрится обособленно. Восток – дело тонкое. Многие поэты Серебряного века обращались к теме Востока. Но именно Бальмонт глубоко и восхищенно исследовал #Восток и в своих путешествиях, и в своем творчестве, при этом изучив даже восточные языки.
У Мирры, в свою очередь, есть поэтическая #сказка , посвященная их с К.Б. взаимоотношениям, которая называется «Сказка о принце Измаиле, царевне Светлане и Джемали прекрасной». Кроме того, в стихотворении Лохвицкой, посвященной ее сыновьям, Измаилу отведены такие строки
Измаил мой – сын Востока,
Шелест пальмовых вершин,
Целый день он спит глубоко,
Ночью бодрствует один.
Сын Востока, не больше, ни меньше. Как говорится, думайте сами. Решайте сами…
Развязка
Не только Мирра назвала сына в память взаимоотношений с Бальмонтом. Тот пошел еще дальше, назвав своих дочерей, правда, от разных дам, одну Светланой (вспоминаем сказку о принцессе), а другую – так просто, в память о любимой женщине, Миррой.
Да, он вел себя не всегда порядочно по отношению к Мирре Лохвицкой, да, не был на ее похоронах в 1905 году, но до конца своей жизни говорил о своей большой (и подчеркивал, что - платонической) любви к Мирре и ее большом таланте.
И, наконец, самое интересное....
Бальмонт, уехав от власти швондеров в эмиграцию, жил во Франции, причем жил на две семьи, в которых подрастали дочери Мирра и Светлана. И однажды, к нему в дом постучалось прошлое.
Это Измаил, повоевав за единую и неделимую Россию в армии барона Врангеля, с приключениями добрался до Парижа и нашел семью Бальмонта.
Встретил его Константин Дмитриевич с распростертыми объятьями, выпили на радостях не одну бутылочку бордо, поделились рассказами как было и как стало в милой сердцу России… Измаил стал частым и желанным гостем у Бальмонтов, а тут и сердца молодых потянулись друг к другу. Двадцатидвухлетний Измаил и пятнадцатилетняя Мирра уже ждали этих встреч, стремясь навстречу своей любви.
Измаил набрался смелости и попросил благословения у Константина Дмитриевичу. После этого отношение со стороны маститого поэта к молодому человеку резко поменялось. Бальмонт категорическим образом выступил против дальнейших встреч Измаила с дочерью, запретив появляться ему в своем доме, а Мирре - мечтать о встречах с Измаилом. Интересно, что и юная Мирра, и Измаил писали стихи, и даже публиковались в периодических изданиях – все-таки поэтические гены, несомненно, сказывались.
Разочарование Измаила было столь велико, что он поначалу пытался найти утешение в вине (проверенный русский способ), а затем принял решение свести счеты с жизнью.
Через Александра Ивановича Куприна, с которым он также был знаком, Измаил передал для Бальмонта пакет, в котором были прощальное письмо, портрет матери и несколько стихов, подписанных Измаил Лохвицкий-Жибер.
Хотя, почему-то думается, что правильнее было бы - Лохвицкий-Бальмонт. Именно боязнь объяснений и признаний перед детьми (инцест же страшная вещь, и его никто не отменял), подвигли К.Б. на разрыв отношений с Измаилом (как мы предполагаем, его сыном от Мирры Лохвицкой) и строжайший запрет встречаться с дочерью Миррой.
Этим обстоятельством можно объяснить, почему Константин Дмитриевич не хотел допустить связи Мирры и Измаила, но "благими намерениями выстлана дорога в ад".
Мирра не очень-то была счастлива, живя с многочисленными детьми в бедности, а последние годы жизни, после автомобильной аварии, была прикована к постели.
Тем не менее, старалась не терять присутствия духа, хотя, наверное, порой вспоминала красивого и с военной выправкой молодого человека по имени Измаил.
