Прошел год. Из чахлого заморыша Семён превратился в вальяжного, пушистого красавца с сиамским окрасом.
Поскольку мы проживаем на первом этаже, вскоре настало время, когда наш котейка стал предпринимать самовыгульные вылазки.
И в одну из таких прогулок он внезапно пропал. Я искала его три дня, и уже было отчаялась, подумав, что его украли.
Женщина из соседнего дома, спросив меня о предмете моих поисков, внезапно вспомнила, что пару дней назад видела, как похожего кота в нашем дворе сбила машина. Но не насмерть, кот убежал в подвал.
У меня появилось направление для поиска. Вооружившись фонариком, я спустилась в подвал, и стала тщательно осматривать все закоулки.
В одной из ниш в стене я его и нашла. С разбитой попой, и сломанным у основания хвостом, испачканного в экскрементах.
Сердце защемило от жалости и боли. Несу домой и плачу.
Кое-как обтерев, помчались в ветлечебницу. Врач-ветеринар не обнадежил. Хвост сломан у основания, наложить лангету нет возможности. Из-за близкого расположения перелома к тазу нарушены функции мочеиспускания и дефекации. То есть он сам не может пописать и покакать. Если в течение нескольких дней данные функции не восстановятся, гуманнее будет усыпить. Невозможность опорожнить мочевой пузырь разрушит почки, и умирать животное будет долго и мучительно.
Пять дней я носила Сему на пункциональное отведение мочи. Это когда мочу откачивают шприцом через брюшную стенку. Временная мера, но может помочь выгадать время в критических ситуациях.
Время, отпущенное на восстановление функций, истекало. Настал день, когда пришлось принимать решение о усыплении. Я несла Сёму на руках, смотрела на него, обессиленного, доверчиво жмущегося ко мне, и осознавала, что вот сейчас я несу его умирать. Слезы капали, скатываясь по Семиной шерстке, он слизнул одну, и пронзительно, по-человечески, посмотрел мне в глаза...
Сбоку раздался шум автомобильного двигателя, и шелест колес по асфальту. Проезжая часть рядом.
И это сыграло ключевую роль в процессе выздоровления.
Кот, очевидно, вспомнил произошедшее, задрожал всем телом, и начал рваться с рук, пытаясь убежать от источника ужаса. Пережитый стресс включил режим сброса отходов, и половина моего тела, футболка, джинсы, внезапно стала мокрой. Он описался от страха.
Пожалуй, никто в мире до этого не радовался так тому, что его описали. Когда зашли к ветеринару, он, улыбаясь, сказал:
— Вижу, у вас прогресс! Эвтаназия отменяется!
Он дал несколько рекомендаций, по восстановлению нормального отхождения каловых масс. Из-за перелома наружный сфинктер заднего прохода был парализован (частично осталось и сейчас). Нужны были клизмы.
На первую Семён отреагировал с испугом, но когда понял, что это приносит ему облегчение, по поводу второй выразил свое одобрение так, что я впервые за долгое время улыбнулась.
Увидев приближающуюся с клизмой меня, он оттопырил попу и задрал лапку, дескать готов.
Через недели три он полностью встал на ноги. Но шикарный его хвост потерял чувствительность навсегда, и остался парализованным.
Нам плевать, мы его любим и таким!