Москва – столица русской поэзии
Сегодня мы завершаем серию очерков историка и издателя Сергея Дмитриева «Москва — столица русской поэзии». В пятой главе он знакомит нас с поэзией современной Москвы.
Глава 5. Москва и поэзия XXI века
Предыдущие главы:
Глава 1. 100 поэтов, рожденных в Москве
Глава 2. От истоков до Золотого века поэзии
Глава 3. Серебряный век московской поэзии
Глава 4. Москва в авангарде советской поэзии
Сменялись века, бежали годы, а Москва продолжала и продолжает очаровывать все новых поэтов. Вот пролетели уже 20 лет нового, XXI века, и, несмотря на очевидное понижение общественного интереса к поэзии в нынешнюю эпоху, московские поэты живут своей жизнью, пусть даже ее и не всегда и не все замечают. И поэтов таких совсем немало. Достаточно сказать, что из более 2 тысяч членов Московского отделения Союза писателей России около половины являются поэтами. А что говорить о поэтах начинающих или не обремененных регалиями, появляющихся, скажем, на литературном портале stihi.ru, где публикуется более 850 000 человек: там москвичей-поэтов в десятки раз больше!
Все это говорит о том, что время поэзии никуда не ушло, может быть, оно пока просто затаилось и незаметно возвращается из небытия. Ясно, что ни Золотого, ни Серебряного, ни даже Бронзового века, каковым являлся век советской поэзии (странно, что раньше никто не называл так эту поэтическую эпоху!), мы уже не вернем. Но в каком-то новом веке нынешняя поэзия ведь существует? Да на дворе XXI век, но цифрами поэтические века не называют. Рискнем сделать свои предложения и назвать текущий век поэзии такими терминами: Виртуальный, Цифровой, Медийный, Оловянный или даже Алюминиевый (учитывая падение стоимости поэтического слова и широкое использование сегодня новых материалов). Вокруг этой темы стоило бы организовать небольшую дискуссию, глядишь, может и родиться вскоре какое-нибудь признанное нашими современниками название.
А что же стало с поэтическим образом Москвы на переломе эпох и в XXI веке? Он, без сомнения, очень сильно раздробился и рассыпался на мелкие кусочки разных взглядов и мнений, столь свойственных эпохам «гласности», «свободы и демократии». Как это было и с советской поэзией, родившейся на развалинах Серебряного века, так и нынешняя поэзия вобрала в себя традиции, темы и приемы Бронзового века, благо многие поэты просто перешагнули рубеж веков и продолжали свое творчество в новых условиях. Но эта поэзия также впитала в себя совершенно новые направления, созвучия и подтексты, свойственные эпохе глобализации, интернета и невиданного ускорения развития человечества.
Время бежало вперед, и московские поэты старались поспевать за ним, снова меняясь и мучаясь так же, как это происходило в первые десятилетия советской эпохи. Вот такими строками, например, Белла Ахмадулина пыталась заявить о своей готовности идти со временем в ногу:
Дочь и внучка московских дворов,
объявляю: мой срок не окончен,
Посреди сорока сороков
Не иссякла душа-колокольчик.
О запекшийся в сердце моем
И зазубренный мной без запинки
Белокаменный свиток имен
Маросейки, Варварки, Ордынки!
А поэт Сергей Алиханов, умиляясь старой Москвой с ее домишками, церквями и трамваями, вот так сетовал на грядущие изменения:
Я, может быть, последний посетитель
Сих славных мест. Все сроют, все снесут,
И молодой придет градостроитель,
Потом придет просторных комнат житель.
Ну а пока трамваи здесь идут.
Эти строки напоминают печальную оценку происходивших перемен, сделанную Булатом Окуджавой еще в 1980-е годы:
Арбата больше нет: растаял, словно свеченька,
Весь вытек, будто реченька; осталась только Сретенка.
Ах, Сретенка, Сретенка, ты хоть не спеши:
Надо, чтоб хоть что-нибудь осталось для души!
Многие изменения, обрушившиеся на страну и Москву в 1990-е и 2000-е годы, поэтам совсем не нравились, вызывая яркий протест. Поэтесса Наталья Орлова выразила это такими строками:
И среди житья и давки
Рвется старое трико,
Рынки, выставки, прилавки,
Билдинги, автозаправки –
Разбежались широко…
Но как бы ни ворчали поэты, жизнь тогда продолжалась и рождала новые стихи, воспевающие столицу. А разгадка этого проста, ее нашел еще Роберт Рождественский, писавший о «сказочном городе» Москве, где появляются и появляются новые москвичи:
Входит солнце в сновидения,
Руки солнца горячи…
Мы с тобой уже с рожденья
Москвичи.
Мы судьбу свою только начали,
Просто девочки, просто мальчики,
Но уже москвичи!
Если говорить о самом себе, то приехав в столицу уже более 40 лет назад, я прикипел к ней нешуточно, создав за это время целый цикл — более 50 — стихотворений о Москве, постаравшись соединить в себе две, казалось бы, противоположные ипостаси — новгородскую и московскую, веками спорившими между собой:
Очищается душа морозцем,
И метель шальная — нипочём...
Я не зря родился новгородцем,
Став потом случайно москвичом.
За 40 с лишним лет Москва стала для меня родным городом, и как часто в своих странствиях по свету она звала меня вернуться поскорее домой:
«Где ты родился, там и пригодился», -
Не зря звучат пословицы слова.
И снова домом бредит голова,
Зовёт в объятья шумная Москва,
С которой вроде только что простился.
Устроен так закон неброский,
Для русских действенный вдвойне,
Что нет важней и в жизни, и во сне,
Чем свет в твоём родном окне
И под окошком белая берёзка.
Самое сильное, что впечатляло и впечатляет меня до сих пор в Москве — это зримые приметы ее древней истории, каждый раз открывающиеся по-новому. Вот что я написал еще в 1980 г.:
Спит Москва, ей что-то снится.
В темноте звучат века.
Распростёрлась над столицей
Их разметная рука.
Спят кремлёвские бойницы
И соборные кресты.
Спят монаршие гробницы
И чугунные мосты...
Спит Москва. В полночном шлеме
Дремлет русская земля.
Зачарованны и немы
Стены стройного Кремля.
А это стихотворение родилось в 1999 г.:
У Москвы — своя порода
И загадочная стать:
Европейская свобода,
Азиатская печать,
Переулков тихих сонность,
Суета широких трасс,
И истории бездонность,
И богатство без прикрас…
Москва, без сомнения, не только самое поэтическое место России, ведь с ней, как со своеобразной поэтической столицей мира, мало кто может соперничать и на всей планете Земля, разве что древний Шираз, где рождалась и расцветала неповторимая персидская поэзия Хайяма, Саади и Хафиза, или средневековая Флоренция, где творили родоначальники европейской поэзии Возрождения Данте, Петрарка и Бокаччо. Еще в 2011 году, находясь во Флоренции, я написал на эту тему стихотворение «Столицы поэзии»:
На свете есть лишь три столицы
Поэзии всемирной высоты:
Одна из них Шираз Персидский,
Саади, Хафиз, Хайям — её цветы.
Другая, где всё шло иначе,
Раскинулась на берегах Арно.
Петрарка, Данте и Бокаччо
Творили здесь давным-давно...
Я третью вижу здесь столицу
Поэзии — далёкую Москву,
Где Пушкину дано было родиться,
Открыв стихами новую главу.
И не настало ли время и в правду утверждать Москву как мировую столицу поэзии, для этого у нее есть все основания и права!